Димитрий Саввин. Русский календарь как ключ к решению "русского вопроса"  (37)

И вот как раз искренний поток возмущений и ругани вызвал проект, казалось бы, совершенно невинный и формально неполитический: подготовка к изданию "Русского календаря Латвии". Вроде бы, ничего особо пугающего: просто под одной обложкой будут собраны исторические даты, связанные с историей Белого движения, антикоммунистического Сопротивления, а равно и историей досоветского русского сообщества в Латвии. И вдруг — к небу взмывает целый фонтаны злобы, возмущения и очевидного страха. Однако наши противники боятся не без оснований. Ибо "Русский календарь Латвии" и вправду является тем боезарядом, который способен подорвать фундамент всей системы неосоветской пропаганды и политической инфильтрации в Латвийской республике.

Те проблемы, которые стоят сегодня перед русской и русскоязычной общиной Латвии — проблемы не новые. И для того, чтобы постановка вопросы не выглядела слишком сухой и академичной, начнем мы с пространной цитаты из одной весьма примечательной статьи Ивана Лукьяновича Солоневича, опубликованной еще в январе 1950 года:

"В 1942 года я как-то попал в одну берлинскую квартиру. Квартира была, так сказать, средне-буржуазной: семь огромных комнат и соответствующая мебель. В качестве подсобной прислуги семья где-то "достала" русскую девушку — "остарбайтерин"… данная семья с данной прислугой обращалась очень хорошо. Прислугу звали Шурой. Это была фабричная работница из Харькова, лет за тридцать, жилистая и худая, старательная и прочее…

Я пришел, не застал, кого было надо, сел на кауч и развернул "Новое Слово". Шура убирала комнату, и без особенной церемонии просунула свой нос над моим плечом:

- Ах, так вы по-русски умеете?

- Умею.

- А где же вы это так научились?

Я ответил, что я немец — но родился в Москве, поэтому, вот, и знаю русский язык.

- А вы давно уехали?

- Давно — еще до первой войны.

- А в Харькове вы не бывали?

- Бывал.

Был задан вопрос: как мне понравился Харьков? Харьков мне не понравился — ни леса, ни реки, скучный город.

- Ну, теперь вы Харьков не узнали бы — какая там жизнь. Разве наш советский рабочий стал бы в такой квартире жить, как эта!

Ход мыслей был довольно неожиданным. Квартира имела семь комнат — очень больших — и была обставлена соответственно.

- Это только, может, совсем неквалифицированный рабочий в такой квартире у нас живет. А такого топчана и в кухню не поставит.

"Топчаном" Шура назвала очень большой и очень комфортабельный кауч. Я выразил искреннее удивление. И спросил, так как же живут квалифицированные рабочие.

- Хорошо живут, квалифицированный — тот каждый свою вилю имеет.

- Какую это вилю?

- Ну, вилю, дом, особняк.

Особенной охоты спорить не было. Я скучно повторил свой прежний довод: скучный город, ни леса, ни воды.

- Да зато какой мы там бассейн построили — версты с три, а около тебе и теннис, и тебе футбол, и тебе всякое развлечение.

Я еще более скучным тоном переспросил:

- Это теперешний "Динамо" бывший Совторгслужащих?

В Шуриных глазах мелькнула некоторая растерянность.

- А вы… вы откуда знаете?

- А я сам строил.

- А вы ж из Союза — когда?

- В тридцать четвертом году.

На Шуру было жалко смотреть…

- Ах, так вы, — так вы, значит… знаете.

- Знаю, Шура. А вы зачем врете?

Тут Шура хлюпнулась на этот самый "топчан" и стала истерически реветь.

- А что скажешь? Нас тут зовут и барбарами и скотом, словно мы не люди, — а разве же мы хуже их?..

- Так что плохо, Шура, в вашем Харькове?

- Одна каторга, чтоб подохли они все, большевики эти, за что над народом измываются…"

В товарище Шуре, которая беззастенчиво и самозабвенно врет об успехах "родной советской власти" — той самой власти, которую она, на самом деле, ненавидит, но которую перед иностранцами считает необходимым защищать как свою — несложно опознать очень многих из ныне живущих русских людей. Причем среди латвийских русских и русскоязычных процент таких шур, пожалуй, намного выше, чем в РФ. И причины этого в общем те же, что и восемьдесят лет назад.

