"Боюсь, что девушек оставят в тюрьме", - заявил в интервью литовскому порталу ru.DELFI.lt известный российский писатель Борис Акунин накануне вынесения трем участницам Pussy Riot обвинительного приговора (так и получилось. - Ред.).
Писатель полагает, что президент России Владимир Путин не надеется на поддержку передовой части общества и ищет популярности у самых косных, неразвитых слоев: "А этой части населения мракобесие, увы, нравится".
- Многих российских писателей сейчас все чаще спрашивают о соотношении нынешней ситуации в России с ее отражением в литературе, на что один из Ваших коллег сказал примерно следующее: Эта реальность настолько абсурдна, что ее нет смысла описывать, она похлеще любой писательской фантазии. Вы присоединились к тем, кто ее хотел бы изменить. Прошлое и настоящее предполагают только два варианта для окунувшегося в политику писателя — Федора Михайловича Достоевского или Эдуарда Лимонова?
- Жизнь во все времена абсурдна, во всяком случае в России. Это нормальные условия экзистенции, нам не привыкать. Мне вообще-то нравится сегодняшняя российская действительность. У всякого писателя есть возможность выбирать, за что он и против чего. А кто не хочет выбирать - не выбирает. Необязательно быть Достоевским или кем там - Лимоновым. Можно быть Пелевиным, которому всё "по барабану". Можно быть Дарьей Донцовой и не зацикливаться на неприятном. Можно исследовать закоулки души, как Михаил Шишкин. Так что вариантов много. Я пишу и живу так, как мне органичнее, и стараюсь не злиться на коллег, которые существуют иначе.
- Григорий Чхартишвили написал книгу «Писатель и самоубийство», а Ваш жизненный опыт этих нескольких месяцев мог бы стать стимулом к работе над книгой «Писатель и политика»? Тем более, что некоторые примеры могут свидетельствовать о синонимичности.
- У меня недавно вышел первый серьезный роман "Аристономия". Он до некоторой степени является откликом - не столько на события последних месяцев, сколько на чувства, которые эти события во мне вызвали.
- Чем, по вашему мнению, в нынешней российской ситуации является литература? Кто тот читатель, что держит в руках книги, получившие премии «Национального бестселлера», «Бронзовой улитки» или «Русского буккера»?
- Литература все равно для россиян очень важна, хоть читают сейчас меньше, чем в советские времена. Мы по-прежнему литературоцентричная страна. У нас в отличие от большинства других стран за столом часто спорят о новом литературном произведении. И очень многие хотят стать писателями - благо интернет предоставляет такую возможность. Кстати говоря, институт литературных премий у нас не особенно эффективен для продвижения книжных продаж. Бестселлеры существуют сами по себе, критика и премии - сами по себе.
- Как Вы ощущаете себя на трибуне митинга, когда надо подобрать нужные слова для огромного числа людей и нет времени для шлифовки мыслей, когда пишите в ЖЖ?
- Когда на трибуне - плохо. Когда в ЖЖ - хорошо. Я принадлежу к биологическому виду "человек пишущий", а не "человек говорящий".
- Недавно Вы открыли свою страницу в социальной сети Facebook, читатели следят за Вашими постами в ЖЖ, на сайте «Эхо Москвы» и др. Как Вы считаете, социальные сети, Интернет больше способствуют переменам в российском обществе или все же тормозят, помогая пар выпустить?
- И то, и другое. С одной стороны это способствует гражданской активности и политизации общества. С другой - написал что-нибудь смелое или сделал перепост, вроде как уже поборолся за свободу. Гражданский долг выполнил. Должно произойти нечто особенно возмутительное, чтобы протест излился в оффлайн.
- За пределами России мнение o процессе над девушками из Pussy Riot сложилось однозначное — это противоречит здравому смыслу. Вы не из тех, кто занимается поиском здравого смысла в действиях российских властей. Что же тогда их ожидает?
- Боюсь (хотел бы ошибиться), что девушек оставят в тюрьме. Дело в том, что Путин все равно уже не надеется на поддержку передовой части общества и ищет популярности у самых косных, неразвитых слоев. А этой части населения мракобесие, увы, нравится.
- В своей программной статье о противостоянии власти и общества Вы пишите о том, что "в 2014 году путинскому единовластию, очень возможно, настанет конец." Какое «властие» в таком случае будет иметь больше всего шансов?
- Такое, какое положено по конституции. Законодательная и судебная власть независимы от исполнительной, а телеканалы не управляются из президентской администрации. Так всё равно будет - с Путиным или без Путина (от него самого зависит).
Публикуется в сокращении. Полная версия интервью