Кристина Худенко, Марис Морканс (фото)
Не центр мира, но и не конец света
Как живет и о чем мечтает самый русский город Видземе
Завод чипсов, тюрьма, дачный поселок, пансионат для пожилых, туристическая Мекка, предместье Валмиеры. Таким видели будущее построенного в 1950-х годах на болоте города Седа. Когда-то сюда на торфоразработки съезжалась молодежь со всего Союза. Сегодня население Седы сжалось с пяти тысяч до одной, а самым быстрорастущим "предприятием" стало кладбище. Местные работают в Стренчи, Валмиере и Эстонии. А детей и внуков отправляют в Англию, Финляндию и Германию.
«О чем мы тут мечтаем? Пиши: пенсию побольше и... чтобы не было войны! Нет, войну зачеркивай, она все равно сюда не доберется, увязнет в болоте. У нас теперь даже поезда не останавливаются. И коронавирус до нас не дотянулся — куда там фашистам! Запиши два раза, чтобы пенсию побольше дали — может, услышат. Ты пробовала на 210 евро прожить?!». Я послушно фиксирую пожелания «коренной жительницы Седаса», чтобы потом «передать там повыше в Риге».
Почему мы решили отправиться в Седу?
Седа — построенный в 50-е годы на болоте Видземе городок в форме солнца: круглая главная площадь, от которой разбегаются улицы-лучи с монументальными двухэтажками в стиле сталинского ампира. Тяжелый физический труд на местном торфозаводе для переехавших в Латвию работяг из России и Беларуси компенсировался сравнительно благоустроенной, культурно насыщенной жизнью и ленинградским снабжением. В 90-х болото начало иссякать, снабжение прервалось, жители поразъехались, дома стали разваливаться... Залечь на дни в Седе и исследовать жизнь провинции — такой челлендж взяли на себя журналисты Delfi. Ну правда, сколько можно, всё про Ригу да про Ригу?!"
Продавец и приемщица даров природы Татьяна и владелица магазина Dan&Nessi Светлана в Седе живут с рождения.
Если когда-то сосредоточением жизни Седы были завод и Дом культуры, то теперь сердце города пульсирует где-то в районе магазина «Dan & Nessi» (назван в честь внука и дочки хозяйки). Местные, однако, называют его "Лана" в честь владелицы Светланы. Она обычно где-то рядом — статная дама с собачкой.
За столиком этой торговой точки на главной площади Седы можно узнать последние новости и слухи, рассказать о своих проблемах, получить добрый совет, выпить чая или пропустить стаканчик, полакомиться свежеиспеченным чебуреком или пиццей, если у поварихи Лены будет хорошее настроение, и даже поесть шашлычка, если, к примеру, подруг приедет навестить другая Лена — из Англии.
За столиком этой торговой точки на главной площади Седы можно узнать последние новости и слухи, рассказать о своих проблемах, получить добрый совет, выпить чая или пропустить стаканчик, полакомиться свежеиспеченным чебуреком или пиццей, если у поварихи Лены будет хорошее настроение, и даже поесть шашлычка, если, к примеру, подруг приедет навестить другая Лена — из Англии.
Здесь же находится главный на сегодня источник доходов для многих седассцев — пункт приема грибов и ягод. Первыми еще по весне приносят лисички (2,5 евро за кг). За ними идет черника (2 евро за кг), потом — боровики (4 евро за кг первого сорта), брусника, клюква. Клюкву на Седасском болоте высадили голландцы. Она полосатая как арбуз, размером с перепелиное яйцо, а внутри — как вата. На нее спецзаказ. Ягодники за три дня все болото выскребают и вывозят ягоды мешками от сахара.
Летом и осенью дары лесов полноводными реками стекаются в гостеприимно распахнутую дверь на задворках магазина. Для многих это единственная возможность расплатиться с зимними долгами за отопление и купить что-то для детей. С работой в этих краях не густо, а работа с зарплатой выше "минималки" — редкость.
Тут же самые успешные грибники и ягодники хвалятся рекордами: 130 кг черники за четыре часа, пять ящиков лисичек — от рассвета до полудня, шесть клещей за день… Большая часть урожая утекает в Эстонию, платят там лучше. Вместе с ящиками и ведрами лесники приносят свежие вести со всей округи: тот родился, тот женился, тот умер, а те уехали, навсегда.
