Ни потасовок, ни поножовщины, ни даже, диву даюсь, третьей мировой войны не случилось. Референдум ушёл в историю. Тихо и мирно ушёл. Несколько строчек в латвийском анамнезе.
К чему пришли
Больше удивил серьёзный анализ некоторых массмедиа, которые, по данным из ЦИКа, как на кофейной гуще, гадали, сбудутся ли «надежды» Владимира Линдермана на то, что русский язык поддержат 300 000 граждан. И вот в ночи агентство LETA бросает на «ленту» сенсационный вывод: «Не сбылись... надежды Линдермана...» Оказывается, не хватает астрономически много – почти 30 000 голосов. Какой просчёт! Линдерман это переживёт, как думаете?
Активность избирателей (75%) кажется даже низковатой, учитывая масштабы сумасшествия, в которое окунулась страна в последние месяцы, особенно недели. Но рекордность явки, сравнивая предыдущие всенародные голосования, подтвердила, как и сами итоги референдума, сильную зависимость латвийцев от политиков, их «сосудосообщаемость». Это создаёт проблемы. Поскольку важны не результаты, а их интерпретация. И тут надежд мало.
Раз уж политики избрали путь референдума, почему бы им не шагать проторённой дорожкой и дальше? Им выгоднее играть на проблемах, а не решать их, или нет? Валдис Домбровскис заявил, что референдум требует «подкорректировать» политику интеграции и натурализации. Подкорректировать – это значит «в том числе расширение возможностей выучить латышский язык». Собственно, ничего детальнее премьер и не сказал.
Но тем самым сказал другое: никакого представления о том, что и как теперь делать, у правительства нет. Несомненно, что курсы латышского тоже большое дело. Тем более что 27 процентов опрошенных неграждан натурализовались бы, владей они латышским языком на достаточном уровне. Государство должно помочь им в этом, потому что само государство от этого в итоге только выиграет.
К чему идём
Но на это тоже нужна будет политическая воля. У нас же собирательный образ русского какой – человека, который изо всех сил старается, чтобы не научиться говорить по-латышски, и который всячески пытается выкинуть из своей башки любое слово, услышанное на госязыке. А то запомнится ещё, не дай бог, прилипнет.
Я не встречал ни одного русского в трудоспособном возрасте, который хотя бы мало-мальски не говорил по-латышски. Другое дело, достаточно ли этих знаний, чтобы спросить дорогу, сдать на гражданство, читать «оригинального» Блауманиса или сочинять стихи на латышском. И уже не другое дело, хватает ли на репетитора денег.
Но языковые курсы – это только половина решения, если не меньше. Не забудем: референдум инициировали почти 200 тысяч человек. Это – граждане, наверняка русскоязычные и наверняка владеющие латышским. Значит, для них не в языке проблема. Как и для тех, а это 273 000, кто проголосовали «за». А в чём тогда проблема? Вот что с этим сделать?! Кто-нибудь знает? Знает. Знают.
Они знают: Домбровскис, Затлерс, Ушаков и пр. Просто путь с референдумом, совершенно никчёмным, оказался для них удобнее – так проще, выгоднее для них, тут меньше политических рисков (тактических; в категориях стратегии у нас как-то не любят думать), да и народ в то же время развлёкся. Улыбнуло, когда латышские политики соревновались в своей «латышскости».
Теперь многие резко подобрели: лидеры парламентских партий выступили с примирительными заявлениями. Затлерс особенно настойчиво притворяется Котом Леопольдом: проголосовав, тут же призвал латышей не злиться на русских. Затлерс, собственно, немало сделал для референдума: испугался-таки «танков», подтолкнув Ушакова – к Линдерману, русских – к референдуму.
К чему придём
Затлерс, надо полагать, теперь вовсю будет полюбливать русских. Для него и его партии это станет попыткой политического выживания. Потому что большой кредит доверия со стороны латышских избирателей, как показывают опросы, быстро потрачен. Затлерс, видимо, попытается опереться на русских, чтобы окончательно не свалиться под ударами «Единства». Попытаться, конечно, можно. Конкурентов на этом поле будет мало, а терять уже нечего.
Тут стоит вспомнить слова Райвиса Дзинтарса, одного из лидеров «националистов», сказанные после референдума в эфире ЛТВ: проблемы интеграционные есть, их надо решать; но тут надо быть осторожным, чтобы не «попасть на крючок» Ушакова-Линдермана. Открыто сказал то, о чём его конкуренты, интеллигентно улыбаясь, лишь скрытно размышляют.
Смысл этих слов прост: любые уступки или подвижки в «русском вопросе» могут быть истолкованы как достижения референдума и, далее по цепочке, как заслуги парочки Ушаков-Линдерман, упрочив электоральные возможности обоих или одного из них (как уж там они договорятся). Поэтому интеграция, надо полагать, сведётся к разговорам о сплочённом обществе и попыткам ослабить позиции Ушакова-Линдермана (что наверняка будет играть им только на руку, как и было до сих пор).
Интеграция – это ещё и защита Конституции. Защищать надо от демократии и собственного народа. Воскресное заявление президента, опубликованное по итогам референдума, тому пример. Два с половиной абзаца – о нападках «на священные основы Конституции» и о том, как обороняться. Две с половиной строчки в самом конце – о том, что «незамедлительно надо начать... диалог». Слово «надо» здесь главное.
Ну а затем – поскольку политически Ушаков ох как живуч, а проблемы будут копиться, – то и вообще запретят референдумы. Одной головной болью станет меньше. А интеграция... Ну ведь прожили 20 лет. И ещё проживём. Янис Урбанович, один из лидеров «центристов», сказал в эфире ЛНТ, что теперь (после референдума) «нужно искать пути сплочения общества», «но согласие, оно как цветок папоротника – его в одиночку не найдёшь».
Говорят, папоротник вообще не цветёт. Да и не с каждым пойдёшь искать.