Минфин подал на правительственное рассмотрение "Программу стабильности на 2016-2019 годы". Примечательно там не только снижение прогноза роста нашей экономики на ближайшие годы, но и список приоритетов бюджетной политики. На первом месте — увеличение оборонных расходов в 2018-м до двух процентов ВВП. На втором — первоочередное финансирование обороны, внутренней безопасности, ну и еще здравоохранения и образования. Как у нас с здравоохранением и образованием, знает каждый, кто раскошеливался в поликлиниках и школах (то есть — вообще каждый), однако не меньшей — и даже большей, судя по порядку перечисления — финансовой заботы требуют, оказывается, армия и спецслужбы.
Тем временем вовсю идут разговоры о введении обязательной армейской службы — по примеру литовских соседей. Председатель Сейма Мурниеце — за то, чтобы если не срочно ввести призыв и военные кафедры в вузах, то хотя бы срочно обсудить. Министр обороны Бергманис заявляет, что Латвии необходимо "резкое увеличение числа военнослужащих" и спецподразделение в Латгалии (ага, министр тоже смотрел по BBC про русских зеленых человечков в Латгальской народной республике!).
Готовимся, стало быть, к войне — с кем именно, уточнять не надо. И не к какой-нибудь выдуманной "гибридной войне", в которой Латвия только что одержала ряд блестящих побед, выбив российский Sputnik из доменной зоны .lv, а канал РТР из латвийских телевизоров (кстати, мой ящик до сих пор злостно показывает "Танцы со звездами" — куда смотрит Полиция безопасности?!). Нет, речь уже о войне самой настоящей, на которой стреляют.
Получается, наша власть и впрямь верит в ее возможность, более того — вероятность.
Или все-таки притворяется?..
Вопрос и, правда, интересный — причем не в политическом даже плане, а в психологическом.
Легко, конечно, объяснить развивающийся в Латвии на абсолютно пустом месте милитаристский психоз пропагандистской демагогией и беззастенчивым лоббированием. Чему удивляться, если увеличить количество военных призывает министр обороны? Что странного в параноидальных инициативах председателя Сейма, если она — член Нацобъединения, вся стратегия которого основана на паранойе?
Вот только психика человеческая устроена таким образом, что враль и жулик часто сам быстро начинает верить в собственное вранье. Еще хуже, если вранье становится основой коллективного консенсуса — каковым стал для Латвии абсолютно ложный постулат о неизбывной внешней и внутренней угрозе государству со стороны России и русскоязычных. Чтобы игнорировать очевидное противоречие между реальностью и этим общеукрепляющим бредом, общество само себя накручивает до истерики, когда попытка назвать белое белым, а не серо-буро-малиновым трактуется как предательство. И вот уже все та же Инара Мурниеце объявляет, что недовольные поправками в Уголовный закон (предполагающими долгие тюремные сроки за пособничество противнику в "гибридной войне") — российские агенты.
Если среди девяти нормальных один охотится с топором на марсиан, смирительную рубашку наденут на него — но если охотятся на марсиан девятеро, то единственному среди них нормальному несдобровать.
Однако то, что Латвия вовсю готовится защищаться от выдуманной угрозы, вовсе не означает, что угрозы — реальной и серьезной — нет. Угрозы, ни много ни мало, для самого существования латвийского государства и нации. Вот только она старательно игнорируется. Тем старательней, чем яростней идет борьба с опасностью воображаемой.
И это тоже психологический феномен — хрестоматийный, описанный Фрейдом. Вытеснение называется.
Кстати, эту реальную угрозу никто не таит — почитайте официальные бумаги. Например, Министерства образования и науки.
Отчитываясь по проекту "Политика реализации работы с молодежью в 2016-2020 годах", министерство это поделилось статистикой: за последние двадцать лет население Латвии уменьшилось ровно на четверть, а количество молодежи сократилось и вовсе на 39%. По сравнению с последним оккупационным годом, 1990-м, молодых людей в стране стало меньше на 188 тысяч человек. Причем особо резко, по данным все того же министерства, число молодежи падает в последние годы. Важно, что речь о будущих родителях: чем меньше их, тем меньше они родят в будущем, и далее, в прогрессии.
Даже сейчас в Латвии ежегодно рождается 21 тысяча детей, тогда как для поддержания хотя бы нынешней демографической ситуации нужно минимум 24 тысячи, а для развития — больше 28-ми.
Это ведь и впрямь не секрет, даже не секрет Полишинеля — что в не воюющей, не охваченной пандемией Латвии происходит демографическая катастрофа. По словам наших же демографов, Латвия — одна из немногих стран ЕС, где длительный отрицательный прирост населения сочетается с убылью от миграции. И какой убылью!
Латвия — страна вожделенного беженцами Евросоюза: абсолютно мирная, тихая (министр внутренних дел Козловскис недавно похвастался, что у нас сейчас самый низкий уровень террористической опасности) и вроде как демократическая. Но бегут отсюда люди такими же темпами, как из африканских и азиатских стран с дикой нищетой, зверствами исламистов или властей. В первой половине 2010-х Латвию ежегодно покидало от 30 до 15 тысяч человек (население краевого центра). Это сравнимо с количеством беженцев из одного из самых бедных государств мира, Эритреи, где еще и свирепствует диктатура. Или из Пакистана с его талибами и бесконечными терактами. Причем речь не о процентных цифрах эмигрантов, а абсолютных. Напомню, что население Пакистана — около двухсот миллионов человек, а Латвии — меньше двух миллионов.
Мы умудрились напугать себя беженцами, которые могут к нам понаехать, как в какую-нибудь Германию — при том, что сами находимся в положении как раз тех стран, откуда едут в Германию.
Бегут от нас, как из Африки, а рожают у нас меньше, чем в Западной Европе.
Так что если утверждение о России, которая зарится на латвийскую землю, правдиво, то дорогу врагу мостит никакая не русскоязычная пятая колонна, а наша власть — продолжая гнуть свою вечную линию в социальной и экономической политике. Действуй она в таком духе дальше (в т. ч. нагнетая милитаристский психоз) — и российской армии через какое-то время даже не придется воевать за Латвию. Она просто без единого выстрела займет обезлюдевшую территорию.