Разговорчики у магазина Dan&Nessi
Латышская танте в кокетливом кружевном костюмчике
«А я в Седас в 96-м из Цесиса приехала. Развелась, снова вышла замуж за кочегара местного. Знакомые спрашивают: что ты в Седасе забыла, там одни русские?! А я им говорю: я не националистка, а люди у нас — очень хорошие».
Женщина в джинсах
«Тошнит меня уже от этой черники. Ни ягод, ни грибов не хочу! Мне этот лес уже — во! И глубоко заходить теперь страшно — медведи. Сказали, что надо делать вид, как будто ты по телефону разговариваешь — тогда он знает, что надо уходить, не мешать. Но чем ягоды собирать? Может с радио ходить или на громкой связи с кем-то болтать?»
Женщина в кепке
«Ну и сколько я там нащелкала? 31 кг?! Етить твою ж мать — неплохо за 4 часа! А ведь не собиралась в лес — просто зашла оглядеться…» Рядом мужчина: «А у меня 27 кг за 4 часа. Мелочь, а приятно. Мой рекорд — на 180 евро грибов и ягод за раз. Лес люблю: бывает, зайдешь, а там все желтое. Клещей по два-три в день снимаю, и ничего — иммунитет, наверное, уже. Но все это досуг — вообще-то, я на «стекляшке» (заводе стекловолокна) в Валмиере работаю».
Королева Седаса. «В 90-е все развалили. Чтоб у этого Горбачева на лбу выросло!»
Руку на пульсе города держит главная героиня светской хроники Седы — бойкая продавец и приемщица грибов-ягод Татьяна. В администрации города ее называют «наша ТАСС уполномочен заявить» «Обычно говорят «королева бензоколонки», но бензоколонки в Седасе нет, поэтому зовите меня просто «королева Седаса», — смеется Татьяна. — Жила я в Риге, там бензоколонок полно, но больше не хочу. Мне тут нравится. Уже 15 лет на приеме грибов и ягод. Червивость насквозь вижу. Летом-осенью — тут, а как похолодает — в магазине за прилавком».
Семья Татьяниной мамы в войну перебралась из города Дно Псковской области на хутор в Стренчи — работали на местного попа. Отца немцы пригнали эшелоном из Смоленска в Смилтене. «Они тут освоились, выучили латышский язык, а когда в Седе начались торфоразработки, переехали сюда. Тут встретились, поженились, родилась я и мой брат-близнец. — вспоминает Татьяна. — Хорошо тут было, весело. Сейчас все озабоченные какие-то стали, а тогда особых проблем не было. Люди добрые, честные — двери не закрывали. Квартплата никакая. Разводов даже толком не было: гульнет кто — сенсация, сразу на товарищеский суд! А какие танцы были! К нам из Валмиеры приезжали».
После школы в 73-м году Татьяна на 20 лет переехала жить в Ригу, а когда мама заболела — вернулась. Думала, временно, но место в магазине предложили — осталась. «Раньше работы было полно. Не хочешь на торфе — шлифуй пузырьки для «Дзинтарса», собирай моторы для «Электросилы» или кипятильники, розы в теплицах выращивай! — рассуждает Татьяна. — В 90-е все развалили, чтобы у этого Горбачева на лбу выросло. Белорусы, россияне испугались латышского языка — вернулись на свои хутора.
“
Полиция Валкского района задержала жителя Седы Геннадия Липатова, который отказался от общества и перебрался в лес, где уже два месяца прожил в вырытой землянке. В интервью Diena он рассказал, что стал безработным и не может платить две тысячи рублей в месяц за квартиру… Скоро я буду не единственным бродягой — большая часть населения Седы потеряла работу. Чувствую себя совершенно беспомощным, поэтому покинул общество», — сказал Г. Липатов.
