Возьмем, например, демократию, главный смысл и главная ценность которой — в том, что она для всех устанавливает единые правила. Или гуманизм, который тоже по определению для всех даром, и пусть никто не уйдет обиженный. И то, и другое, конечно, замечательные вещи. Когда они касаются замечательных нас.
А вот как быть с людьми плохими — вроде нашего знакомого N? Не может же демократия, такая прекрасная, распространяться на него, такого отвратительного? Тем более, что он, сдается нам, — враг демократии! Ну да, мы знаем, во всяких декларациях черным по белому написано, что права — общие. Мы не спорим, но для N-то стоит сделать исключение! Что значит нельзя? А если очень нужно? А если очень-очень-очень?!
Казалось бы, кому про универсальность права, презумпцию невиновности и ответственность четвертой власти знать лучше американцев — заложивших все это в фундамент устройства собственной страны? И вот она стоит на оном фундаменте — незыблемо, всем на поучение… пока не приходит некто Трамп. Расист! Сексист! И прическа у него дурацкая! И что совсем ни в какие ворота — мало ругает Россию!
Тут уж, конечно, о прежней жизни речи быть не может. В чрезвычайной ситуации действенны только чрезвычайные меры. На недостаточно демократичных нормы демократии не распространяются. Так что поднимем галдеж и лай, станем гнать его с улюлюканьем, тиражировать заведомую галиматью и вопить о предательстве родины. Как завещала наша национальная героиня Скарлетт О’Хара, солжем, украдем, убьем, — но никогда не оставим ЭТОГО в покое, никогда. Во имя добра и милосердия повесим гада на его собственных кишках.
Роль личности в истории за последний год выросла обескураживающе. История, правда, получилась скверная. Скорее даже скверный анекдот. Можно ли было еще прошлой весной всерьез предположить, что в США 21 века факт разговора с иностранным послом будет рассматриваться как доказательство государственной измены? Кто там в малиновом берете с послом российским говорит? Генпрокурор Сешнс? Назначенец Трампа? Продался московскому МИДу за печеньки, иуда!
По нашу сторону Атлантики все похоже, только Трампа зовут иначе. В разных странах есть свои Трампы, которым не прощается ничего — даже то, что не требует прощения. Европарламент лишил депутатской неприкосновенности Марин Ле Пен, обвиняемую в том, что она выложила в "Твиттере" несколько фотографий жертв ИГИЛ. Когда за репосты и фотки в соцсетях преследуют в России, Европа расценивает это (справедливо!) как оскал автократии. В свободной Франции за подобное угодить под статью сложно. Но, как выясняется, — только если тебя не зовут Марин Ле Пен и ты не баллотируешься в президенты. Действующий президент Олланд прямо заявил, что "его святая обязанность" — не дать главе "Национального фронта" победить.
Постой-ка, брат мусью, — вроде бы решать это французским избирателям? Нет! Олланд обязан "гарантировать, что Франции не придется нести тяжкую ответственность" в случае успеха Ле Пен. Прокуроры эти его обязательства разделяют. И разноплеменные депутаты продвинутой Европы дают им карт-бланш.
Конечно, такие новости изумляют, когда приходят из стран, считающихся образцово демократическими. Если бы американцы или французы стали употреблять в пищу сограждан-альбиносов, это тоже гляделось бы странно. А вот в Танзании так делают испокон века — что может вызывать возмущение, но не удивление. И когда в Латвии Нацблок совершенно открыто заявляет, что ради одного конкретного политика готов переписать закон, это воспринимается как что-то вполне обычное. Пусть обычный маразм. Привычная примета убогого провинциального пейзажа. Но, как говорили герою песни Высоцкого: "Мы всегда так живем". Траву кушаем, век на щавеле.
Мэр Ушаков пишет в соцсетях на русском? И ему за это не только не рубят голову на площади перед Ратушей по вековой городской традиции, но даже из мэров не вышибают? Сделаем так, чтоб вышибли. Хотя лучше б, конечно, голову.
Для Латвии неприкасаемые политики и избирательная демократия не просто не в новинку — здесь это основа всей политической системы. "Согласие" не войдет в национальное правительство потому, что не войдет никогда. Кто угодно, но только не "русская" партия. А почему, собственно? А потому что иначе вострубит ангел, и сделаются град и огонь, смешанные с кровью, и падут на землю. Помните, какая-то певица клялась эмигрировать в Австралию, если с "Согласием" хотя бы начнутся переговоры о коалиции? Сколько уж лет прошло, а вокалистка эта, кажется, еще с нами, а не с утконосами. К сожалению.
Да что там "Согласие", если сама история второй латвийской независимости началась с того, что за скобки демократических правил здесь вывели около трети населения. Вот гражданские права, вот парламентские и муниципальные выборы, все как в цивилизованной стране — только сотен тысяч человек это не касается. И родной их язык на их родине не может иметь никакого официального статуса никогда.
Кто бы и где бы ни делал исключений из общих правил и прав, он всегда ссылается на экстренную ситуацию или свой уникальный случай. Но избирательное правоприменение во всех случаях и ситуациях является произволом. И закон, написанный для расправы с одним человеком — это, как говорил Шарапов, "не закон, а кистень".
Мог ли я надеяться при жизни увидеть Латвию в авангарде мировых политических процессов, примером для подражания, ориентиром для Вашингтона и Парижа? То, что про здешний передовой опыт тамошние элиты знать не знают, не мешает им интуитивно сворачивать на наш особый путь. Но латвийский пример полезен как минимум тем, что высвечивает механику избирательной демократии и персональной травли.
Первым делом надо выдвинуть некий заведомо абсурдный тезис. "Покушение на монополию латышского языка — это покушение на независимость Латвии". Или: "Дональд Трамп — агент Кремля". Или: "Волга впадает в Карибское море". Затем политическая и медийная элита должна присвоить этому бредовому утверждению статус безусловной, необсуждаемой истины. И уже тогда неугодного политика или группу населения можно — и нужно — обвинять в предательстве родины. Теперь любые попытки обвиняемых оправдываться и взывать к здравому смыслу будут выглядеть как доказательство их измены.
Во всех случаях не так уж важна причина: почему латвийский истеблишмент сделал ставку на разделение страны по этническому признаку, или почему истеблишмент американский увидел смертельную угрозу в эксцентричном девелопере и шоумене. Важно, что объявляя кого-то неприкасаемым и начиная его травлю, элита всегда манипулирует обществом в собственных интересах. И всегда — вопреки интересам общества.
К чему это приводит, тоже отлично видно на примере экономического, политического, психологического болота, в котором намертво увязла крошечная отсталая Латвия. И если огромный передовой Запад плюхнется в конечном итоге в ту же трясину, это будет нам крайне сомнительным утешением.