Отчего так происходит? Все очевидно и просто. Ни один человек, в трезвом уме и доброй памяти, не захочет носить гордый титул "барбара и скота". Вполне естественно, что не желали того ни подсоветские русские люди 1930-40-х, и не желают этого и нынешние русские и русскоязычные в Латвии. И можно даже продолжить мысль, что вот, мол, у нас есть и тысячелетняя история, и тысячелетняя культура…

Но дальше следует неизбежный вопрос извне:

- Ну и где она?

И вот тут-то товарищ Шура, как и восемьдесят лет назад, с размаху ударяется о шершавую стенку реальности. Потому что хочется показать, что вот же оно — наше великое, наше прекрасное, то самое наше наследие и слово, которые мы преподнесли остальному миру… Но все то, что имеется под рукой, для этого явно не годится. Ведь не будешь же, в самом деле, хвастаться депортациями и концлагерями, вечной бедностью на грани нищеты, уродливыми панельными кварталами и косорылой индустриализацией, соцреализмом и памятниками Ленину. Ядерный щит и прочая оборонка выглядят на этом фоне, как мордорские крепости посреди посыпанной пеплом пустыни, и восторга не вызывают. Да и как этим хвалиться, если ты сам, в действительности, все это не очень-то любишь? Если сам ты гонялся за дефицитом и с полурелигиозным восторгом произносил слово "импортное", если всю жизнь вспоминал о туристической поездке зарубеж как о полете на райскую планету? А сегодня, если приходится уезжать из Латвии, едешь в Ирландию, Швецию или Германию, но никак не в РФ?

А что же ты, старая, несоветская культура и история? Она оказывается густо перемешана с советчиной, теряя и свое очарование, и свой смысл. И остается одно — врать. Врать самим себе, своим детям, но, главным образом, окружающим. "Внешним". Тем, которые и нарекают тебя варваром или просто дураком. В 1942 году товарищ Шура рассказывала мнимому немцу о том, что рабочие в СССР живут на "вилях" и проводят досуг, играя в теннис. В 2018 году товарищ Шура рассказывает натуральным латышам о том, что советская власть построила им ВЭФ и прочие заводы, давала бесплатные квартиры и вообще содержала их за свой счет, пока они в коричневых рубашках парады устраивали.

И в 2018-м, как и в 1942-м, сия абсурдная история — это, в первую очередь, история трагическая. Советская и неосоветская пропаганда с детских лет вдалбливала и вдалбливает в головы русским людям, будто бы советское и русское — это одно и то же. И тот кошмар, в который провалилась Россия после 1917 года — это, якобы, естественное продолжение русской истории и т.д.

Из этого возникает уродливая и бесконечно травматичная ситуация, когда всякий человек русской культуры, отстаивая свою идентичность, вынужден также отстаивать и защищать античеловеческую коммунистическую систему и ее нынешних продолжателей, засевших в Кремле. Чтобы отстоять честь отцов и дедов, приходится оправдывать тех, кто разрушил жизнь этих отцов и дедов. Чтобы защитить свою правду, приходится лгать — когда про "вилю" и "топчан", а когда про ВЭФ и прочие "заводы и фабрики".

Однако преодолеть это уродство не так и сложно — надо лишь вправить тот вывих массового сознания, которых старательно формировала и формирует пропаганда СССР-РФ.

Для этого нужно лишь признать, в сущности, очевидное: советское государство не было и не могло быть органическим продолжением исторической России. РСФСР-СССР являлось качественно иным, не только полностью чуждым, но и абсолютно враждебным русскому народу государственным образованием. Как нам вполне откровенно сообщает и Декларация об основании СССР, и Устав Коминтерна, Советский Союз был базой для развертывания "Мировой Советской республики", а правящая компартия — лишь местной секцией международной террористической организации — Коммунистического Интернационала. Ни то, ни другое с Россией и русской традицией никак не связано. И вовсе неслучайно советские власти вплоть до 1991 года отсчет своей истории вели с 1917 года, а вовсе не с 862-го, когда Рюрик положил основание русской государственности.