«Цеха приватизировали и распродали. Столько помещений пустых стояло! Но когда кто-то хотел открыть макаронную фабрику, не разрешили. Мол, а кто на болотах будет трудиться? Хиреет все на глазах: старушки еще недавно бодро бегали, а теперь еле плетутся с палочкой. Квартиры пустые стоят. Вот скажите, почему мусорный завод — в Эстонии, а не у нас?» — задается вопросом Татьяна.
Корень зла Татьяна видит в безынициативном руководстве: «Был бы кто-то пробивной в управе. Посмотрите, как в соседних Стренчи все ухожено: красивые дорожки, скамеечки, а у нас на главной площади бабульки только на остановке посидеть могут — других скамеек нет! А тротуары, как будто танки прошли! Дома рушатся: откроешь форточку — форточка в руке останется. Крыша течет — говорят, хотите ремонт, собирайте по 500 евро. Но дома-то неприватизированные».
У руля. «Красивое и интересное место со своим характерцем и менталитетом»
Развод Седы с торфозаводом явно не пошел ей на пользу. Если раньше богатое предприятие решало все проблемы, то теперь жилой фонд приходит в упадок, дороги рушатся. В 90-х многие потеряли работу — у города денег не стало. Среди новых руководителей попадались и нечистые на руку — на памяти седассцев скандалы с постановкой на баланс города несуществующего дома, прокладкой дороги к мэрскому дому за народный счет, сомнительная закупка российского угля для отопления. Теперь, говорят, уголь из Австралии везут. И это при том, что все по торфу ходят.
Когда в 1999 году руководство городом переняла школьная учительница немецкого языка Лидия Солдатенкова, годовой бюджет Седы составлял 24 тысячи латов: «И что на них сделаешь? Так и бегала между Думой и школой, по четыре часа спала. Только на прохудившуюся школьную крышу ушло 12 тысяч латов. И меня еще стыдили: зачем школу ремонтировать — детей же мало, лучше раздай жителям! А тут еще с отоплением проблемы — старые печи прогорели, а новые построить некому… Люди за отопление в последнюю очередь платят — не привыкли. Списки должников занимали целую страницу в городской газете… Но мы потихоньку разгребали авгиевы конюшни».
11 лет назад Седа перешла под юрисдикцию Стренчского края. За это время в развитие города им удалось привлечь 1,7 млн евро из еврофондов. Самые крупные суммы вложили в частичную реконструкцию и оборудование Дома культуры (более 200 тысяч евро), реконструкцию городской системы водоснабжения (более 1,3 млн евро), обустройство и освещение территории (113 тысяч евро).
Глава Седасской управы живет в Стречи, но в Седе учился и тушил пожары.
Руководителя городского управления Седы Алексея Ефимова седассцы не жалуют. Говорят: он не местный, ему все равно! Ефимов с такими претензиями не согласен: «Как вы думаете, местный я или нет? Родители приехали на торфяники из Псковской области: папа — трудился экскаваторщиком, мама — в больнице, 10 лет учился в Седасской школе, работал пожарным по всему району. Поджечь торф сложно, но потушить еще сложнее, температура такая, что не подойти. Пожарные поезда сюда из Риги посылали. Когда 10 лет назад в Седасской запруде утонули три рыбака, я руководил спасательными работами…»
Сейчас Алексей на пенсии, живет в Стренчи, работает в Седе: «Делаю, что могу. Тут свободных квартир много — люди из Риги и Валмиеры приезжают, покупают. Трехкомнатная из отобранных банком может обойтись в 600-800 евро, если покупать в частном порядке с ремонтом — до 10-14 тысяч. Муниципальную квартиру в домах без отопления можно снять за 4 цента кв. метр, если нет другой недвижимости и есть справка о доходах. Желающие находятся. В прошлом году боролся за железнодорожную станцию Седа: делали мониторинг, сколько людей приезжает. Но на железной дороге сказали, что им невыгодно...» — виновато пожимает плечами Ефимов.
Мэр Стренчского края Янис Петерсонс более оптимистичен: «Что я думаю про этот город? Красивое и интересное место со своим характерцем и интересной архитектурой. Люди как люди, немного со своим менталитетом, преимущественно русскоязычные. Слухов много разных, но когда гости сюда приезжают, понимают, что все в порядке. Седа — не центр мира, но и не конец света. Культура есть, школа есть. Плохо, что работы мало, но люди едут за ней в Эстонию и Валмиеру. С коммуналкой проблемы. Жилой фонд требует вложений, но это общая собственность. Люди в возрасте утверждают, что им ничего не надо. Молодежи что-то надо, но ее мало. Как найти среднее? Самоуправление тут помочь не может...»
