С 1983 по 1992 год я работал в милиции (затем — в полиции) охранял сперва Совет министров ЛССР, потом — Кабинет министров ЛР. Помню, 20 августа 1991 года мы сидели в здании Кабмина ЛР — кругом ОМОН, который уже захватил МВД и телевидение. Что будет — непонятно. В какой-то момент Георг Куклис-Рошманис, впоследствии преподаватель Морской академии, говорит: "Может быть, мы — это все, что осталось от Латвии!"

Почему-то я был уверен, что всем, кто защищал Кабмин в январе и августе 1991 года дадут что-то вроде почетного гражданства. Но в итоге никому из простых милиционеров не дали даже медальки "За защиту баррикад". А тех, кто в августе охраняли Верховный совет в окружении ОМОНа — совсем уволили, а вместо них экстренно ввели полицейский батальон.

Когда в выходной день 9 мая 1992 года первый независимый премьер Ивар Годманис впервые вошел в здание Кабмина — первый, кого он увидел у входа, был я. И он вполне дружелюбно со мной по-русски говорил. Позже я успел поохранять Биркавса, заместителем (товарищем) которого был Марис Гайлис — он еще устроил скандал, что ночью кто-то разворошил на его столе сверток-подарок. Было разбирательство, которое, как мне позже сказали, тоже стало поводом избавиться от нежелательных элементов в охране…

Оказалось, что в рядах в милиции (в том числе и в охране стратегических мест) — довольно много неграждан. Сразу всех отправить в отставку было нереально, но постепенно их стали всеми способами вытеснять. Сперва — не давая продвинуться по службе и проводя экзамены-отсевы по языку, а потом — по новым законам, которые запрещали негражданам оружие. Ирония судьбы в том, что во времена баррикад у моих коллег-неграждан были и пистолеты, и автоматы и прочее. А потом вдруг стало нельзя — мол, нет им доверия.

Помню лишь один случай, когда человек, который поначалу получил круглый штамп в паспорт (он в милицию пошел служить после Советской армии), с которым его могли депортировать, каким-то образом добился паспорта гражданина. И до сих пор служит в полиции и занимает офицерскую должность.

Помню, коллеги-граждане никак не могли привыкнуть к моему новому статусу — после выборов в Сейм они все время спрашивали, за кого я голосовал, и были сильно удивлены, что мне голосовать не положено.

Во внутренней жизни в Латвии статус негражданина никогда не особых неудобств не создает. Разве что на выборы не могу ходить: последний раз голосовал на довыборах в Верховный Совет ЛССР в 1990 году — помню, я тогда было против Юриса Закиса, тогдашнего ректора ЛГУ. Оружие я заводить не собираюсь, в полицию больше не тянет, руководящие должности — не по мне.

Главные проблемы были связаны с выездом за границу. Поначалу был неприятный момент, когда с советским паспортом я какое-то время даже не мог навестить отца, профессора МГУ. С гражданским же паспортом можно было ехать, куда угодно. Тогда моя знакомая умудрилась сделать мне загранпаспорт уже развалившегося Советского союза — по нему в Россию пускали. Потом еще был период, когда негражданам Латвии надо было ходить в департамент миграции и вклеивать возвратную визу. С ней, например, я ездил в пресс-тур в Хорватию — журналисты-латыши рассматривали мой паспорт с огромным интересом.

Что напоминало ЛГБТ. Помню, как все хохотали, когда суровая дама в окошке орала: "Эй, ЛБГ, кто мою ручку стащил!" Лишь в 2008 году Медведев все препятствия отменил, за что ему спасибо — мне стало очень удобно. А когда пробили безвизовые поездки и по Европе — так вообще красота. В Америку и Англию, куда нужна виза, я и сам не рвусь особенно. Огорчает, что в бывшие советские республики, кроме Литвы, Эстонии и Грузии, с моим паспортом не попасть, а хотелось бы в Белоруссию и Украину.

Конечно, экзамен на натурализацию я мог бы сдать без проблем. Но зачем? Вот если бы гражданство предложили в качестве признания заслуг перед Латвией, чью независимость защищал с оружием в руках — скорей всего, согласился бы. А так… Мое мнение, что не паспорт является особым доказательством патриотизма и принадлежности государству. Возможно, было бы круто дожить до 100 лет и остаться самым последним негражданином Латвии. Подобно недавно умершему правозащитнику Богданову, который был последним советским гражданином Латвии. Он принципиально не стал менять свой советский паспорт и жил по нему.