В первой части этой статьи я пытался убедить читателя, что еще десятилетия население нашей страны будет уменьшаться, пока не достигнет примерно полутора миллиона человек, тогда как сейчас в Латвии живет 2,28 миллиона, а в конце советского времени было аж 2,6 миллиона. Я сравнил отечество со стариком, который отказывается от покупки новых кальсон — дескать, сносить не успею — и еще раз штопает старые. Увы, это разумная политика в таких условиях.
Давайте начнем с решения задачи, которая будет самой актуальной в ближайшие недели. Денег в бюджете нет. У кого отбирать — у педагогов, медиков или полицейских? Сразу отвергаю привычный ответ, что нельзя трогать ни тех, ни других, ни третьих, а щипать надо зловредных чиновников. Во-первых, на них одних столько не сэкономишь, во-вторых, решения принимают чиновники, и своего брата они будут обижать в последнюю очередь. Даже если всех нынешних бюрократов выгнать, и взять на их место честнейших новичков, те очень скоро усвоят психологию своего цеха. Так что под меч обрезания поставим три вышепомянутые категории.
Как решают наши правители, мы знаем. У всех отнять поровну — выкручивайтесь как хотите! Причем, вознаграждается самый бездушный начальник. Сейчас сформировано новое правительство. По какому принципу подбирали министров? Место главы здравоохранения Эглитиса сомнению не подвергалось — он своих душил особо безжалостно. А вот министр благосостояния Пурне должности лишилась — нечего стариков защищать! С руководителем МВД и главой Народной партии Сеглиньшем так просто не расправиться, так ему другое министерство дали, чтобы неповадно было о проблемах полиции вякать.
Когда начальству говорят, что уравниловка недопустима, ведь в разных отраслях накоплены разные запасы жирка, то оно отмахивается — нет времени на всесторонний аудит. А вот это чепуха: вооруженные знанием демографической истины, мы такой аудит проведем за пару минут.
Итак, кто у нас совершает преступления? Главным образом, молодежь, лихое дело требует физической подготовки и юношеского максимализма. Сейчас как раз входит в жизнь, в том числе и преступную, обильное поколение, рожденное в конце 80-х. Значит, полицейских трогать нельзя, разве что из инспекции по делам несовершеннолетних, где уже дает результаты недород 90-х. Вот лет через десять, когда нынешняя молодежь повзрослеет и возьмется за ум, мы полицию и подсократим.
Кого лечат наши врачи и медсестры? Главным образом стариков. Вот где прекрасные профессиональные перспективы! Старики в нашей стране еще долго не переведутся, особенно если медицина постарается, и люди будут жить и болеть долго. Здесь увольнять просто некого — может, только педиатров и чересчур старательного министра Эглитиса.
А кого же учат наши педагоги? А некого им учить, детишек им никто не нарожал, а старые кончились — в этом году заканчивают школу появившиеся на свет в последнем урожайном 1990 году. Между тем сами собой учителя сокращаться не хотят. В 1998 году, когда в школу ходили только уроженцы богатых лет, в стране было 348 тысяч школьников, сейчас — 236 тысяч, то есть 68%. А учителей сейчас 25700 человек вместо 29800 — 86%. А если мы возьмем всех педагогов общеобразовательных школ — видимо, вместе с воспитателями и психологами, то их вообще осталось 95% от тех славных лет. Причем если число учеников аккуратно год от года снижалось в полном соответствии со строгой наукой демографией, то число учителей и педагогов то и дело росло. Например, в этом году школьников на 14 тысяч меньше, чем в прошлом, а учителей почти на двести душ больше.
Поэтому я не могу слышать сентиментальных разговоров о том, как жалко сельские школы, в которых учится где 30, а где аж 80 человек. Надо безжалостно закрывать эти богадельни, ибо все разговоры о том, что кризис пройдет, и детей негде будет учить, не имеют под собой никакого основания. Более того, рождаемость вроде бы стабилизировалась, а детишек на селе будет все меньше. Потому что когда уменьшается число жителей, то рушится инфраструктура. В каком-то поселке остаются без работы парикмахер, сапожник, автослесарь, бармен — некого обслуживать. Они перебираются в райцентр, или Ригу, или Лондон, и это правильно, потому что там работа находится, ибо съезжаются такие же бедолаги со всех окраин, а их нужно стричь, поить, им надо ремонтировать машины и туфли. Все эти беженцы увозят с собой детишек, и сельские школы продолжают пустеть.
Так что если в городах положение в школах должно стабилизироваться, то деревенские в большинстве своем обречены. И куда разумнее начать закрывать их как можно решительнее. Потому что в конце концов все сводится к деньгам. Купить автобусы, чтобы возить школьников — на порядок дешевле, чем содержать пустую школу. А если деньги тратить на школы, то их не остается на больницы, которые как раз нужны и которые как раз собираются ликвидировать. Или надо признаться, что мы готовы жертвовать человеческие жизни ради нелепых сантиментов.
И самое удивительное, что и в таких условиях народ рвется на учительскую работу! Только что прочитал, что в Риге на одну вакансию — восемь претендентов. О чем думали те дурочки, которые в наше время шли в педагогический? Неужели трудно было перед принятием такого ответственного решения ознакомиться со статистикой? Поэтому с целью экономии бюджета, а также вразумления населения, полезно было бы учителям зарплату немного подрезать, чтобы молодежь поняла, что эта профессия малоперспективна и надо переучиваться, пока не поздно.
Однако учитель — это не единственная профессия, бурное стремление овладеть которой отнюдь не опирается на осознание демографической перспективы. Зачем молодежь так рвалась на строительный, что конкурс достигал двадцати человек на место? Неужели никто не отдавал себе отчет, что в полуторамиллионной Латвии надо существенно меньше строить, чем в нынешней?
И это не пропорциональное сокращение. Скажем, если в стране станет вдвое меньше людей, то им понадобится вдвое меньше картошки. Но одновременно, видимо, снизится и количество картофелеводов, так что серьезной проблемы тут нет. Но дома живут дольше, чем люди. Меньше людей — лучше жилищные условия и хуже перспективы строителей.
К сожалению, я не нашел статистических данных по новостройкам, как нашел по школьникам и учителям. Но чисто визуально, гуляя мимо огромных новых зданий с красноречиво темными окнами зимними вечерами, проезжая мимо многочисленных коттеджных поселков, в которых по снегу человеческая нога не ступала, понимаешь — бесславно закончившегося строительного бума нам хватит на десятилетия. Что будут эти десятилетия делать вновь испеченные инженеры-строители?
В конце концов, глупость абитуриентов и девелоперов, проигнорировавших демографические реалии — их личное дело. Но зачем продолжается муниципальное жилищное строительство? Ведь уже сегодня купить квартиру на вторичном рынке намного дешевле, чем построить ее. Пройдет год-другой, и роскошные новостройки будут предлагаться по той цене, как недавно хрущобы — надо же с ними что-то делать. Дайте просто очередникам денег, а не возводите новые здания, которые необходимо обеспечивать коммуникациями и в которых в перспективе некому будет жить.
Строительство и образование — только две сферы, где и общество, и частные лица в последние годы совершили чудовищные многомиллионные ошибки только потому, что не дали себе труда озаботиться демографическими реалиями. Но и во всех прочих сферах деятельности надо думать об этой печальной стороне нашего будущего. К сожалению, пока я не вижу никаких шагов в этом направлении.