Петерсонс считает, что свой долг выполнил — отвоевал присоединение Седы к Валмиерскому краю (поначалу планировали к Валке), к которому город тяготеет давно: «Многие там работают, учатся, закупаются в магазинах, получают медуслуги. В Валмиере проблемы с жильем, цены почти как в Риге — в Седе жилье есть и недорогое, люди приедут сюда».
Экономист. Сильная Валмиера заинтересована, чтобы и Седа стала сильней
Петерис Страутиньш предполагает, что соседство с Валмиерой не даст Седе умереть. Фото F64
«Несмотря на то, что Седа находится в известной степени упадка, этот регион Видземе в целом экономически весьма активен, — говорит экономист банка Luminor Петерис Страутиньш, который проводил большое исследование региональной экономики Видземе. — Всего в 25 км находится Валмиера, которая на четвертом месте в Латвии по соотношению числа рабочих мест к числу жителей (65%). В 35 км — Смилтене, который на шестом месте (55%), там муниципалитет даже поддерживает строительство и ремонт жилых домов, потому что работающим негде жить.
Альтернатива такого решения — организовать регулярное автобусное сообщение с местом, где уже есть хорошие жилые дома — Седой. Время на дорогу до Валмиеры и Смилтене соизмеримо с тем, что проводят в пути на работу рижане».
Альтернатива такого решения — организовать регулярное автобусное сообщение с местом, где уже есть хорошие жилые дома — Седой. Время на дорогу до Валмиеры и Смилтене соизмеримо с тем, что проводят в пути на работу рижане».
В самоуправлении Стренчи порталу Delfi сообщили, что переговоры о развитии нового производства в Седе уже идут — как раз сейчас решается вопрос с правовыми аспектами земельного участка. Страутиньш считает это логичным — в Валмиере и Смилтене свободных производственных площадей уже не хватает, вариант выйти за пределы города может кого-то привлечь.
"Сомневаюсь, что в самой Седе сейчас можно найти сотрудников всех специальностей, необходимых для современного производства, — говорит экономист. — Но во многих частях Латвии это решается так: ключевые специалисты приезжают из большого города, а основную часть работы выполняют местные жители или приезжие. По этой причине, например, активно развивается производство под Ригой — оно находится на границе двух рынков труда".
"Сомневаюсь, что в самой Седе сейчас можно найти сотрудников всех специальностей, необходимых для современного производства, — говорит экономист. — Но во многих частях Латвии это решается так: ключевые специалисты приезжают из большого города, а основную часть работы выполняют местные жители или приезжие. По этой причине, например, активно развивается производство под Ригой — оно находится на границе двух рынков труда".
“
Дела загса. Демографическая тенденция жителей Седы за последних три года — ярко выраженная негативная: в 2000-м году родилось 11 детей — умерло 33 жителя, в 2001 году родилось 15 детей — умерло 50 жителей, в 2002 году родилось 9 детей — умерло 39 жителей… в 2005 году родилось 6 детей, умерло 32 жителя.
"Я бы скептически отнесся к идее магического превращения Седы в некий высокотехнологичный IT-хаб, — говорит Страутиньш. — Все же работников этой сферы чаще привлекает жизнь больших городов. Также не делал бы больших ставок на развитие города, как туристического центра: организация здесь музея-резервата советских времен и других туристических маршрутов может стать лишь вишенкой на торте. При этом Седа прекрасно подошла бы, к примеру, как райское место для ухода за пожилыми людьми. Возможно, жизнь сюда вернут иммигранты".
Страутиньш одобряет движение города в сторону Валмиеры: «Сильный край будет заинтересован в том, чтобы жители Седы нашли работу, а не «висели» на социальных пособиях. Валмиера обладает всеми ресурсами и опытом в разработке промышленной политики».
