В фойе Театра оперетты висели портреты Татьяны Шмыги с неизменной доброй, открытой, чуть кокетливой улыбкой и нескончаемая очередь поклонников. Они пришли проститься, поклониться, принесли цветы, которые она - настоящая актриса - так любила.
"Знание, что была на сцене и в жизни такая прекрасная женщина, как Татьяна Шмыга, это должно нас немножко образумить и заставить понять, что прекрасное вечно", - рассуждает народная артистка СССР Вера Васильева.
Последний раз на родной сцене. В Московской оперетте Татьяна Шмыга проработала почти 60 лет. Пришла сразу после окончания ГИТИСа и здесь открыла все секреты жанра, который, говорила, "как шампанское, греет кровь, будоражит сердца, исцеляет душу".
1962 год. Глория Розетти в оперетте "Цирк зажигает огни". Одно только имя Татьяна Шмыга на афише уже собирает полные залы.
"Мы гордо говорили: "У нас в театре – Шмыга", - вспоминает директор Государственного академического театра "Московская оперетта" Владимир Тартаковский. - Теперь будем говорить: "У нас была Шмыга". И, конечно, на ее спектаклях выросло поколение артистов".
Она говорила: "Вся моя биография - в моих ролях". И ради сцены часто отказывалась от съемок в кино. Татьяну Шмыгу сегодня вспоминали, не сдерживая слез. В ней было все - талант, красота, а еще - колоссальная ответственность перед зрителями.
"Жизнь подарила мне встречу на сцене Ермоловского театра, где она играла, прекрасно играла в пьесе Леонида Зорина "Варшавская мелодия", - рассказывает народный артист СССР Владимир Андреев. - Я такой ее и запомню – светлой, доброй, ответственной".
Иосиф Кобзон вспоминает: они не раз вместе выступали в праздничных концертах. Татьяна Шмыга была звездой пленительной, яркой и такой удивительно тихой.
"Я всегда обращал внимание, несмотря на свою популярность невероятную, она всегда оставалась скромной, до застенчивости скромной, - отмечает народный артист СССР Иосиф Кобзон. – Я смотрел за ее выступлениями, думал, как везет ее партнерам по театру".
Татьяна Шмыга - единственная из оперетты - была народной артисткой Советского Союза. Равной ей не было. И уже не будет никогда. В последний путь ее проводили - по театральной традиции - аплодисментами.
Случайные прохожие цепенели от этой сцены: стоит пред входом в Театр оперетты закрытый темный микроавтобус, десять минут стоит, двадцать, мимо протискиваются по Дмитровке одна за другой машины, но множество людей, окружив автобус, стоят и словно в космос аплодируют.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
