Лидер и капитан рижского хоккейного клуба "Динамо" Сандис Озолиньш ответил на самые разные вопросы посетителей портала Нotice.ru. Здесь мы представили наиболее интересные моменты этого разговора.
На вопрос, собирается ли Озолиньш по окончании сезона поменять клуб (в СМИ назывался магнитогорский "Металлург" — Прим.), Сандис ответил: "Во время сезона я такие решения не принимаю. Когда турнир закончится, буду думать, играть ли дальше и где играть. К этой теме вернусь после окончания сезона". Далее, в режиме — ответ-вопрос.
— Сандис, хотели бы вы стать тренером после карьеры игрока?
— Не знаю еще. Бывает время, когда мне этот вариант кажется интересным. Но иногда бывают периоды, когда я просто не хочу думать о хоккее.
— Наблюдая почти за всеми играми "Динамо" с первого сезона видел ваш пыл, когда вы только начали играть в команде. Раньше вы никогда не упускали возможности выяснить отношения с соперником "без перчаток", а сейчас почти не прибегаете к таким мерам. В чем причина?
— Причина в том, что я слишком много штрафных минут получал! А если серьезно, то поначалу, когда я только приехал, правила были немного непривычными. Они отличаются от североамериканских. Поэтому так получалось, я хватал удаления. А сейчас уже привык, и стараюсь не подводить команду штрафами.
— В чем как кроется причина поражений "Динамо"?
— Это очень сложный момент. Полагаю, что об это тренеры лучше бы рассказали. Я бы, например, сказал, что проблема в области психологии. Мы очень стараемся, хотим победить. Но при этом нет чего-то такого внутри, что дало бы преимущество над соперником. Впрочем, думаю, с каждым годом мы все ближе к цели. Мы делаем все для того, чтобы стать более стабильной командой.
— Сандис, а вам слабо поспорить на тренировке с Пеккой Раутакаллио по поводу стратегии?
— Тренер — это начальник. Он руководит командой. Но коммуникация между игроком и тренером, безусловно, есть. Ведь на льду видны какие-то вещи, которых на бумаге не опишешь. Все делается для того, чтобы команда играла лучше и побеждала. Иногда просто чувствуешь во время матча, что что-то не получается, что-то не происходит так, как было нарисовано на бумаге. Поэтому, конечно, мы об этом говорим. И тренеры сами спрашивают. Но установка, стратегия — это все больше задача тренера. Он должен искать ответы на вопросы.
— Понятно, что вы — единственный и неповторимый игрок в "Динамо". Но хотелось бы у вас спросить, на кого вы равнялись?
— Мой кумир в детстве был Хелмут Балдерис, конечно. Я мечтал играть, как он. Но не получилось! Пришлось перейти в защиту.
— Как вы стали защитником? Ведь у вас безусловный талант форварда. Приходилось ли сдерживать себя от "походов вперед", как относились к этому разные тренеры?
— Получилось так, что мой юниорский тренер Василий Викторович Тихонов спросил, где я хотел бы играть: в нападении или в защите. Мне тогда было лет 15-16. Я подумал о том, что в нападении у меня не слишком получалось. Я как-то не так катался. И ответил: "В защите хочу". Так я стал играть в обороне. А потом уже, в Северной Америке, я узнал, что хорошие хоккеисты — это те, кто и к нападению часто подключается. Я смотрел, как Коффи играет, например, другие защитники, и понял, что мне тоже надо так попробовать. Дело в том, что у нас в чемпионате Советского Союза не было такой функции, как защитник. Это уже попозже пришлось. По-моему меня на драфт уже ставили как защитника. Но точно я этого не знаю.
— Вам больше нравится играть в рижском "Динамо" или в НХЛ? Или, может, вам не важно, где именно, главное — играть в хоккей?
— Это провокационный вопрос! Ну, конечно, не важно, где играть! В НХЛ много великолепных моментов. Но Рига — это столица моей страны. Играя на "Арене" в Риге, я испытываю какое-то такое домашнее, теплое чувство. Знаете, я вернулся домой.