Эмигранты. Нам легче и интереснее жить в Лондоне — там есть все для детей
Некогда в средней школе Седы училось 500 человек, а теперь она основная, а учеников осталось 59. 8-го класса вообще нет — не хватило учеников. Но само существование школы в сердце города стратегически важно.
Некогда принимавшая до 550 учеников средняя школа Седы давно стала основной — формально она часть стренчской средней школы. В этом году удалось набрать 59 учеников. Это рекорд: открылись все классы, кроме девятого, на который школьников все же не хватило. Учителей — полный комплект, в основном — свои, но часть приезжает из Стренчи и Валмиеры. По утверждению руководства, латышский язык преподают так хорошо, что дети без проблем переходят в десятый класс Стренчской школы, куда их возит специальный автобус.
Сегодня одно крыло школы Седы действует как городской инфоцентр и библиотека. Правда книгам дети предпочитают компьютерные игры. Зато в школьный музей заходят с любопытством — посмотреть, как выглядели советские школьные формы, проявочный аппарат для фото, телефон с кругом для набора, весы с грузиками, печатные машинки, а от вида первых компьютеров все хохочут в голос. И конечно, им очень интересно посмотреть, как раньше выглядел город и полистать альбомы со школьными фотографиями родителей, бабушек и дедушек.
Сегодня одно крыло школы Седы действует как городской инфоцентр и библиотека. Правда книгам дети предпочитают компьютерные игры. Зато в школьный музей заходят с любопытством — посмотреть, как выглядели советские школьные формы, проявочный аппарат для фото, телефон с кругом для набора, весы с грузиками, печатные машинки, а от вида первых компьютеров все хохочут в голос. И конечно, им очень интересно посмотреть, как раньше выглядел город и полистать альбомы со школьными фотографиями родителей, бабушек и дедушек.
Впрочем, детей в Седе с каждым годом все меньше. Молодые и крепкие уезжают за границу. В Англии живет дочь и внук Татьяны, из Англии к подругам наведывается бывшая бухгалтер торфозавода Лена, недавно из-за границы по семейным обстоятельствам вернулась продавец Виолетта, чья семья прожила в Англии 12 лет. Виолетта рассказывает, что долго не могла она пристроить своих детей в латышскую школу — никто не хотел возиться с интеграцией. Пришлось буквально угрожать жалобой в Министерство образования. В Англии жизнь тоже не мёд, признается Виолетта. Особенно некрасиво и даже агрессивно ведут себя литовские эмигранты. Тем не менее, она не исключает, что когда-то снова отправиться на заработки.
Семья сына владелицы седасского магазина Dan&Nessi Артура Жуковского уже 12 лет живет в Лондоне. Там родились дочки, там работа, там интересно. В родную Седу вернулись на время коронавируса, пока гостиница, где работает Артур, была закрыта.
В отличие от Виолетты, сын хозяйки магазина Светланы Артур Жуковский из Лондона возвращаться не намерен. В свое время оно окончил в Седе школу и даже успел год поработать на переукладке торфа, потом выучился в Морской академии и отправился работать на нефтяные вышки в Баку и на остров Льюис в Шотландии, где встретил будущую жену Надю… из Валки. Жить решили в Лондоне. Там поженились, там родились дочки — Николь (12) и Настя (5). Артур уже 11 лет работает консьержем в роскошном отеле Number Sixteen, где останавливаются кинозвезды и королевские особы, а чаевые доходят до 500 фунтов. Надя зарабатывает уборкой частных домов.
Денег хватает на двухспальную квартиру в том же Челси. Такое место жительства позволило устроить старшую Николь в Академию Челси — бесплатно. Туда же ходят, к примеру, дети футболиста Андрея Шевченко.
«Я люблю Седас, но, конечно, мне легче и интереснее жить в Лондоне, — говорит Артур. — Там отличное бесплатное образование. Много театров, музеев, большие парки. Все для развития детей. Мы с дочкой — фанаты клуба «Челси». Каждые выходные ходим на стадион».