СССР — это русская земля, оккупированная международной террористической организацией — Коминтерном. А РФ — это обрубок СССР, которым продолжают управлять наследники этих оккупантов. С исторической Россией это соотносится примерно также, как Османская Империя соотносится с Византией.

А где же непрерывность истории? Она, разумеется, есть. Но заключается она не в сталинских стройках на русских костях и даже не в сладком мороженом. Она — в героической истории русского антикоммунистического Сопротивления, Белом движении и крестьянских и казачьих восстаниях против большевиков, в мученичестве русских святых — священнослужителей, монахов и мирян, которые шли на муки и смерть, но не отрекались от веры и не преклоняли головы перед советской сатанократией. Непрерывность русской истории — во всех тех научных и творческих достижениях русского человека и в подсоветской России, и в эмиграции, которых ему удалось добиться не благодаря, а вопреки гнету коммунистического тоталитаризма.

И тогда все сразу становится на свои места. Не нужно изворачиваться и лгать, рассказывать про "вилю" и "советский ВЭФ", ведь большевицкий Мордор в рамках этого мировоззрения ненавидеть абсолютно естественно, ибо этот Мордор — такой же враг русским, как и латышам, эстонцам, финнам, полякам и т.д. Не нужно оправдывать преступления коммунизма, ведь эти преступления были направлены и против твоих предков тоже. Они — не твое "наследие", они — твоя боль и скорбь, и эта скорбь и боль — общие и для латышей, и для русских, ибо они вместе пострадали от преступного режима. И потому вполне естественно признавать и очевидный факт советской оккупации Латвии, и геноцидные преступления, совершенные здесь коммунистическими властями.

Словом, исправление описанного выше мировоззренческого и ментального вывиха естественно и неизбежно возвращает русским людям их подлинную этническую идентичность и чувство национального достоинства, и одновременно делает их лояльными латвийскому государству — и народу Латвии.

Но, само собой, одной общей идеологической декларации для этого мало. Нужен инструмент, который позволяет этой декларации реализоваться в различных сферах общественного и личного пространства. И таким инструментом и должен стать "Русский календарь Латвии".

Предлагая русскому и русскоязычному человеку обширный (хотя и далеко не исчерпывающий) перечень исторических русских праздников и памятных дат, в котором особый акцент делает на истории Русского антикоммунистического Сопротивления в XX веке и истории русской общины в Латвии до 1940 года, мы тем самым даем простую и понятную мировоззренческую альтернативу неосоветизму. Вы спрашивали, что у русских есть своего, настоящего, несоветского? Календарь — это краткий и при этом емкий ответ. Вот наше прошлое до 1917 года, вот — наш путь в независимой Латвии, вот — наша борьба с коммунистическим тоталитаризмом. Вот наша скорбь и наша радость.

Тезис "советское — не русское, но антирусское!" обретает конкретную практическую привязку, становится частью общественной и личной жизни. Каждая дата Русского календаря — это потенциальный генератор новых идей и инициатив самого разного рода: культурно-просветительских и научно-исследовательских, политических и социальных. Это другая, полностью очищенная от неосоветских токсинов, жизнь русского человека и всего русского и русскоязычного сообщества. И кроме всего прочего, это еще и реальная, а не номинальная, интеграция.

"Русский календарь Латвии" — это, конечно же, не решение всех проблем. Но это ключ ко многим из них. Образно выражаясь, это тот фарватер, следуя которым, думающая и наиболее активная часть русского населения Латвии сможет пройти, как ледокол, взламывая корку многолетней пропагандистской лжи и освобождая пространство для собственного свободного развития, в единстве с латышским народом.

И это и будет реальным и практическим отделением русского от советского. И именно это и вызывает истерическую ненависть и страх у всех, кто работает на ядовитой ниве прокремлевской пропаганды. Ибо это означает, что длившаяся многие десятилетия история паразитизма, когда советские упыри черпали свою силу, эксплуатируя русский патриотический инстинкт, заканчивается. Системе, которую выстраивали еще создатели ВЧК и Коминтерна, грозит обрушение.

Само собой, что это не пройдет одномоментно. И также ясно, что неосоветские профессиональные пропагандисты склонны преувеличивать. Но, со своей стороны, могу ответственно заявить — боятся они не напрасно. Отнюдь не напрасно.