Следует сразу отмести версию о причастности к этому убийству турецкого правительства. Да, у президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана достаточно весомых причин не любить Россию: ведь именно энергичное вмешательство Москвы в сирийский конфликт не позволило ему свергнуть президента Башара Ассада и установить в северной Сирии де-факто турецкий протекторат с центром в Алеппо. Но желание отомстить России за это внешнеполитическое унижение все-таки недостаточное основание для убийства посла. Если бы стояла такая цель, то для ее достижения есть и другие способы. Эрдоган прекрасно понимает, что если бы он дал приказ об убийстве российского посла, то ему пришлось бы иметь дело один на один с Россией, без поддержки НАТО.
К тому же Москва и Анкара достигли некоторого взаимопонимания по разделению зон влияния в Сирии. Ввод турецких войск в приграничную северную полоску сирийской территории был бы невозможен без санкции Москвы и ее союзника Тегерана. Активность Москвы заставила Анкару сильно умерить свои амбиции в Сирии и сфокусироваться на решении локальной задачи недопущения создания жизнеспособного курдского анклава под контролем сирийского отделения Курдской рабочей партии, которую Анкара считает террористической организацией.
На наличие договоренностей указывает и тот факт, что во время недавнего успешного наступления российско-сирийских войск на Алеппо дислоцированные поблизости турецкие войска никак не помогли своим союзникам из числа так называемых "повстанцев". Эвакуация оставшихся "повстанцев" с членами их семей из Алеппо так же стала результатом российско-турецких переговоров. После взятия Алеппо ожидаются дальнейшие переговоры о прекращении огня по всей территории Сирии. Свидетельством тому стало совместное заявление министров иностранных дел России Турции и Ирана 20 декабря в Москве о шагах по урегулированию сирийского конфликта Тот факт что это заявление принято уже на следующий день после убийства посла говорит о том, что Москва и Анкара действительно намерены продолжать сотрудничество в Сирии.
След ИГИЛа или одной из связанных с Аль-Кайдой террористических группировок активных в Сирии представляется наиболее правдоподобной версией. У террористов, естественно, более чем достаточно мотивов для убийства высокопоставленных российских чиновников. Из-за попустительства турецких властей с начала сирийской войны, у них теперь также есть и возможности: турецкие специалисты уже давно бьют тревогу по поводу масштабов проникновения радикальных исламистов в структуры безопасности страны.
Крики убийцы об Алеппо, Сирии, пророке Мухаммеде и Аллахе говорят о его исламистских симпатиях. Даже если предположить, что он действовал в одиночку, видео теракта не оставляет сомнений в том, что безопасность помещения не была обеспечена даже на минимальном уровне. Это может быть следствием некомпетентности, что было бы странно, учитывая масштаб террористической угрозы в Турции, или заговора. В ближайшие дни и недели должно стать более ясно, имеем ли мы дело с волком-одиночкой или с террористической ячейкой внутри турецких сил безопасности.
После теракта про-правительственные СМИ в Турции и России по привычке стали обвинять некие темные силы на Западе, которые якобы поставили цель саботировать процесс нормализации турецко-российских отношений. При этом, особенно с турецкой стороны, убийство активно используется и для сведения внутриполитических счетов: преступника обвинили в связях с движением Фетуллаха Гюлена, которое Эрдоган обвиняет в попытке военного переворота в июле 2015. Как всегда в таких случаях, буйно расцвели и теории заговоров.
Но, как известно, даже у параноиков бывают враги. Нельзя недооценивать степень шока и ярости, которую вызвали у многих в американском истеблишменте, особенно в ЦРУ и Пентагоне, успехи России в Сирии. Начиная с 2011 года, США и ЕС догматически настаивали на уходе Асада со своего поста как предусловии политического урегулирования. Вмешательство России смешало все карты Западу и его региональным союзникам. Вопреки пророчеству Барака Обамы, оно также оказалось и вполне результативным с точки зрения решения поставленных задач: Асад не только удержался у власти, но и расширил зону контроля сирийского правительства, а Россия пока не подает признаков "увязания" в конфликте.
Более того, российско-турецкая нормализация создала предпосылки для политического решения конфликта, что и подтвердило трех-стороннее российско-турецко-иранское коммюнике 20 декабря. Готовность Москвы, Анкары и Тегерана сотрудничать в Сирии оставляет США, ЕС, Саудовскую Аравию и Катар на вторых ролях. А это, ни много ни мало, покушение на однополярный миропорядок, в котором за Вашингтоном остается решающее слово в разрешении конфликтов на Ближнем Востоке. С этой точки зрения, подрыв российско-турецкой нормализации отвечал бы интересам тех сил, которые пытаются любой ценой навязать свой исход войны, т.е. свержение Асада и установление в Сирии дружественного США и их региональным союзникам режима.
Наличие мотива, однако, не означает неизбежности действия. Хоть бывший директор ЦРУ (и видный сторонник Хиллари Клинтон) Майкл Морелл и призывал убивать русских (и иранцев) в Сирии, все же убийство посла России предполагает эскалацию совсем другого уровня. Поэтому к теории об американском следе нужно относиться скептически.
Что касается последствий убийства Андрея Карлова, то первые реакции в Москве и Анкаре говорят о сближении обеих стран, а также Ирана, прежде всего в том, что касается необходимости положить конец войне в Сирии. Несмотря на все расхождения и отсутствие взаимного доверия, Путин и Эрдоган понимают, что у них нет другого выбора, кроме сотрудничества. Поэтому повторение кризиса, последовавшего за сбитым российским самолетом год назад, маловероятно.
Убийство посла, очевидно, не станет последним испытанием для российско-турецких отношений. Чем ближе возможность закончить войну в Сирии, тем выше мотивация потенциальных спойлеров не допустить этого на условиях, приемлемых для России, Турции и Ирана. Для них это будет равносильно признанию поражения. И некоторые из них - Саудовская Аравия и Катар - обладают существенными финансовыми ресурсами и связями с вооруженными экстремистскими организациями. Остается открытым и вопрос об отношении США в период до официального вступления Дональда Трампа на должность президента.
В статье выражается личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Европарламента или его фракции.