Николь по-русски говорит с заметным английским акцентом и считает себя полноправной англичанкой. Артур рассказывает забавную историю: в прошлом году девочек из школы позвали на встречу с Меланией Трамп, которая во время визита мужа в Лондон посещала Дом ветеранов. «Услышав акцент Мелании, моя Николь подошла и спросила: ты что, говоришь по-русски?" Мелания ответила: я из Словении, по-русски, к сожалению, не говорю. А еще был случай, как Николь разыграла американского посла, сообщив, что она русский шпион. Он вздрогнул и попросил больше так не шутить».
Сейчас отель Артура закрылся из-за «ковида» — работников отправили на простой, сохранив 80% зарплаты. Дочке в школу ходить необязательно — можно учиться онлайн. Артур воспользовался случаем, чтобы повидать родных и помочь с ремонтом маминого магазина. Собственно, контакта с ним Артур не теряет и в Лондоне: через видеокамеры, подключенные к интернету, он может наблюдать за всем происходящим.
Люди добрые. «Бог послал нам сначала крышу, а потом и фасад с окнами»
Терезу Вайнблат все седассцы называют «наша Мать Тереза». Она всегда спешит на помощь: кому укол сделать, кому — давление измерить. В городе, где 25 лет назад ликвидирована «скорая помощь», а приезжий семейный врач принимает лишь дважды в неделю, такие люди — на вес золота.
В городскую аптеку Тереза устроилась 47 лет назад — после окончания Рижского медучилища. «Раньше город был очень молодым, а теперь — одни бабушки. Большую часть пенсии в 200-270 евро они отдают на лекарства и квартплату, а потом им не на что жить».
В городскую аптеку Тереза устроилась 47 лет назад — после окончания Рижского медучилища. «Раньше город был очень молодым, а теперь — одни бабушки. Большую часть пенсии в 200-270 евро они отдают на лекарства и квартплату, а потом им не на что жить».
Офицеров местного аванпоста Армии спасения Сергея и Айжан знают все родители и дети Седы. О службе в Армии Сергей готов рассказывать бесконечно — в свое время эта религиозная организация спасла его от «наклонной плоскости». В Седу семейная пара была направлена из Даугавпилса. Мэрия предоставила им в бесплатную аренду, а потом помогла выкупить здание бывшей Седасской амбулатории и привести его в порядок. Как описала процесс Айжан: «Бог послал нам сперва крышу, а потом и фасад с окнами».
Сергей и Айжан — офицеры местного аванпоста Армии спасения. Их знают все дети Седы.
Возле здания — лучшая в Седе детская площадка. В помещениях Армии спасения нуждающиеся могут помыться в душевой с бойлером (поскольку во многих домах нет отопления и горячей воды, это актуально), поесть (раз в неделю здесь варят суп, но и в другие дни умереть от голода не дадут), постираться, получить помощь в оформлении документов и одеться… Библию читать не заставляют, но процесс поощряют.
Здесь всегда много детей, которым есть, чем в Армии заняться — покататься на велосипедах, сыграть в настольные игры, научиться обращаться с музыкальными инструментами (есть даже ударная установка), порисовать, повышивать, и, конечно, все рвутся к компьютерам. Время от времени Сергей и Айдан устраивают выезды на экскурсии — в зоопарк, на паруснике "Либава", в Ботанический сад, в лагерь отдыха… Раньше Стренчи выделяли под это бесплатный автобус, теперь приходится довольствоваться своим "бусиком" на 8 мест и брать лишь самых старательных и послушных.
«Были у нас и хулиганы, — рассказывает Айжан. — Скажем, Славка мог легко ногой по лицу дать, но перевоспитали. Сейчас учится на компьютерщика, к нам заходит, говорит: дурак был, что вас не слушался!»
Вещей на все случаи жизни в социальной службе Седы — несколько комнат.
Еще одна станция добрых дел — социальная служба Седы. Здесь тоже можно помыться (1,5 евро) и постираться (2,5 евро). Но платные услуги спросом не пользуются. Руководитель соцслужбы Санта приезжает из Валмиеры. Работает тут около года и признается, что поначалу было непросто — люди отнеслись к «чужой» настороженно. Постепенно лед удалось растопить, особенно во время чрезвычайной ситуации: когда все перешло в онлайн, к Санте потянулись слабо знающие латышский язык бабушки, чтобы она помогла им платить по счетам и связываться с госучреждениями.