— Сандис, вы прекрасно поете! Нет желания записать песню по примеру Криса Холта?
— Нет, ни в коем случае! Потому что на самом деле я вообще не умею петь. Когда дети слышат мое пение, они сразу начинают плакать. Так что оставим эту тему тем, кто умеет. Я же не могу конкурировать с Холтом, в самом деле.
— Осенью в одном из рижских ресторанов состоялась презентация фирменного меню "Динамо". А вы сами дома готовите? Любите ли вы сладкое?
— Сладкое люблю очень! Дома готовить — уф… Тяжело получается у меня это. Только если очень надо, могу сварить пельмени.
— Какой у вас гандикап в гольфе? Ваше самое большое достижение? Кто лучший гольфист среди хоккеистов?
— Если говорить о "Динамо", то Крис Холт. Про других не знаю. Но много хороших хоккеистов, которые играют в гольф. Знаю, что некоторые даже подумывают о профессиональной карьере в гольфе после хоккея. Сложно из них кого-то выбрать. О рекорде: не хочу ошибиться, но принадлежит он одному из скандинавов. 63 или 65 — точно не помню. Это было несколько лет назад.
— Когда вы взяли Кубок Стэнли в свои руки, какая мысль появилась в первую очередь? "Я первый в Латвии, кто сделал это" или " Ура, отдых", а, может, что-то другое?
— Забавно, но я не помню… Это было так давно. К тому же это был такой эмоциональный момент, что я, наверное, и не мог бы запомнить, какие мысли мне приходили в голову. Было просто очень приятно получить эту награду, было восхищение тем результатом, которого мы достигли. А когда не разрешили привезти Кубок Стэнли в Ригу, это было, мягко говоря, неприятно. Я так понимаю: если не давать, то уже всем. А выборочно не давать Кубок — это нечестно. Они же тогда его отвезли и в Швецию, и в Финляндию, кажется, в Чехию. А мне не разрешили. Не очень веселое настроение тогда было по этому поводу.
— Вы играли с Артуром Ирбе в одном клубе и в одной сборной. Дружили ли вы? Поддерживали друг друга? Или у вас были просто рабочие отношения? Поддерживаете ли вы связь теперь?
— Конечно, мы продолжаем поддерживать отношения. В Северную Америку он уехал на полгода раньше меня. Поэтому когда я туда приехал, Артур мне очень сильно помогал. Все объяснял, знакомил с американской жизнью, бытом, хоккеем. Поначалу очень много переводил во время тренировок и собраний, чтобы я понимал, о чем говорил тренер. И вне поля он тоже был моим наставником.
— Какой город в России вам больше всего понравился и запомнился? Нет ли у вас ностальгии по Америке?
— Я никогда не бывал раньше в Хабаровске! Конечно, могли бы обойтись без перемены времени, но было интересно. Что касается ностальгии по Америке… Как-то привыкаешь, знаете. Работаешь, все время чем-то занят, нет времени скучать. Ну и к тому же, как я говорил, я счастлив играть в Риге.
— Правда ли, что в годы вашей юности был эпизод, когда вы могли бросить заниматься и уйти из хоккея ?
— Да, правда. Было такое.
— Кто из ваших тренеров, под чьим руководством приходилось играть, самый добрый, а кто — самый жесткий?
— Самый добрый — Джордж Кингстон. Хотя в мой первый год в НХЛ он, наверное, был самым жестким. Хотя жестких тренеров было очень много в моей карьере. Понятно, если команда выигрывает, то легче быть добрым тренером.
— Чего вы ждете от нового тренера сборной Латвии — Теда Нолана? Знакомы ли вы с ним ?
— Нет, я с ним не знаком. Поэтому не могу сказать, чего от него ждать в каких ситуациях. Наверняка, у него самого сейчас очень много свежих впечатлений. У него будет всего месяц на то, чтобы познакомиться с ребятами, с командой, поменять игру, освоиться. В общем, это будет большая работа — подготовка к чемпионату мира. И не только для него лично.
— Тед Нолан заявил, что мечтает видеть в сборной вас. Измените свое решение не выступать больше в сборной?
— Нет.