«Людям предпенсионного возраста трудно найти работу без латышского, — говорит Санта. — Но даже те, кто язык знает, работать не хотят. Я вывешиваю предложения о вакансии, например, уборщицы в Стренчиу, а они говорят: зачем нам за такие деньги? У многих людей здесь проблемы с оплатой отопления. Но помочь мы можем только официальным малоимущим. Их тут всего около ста человек, а помощь — 128 евро в год. У многих пенсии или зарплаты платить позволяют, но люди этого не делают — считают, что город им должен».
«Людям предпенсионного возраста трудно найти работу без латышского, — говорит Санта. — Но даже те, кто язык знает, работать не хотят. Я вывешиваю предложения о вакансии, например, уборщицы в Стренчиу, а они говорят: зачем нам за такие деньги? У многих людей здесь проблемы с оплатой отопления. Но помочь мы можем только официальным малоимущим. Их тут всего около ста человек, а помощь — 128 евро в год. У многих пенсии или зарплаты платить позволяют, но люди этого не делают — считают, что город им должен».
В связи с пандемией, концерт в День города проводился на улице. Благодаря пандемии, в Седу приехало много эмигрантов, оставшихся временно без работы и решивших переждать трудные времена на безопасной родине.
Культура. «Русские поют от сердца к сердцу»
Нынешняя руководитель Дома культуры Арта Шомасе — мама двух известных латышских певиц Лиене и Кристине Шомасе. В свое время она помимо трех родных дочек взялась воспитывать троих приемных сыновей. Живет Арта на хуторе в Йерценской волости.
В Седу ее направили десять лет назад. К тому моменту клуб 20 лет простоял закрытым. Арте удалось организовать ремонт, а вот вернуть былую жизнь пока не получается: мало молодежи, мало инициативы — все предпочитают в телефонах сидеть или за грибами-ягодами ходить. Даже привезти рижских певцов — проблема: провинциальные гонорары столичных артистов не устраивают.
В Седу ее направили десять лет назад. К тому моменту клуб 20 лет простоял закрытым. Арте удалось организовать ремонт, а вот вернуть былую жизнь пока не получается: мало молодежи, мало инициативы — все предпочитают в телефонах сидеть или за грибами-ягодами ходить. Даже привезти рижских певцов — проблема: провинциальные гонорары столичных артистов не устраивают.
«Поначалу непросто тут было работать, — признает Арта. — Очень хотелось всех разговорить по-латышски, но надо было контактировать и на русском. Раньше трех минут не могла проговорить — язык заплетался. Сегодня горда, что могу все сказать на русском, а девочки из наших художественных коллективов — на латышском. Объясняла им: вы же хотите ездить с концертами по Латвии, а как будете общаться?! Так и произошла интеграция. Люди тут душевные — все можно решить».
Самый востребованный у приезжих туристов кабинет в Седе находится на втором этаже — это экспозиция артефактов советского прошлого: флаги, Книга почета, значки, предметы быта. Здесь можно посмотреть «конверсионную» продукцию торфозавода — кипятильники, электромоторы, пузырьки для духов... Благодаря отзывчивости местных жителей, экспонатов собралось так много, что время от времени за реквизитом и книгами (например, полным собранием сочинений Ленина или эффектными подстаканниками) обращаются исследователи. Другая часть свидетельств советского времени находится в школьном музее.
«А где еще создавать такой музей, как не в Седе, которая появилась на свет в советское время и построена в таком стиле? — рассуждает Арта. — Мне кажется, это очень интересно. Ведь и тогда люди жили. А в Седе очень неплохо жили: семья была ценностью, дети под присмотром. А какие у нас сегодня ценности?»
По вечерам в малом зале ДК женщины занимаются йогой, зумбой и танцами живота. К детским кружкам, говорит Арта, интереса нет — родители предпочитают возить детей в художественную и музыкальную школу в Стренчи. Зато раз в год здесь устраивают районный вечер сениоров. И по праздникам готовят специальные программы. Арта старается знакомить седассцев с латышскими артистами и театром, но и русский колорит считает важным поддерживать: «Местный кулинар Олег Рагило печет изумительные капустники — туристам очень понравились. А еще они были в восторге от частушек ансамбля «Сударушка». На них у нас особый спрос — гастролируют по всей Латвии».
Руководитель ансамбля «Сударушка» и детского коллектива «Радуга» Елена Тераудкална в Латвию приехала в 1988 году из шахтерского Междуречинска в Сибири: в Седе жили родственники ее подруги: «Я поехала за компанию — на море посмотреть. Моря не увидела, зато познакомилась с будущим мужем-латышом. Вскоре он приехал в Сибирь свататься. Мама сказала, раз латыш так далеко уехал из Латвии, значит все серьезно. Я и согласилась». К тому времени Лена закончила музыкальное училище как пианист и дирижер-хоровик.
В советское время русского языка Лене для общения хватало, а муж на ином и не настаивал. Один за другим родилось четверо детей — работать не успевала. "Как дети подросли, пошла я устраиваться в музыкальную школу Стренчи — тут и выяснилось, что языка я не знаю, — рассказывает Лена. — Муж принес самоучитель, а когда приходил с работы, я ему отчитывалась за достижения: читала, писала, переводила, он ставил оценки. Плохие. В итоге решили, что так неэффективно".
"Пошли вместе в хор Стренчи. Там муж заявил: я латышский знаю, но петь не умею, а жена — наоборот. Вскоре я заговорила, а директор музыкальной школы предложил работу концертмейстера. Когда мне дали на вокал детей из ансамбля, те моментально всему доучили".
В ДК Седы Елену взялась учить игру на гитаре. Возвращаясь с очередных занятий, встретила женщину с баяном: «Это была наша (Зинаида) Федоровна, царствие ей небесное. Она стала первой и главной солисткой «Сударушки». Потом нашлись и другие желающие. Собрали ансамбль из женщин, которые раньше в хорах пели и стали выходить на профессиональный уровень…»
Сегодня коллектив поет на русском, латышском, латгальском, украинском, белорусском, цыганском и даже на грузинском языках. Но публика особенно ждет частушек, которые участницы пишут сами. «Женщины приходят к нам не потому, что могут тут попеть, а потому, что не петь не могут», — утверждает Елена. Самой молодой «сударушке» — 50 лет, а самая взрослая — мама Елены, ей 77. Шесть лет назад она переехала к дочке. В прошлом году попыталась сдать экзамен по латышскому, потом еще раз. Пока не получается.
Дочка Елены поет во втором коллективе мамы — детском ансамбле «Радуга»: «Это моя гордость и надежда. Мы уже выступали в Русской драме и в Национальной библиотеке… «Сударушки» же стали символом Седаса. Недавно пели для туристов из Курземе. Латышки в годах сидели и плакали, а мы на сцене плакали. Латыши все же поют больше текстами, а русские — от сердца к сердцу. Но и нам есть, чему поучиться у латышей: сдержанности, порядку, отсутствию лишних и ненужных слов».
В 20-х числах августа Седа традиционно празднует День города. По такому случаю в Доме культуры устраивают концерт местной самодеятельности и приглашенных артистов, а вокруг главной площади с жутким ревом проносится кавалькада мотоциклистов со всей Латвии. Один из самых активных гонщиков — мэр Янис Петерсонс. Навернув несколько показательных кругов, покатав местных ребятишек и съев по тарелке приготовленной ради такого случая солянки, мотоциклисты исчезают в дымке выхлопов, надолго зависших над улицей Миера.
Что будет со Стренчи при новом правлении Валмиеры никто не знает. Но все надеются на лучшее. Вот, к примеру, дорогу от Стренчи до Седы сделали как раз после принятия региональной реформы. И хотя новый асфальт, как выяснилось, был положен на «ковидные» деньги, жители Седы уверены, что это хороший знак.
Что будет со Стренчи при новом правлении Валмиеры никто не знает. Но все надеются на лучшее. Вот, к примеру, дорогу от Стренчи до Седы сделали как раз после принятия региональной реформы. И хотя новый асфальт, как выяснилось, был положен на «ковидные» деньги, жители Седы уверены, что это хороший знак.