Новый Голливуд? Как южнокорейская киноиндустрия завоевывает мир

Корейское кино цепляет своей креативностью, необычной подачей и, конечно, полным отсутствием каких-либо моральных барьеров. Пока американские кинематографисты отдают свои фильмы на растерзание комиссиям по этике, корейцы просто снимают то, что им нравится. И делают это хорошо.

Как южнокорейским кинематографистам удалось завевать международный кинорынок и есть ли у них шанс создать "Новый Голливуд"?

2019-й год принято считать годом триумфа южнокорейского кино — мультижанровые "Паразиты" Пона Чжун-Хо выиграли Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля. После победы на Лазурном побережье режиссер и его команда продолжили шествие по мировому прокату, собрав феноменальные 255 млн долларов при бюджете в 11 млн. Примечательно, что "Паразиты" стали первым фильмом Чжун-Хо, снятым на родине, после безуспешных попыток ассимилироваться в Голливуде — его сатирическая "Окча" хоть и попала в смотр Канн, особого энтузиазма у аудитории не вызвала. Хрестоматийная история о классовом неравенстве, пусть и снятая в декорациях Южной Кореи, оказалась куда более понятна простому зрителю.

И все же, если отталкиваться от истории — первые зародыши любви к корейскому кинематографу начались еще в начале нулевых годов, когда ныне культовый триллер "Олдбой" Пака Чхан-Ука получил заветную награду на том же Каннском кинофестивале. В тот период также довольно значимым в индустрии было имя Ким Ки Дука, автора картин "Пьета" и "Мербиус", постоянного гостя большинства европейских кинофестивалей и просто крайне одаренного постановщика, который, тем не менее, снимал по большому счету артхаус — малопонятный массам.

В 2016-м году на экраны вышел зомби-экшен "Поезд в Пусан", который внезапно пробился в лидеры проката в ряде стран. Картина, снятая Ён Сан-хо, выглядела живее большинства стерильных американских блокбастеров, снятых на аналогичную тему. Кроме того, ее сюжет подкупал своей искренностью и абсолютно самобытным подходом к сторителлингу. В итоге "Поезду в Пусан" удалось собрать более 90 млн долларов при очень скромном бюджете в 8,5 млн — таким образом лента фактически окупил себя в десять раз, став самым кассовым корейским фильмом в Азии и Океании.

После успеха Ёна Сан-хо зритель стал куда более лоялен к азиатскому кино, киностудии-гиганты начали закупать корейские фильмы с меньшей опаской и уже без оглядки на возможные финансовые риски. В конце концов, даже южнокорейским кинематографистам дышаться стало легче: Пак Чхан-Ук вновь покорил критиков, сняв эротическую "Служанку", а Ли Чан Дон переосмыслил Мураками в лирическом "Пылающем". Число азиатских картин в конкурсах престижных киносмотров начало стремительно расти, их шанс найти хорошего дистрибьютора из США или Европы также увеличивался. Положа руку на сердце, успех тех же "Паразитов", по большому счету, был достигнут не только благодаря победе фильма в Каннах, но и благодаря крепкому маркетингу CJ Entertainment.

Повальная любовь к южнокорейскому кино во многом связана с тем, что сами корейцы обожают свою культуру. Стоит отметить, что киноиндустрия на Корейском полуострове начала развиваться довольно поздно — только в начале двадцатого века, а объем национального кино в домашнем прокате в течение многих лет не превышал отметки в 20%. Как и большинство других стран, Южная Корея была вассалом Голливуда и не особо пыталась с ним соперничать. Однако приход нового тысячелетия все изменил — в нулевых интерес корейцев к национальному кинематографу начал заметно расти, число корейских фильмов в домашнем прокате увеличилось до 50%. Во многом такие перемены были связаны с большой поддержкой со стороны государства — каждый кинотеатр страны буквально обязали 73 дня в году показывать отечественные фильмы (на сегодняшний день эти квоты уже не действуют). Однако когда в прокат вышел "Поезд в Пусан", корейцы сами выстроились в очередь в кинозалы.

В отличие от тех же американцев, большая часть южнокорейских режиссеров предпочитает самостоятельно писать сценарий к своим фильмам, делая их таким образом более целостными и самобытными. Кроме того, местные мастера отказываются работать по учебникам и никогда не оглядываются на "успешные" примеры Запада, предпочитая идти собственным творческим путем. Помимо необычной подачи, в корейском кино также всегда найдется место важному социальному контексту. Возраст среднестатистического зрителя в стране варьируется от 30 до 40 лет. Как правило, это люди крайне образованные, а значит — менее заинтересованные в условной развлекательной жвачке и куда более ориентированы на поиски контекстов.

При всей своей популярности, кей-поп группе BTS так и не удалось сбросить с музыкальных пьедесталов The Weeknd или Kanye West. Пон Чжун-Хо и Пак Чхан-Ук тоже вряд ли смогут стать для зрителей новыми Кристофером Ноланом и Мартином Скорсезе. Южнокорейская индустрия слишком мала и аутентична, чтобы серьезно соперничать с Голливудом — в конце концов, Америка строила свою фабрику грез на протяжении веков и вряд ли собирается останавливаться в развитии.

И все же, менее чем за двадцать лет Южной Корее удалось занять особую нишу в мировом кинематографе, без которой он, возможно, провалился бы беспросветную кому. У бесконечных блокбастеров-однодневок, как минимум, появилась достойная альтернатива — а как мы помним, право выбора сакраментально для каждого человека, независимо от того о какой сфере деятельности идет речь.

Корейские сериалы ничуть не уступают по популярности кино. Культура корейских дорам начала развиваться еще в 90-е годы — по большому счету, местные продюсеры взяли пример со своих ближайших соседей — японцев, которые в то время уже активно снимали сериалы о любви. Забавно, что в итоге корейцам удалось превзойти своих учителей — в отличие от японских дорам, корейские не ставят во главу угла любовную историю. В так называемых K-dramas основной упор идет на сюжетный сеттинг, который может носить исторический, приключенческий или даже мистический характер. Кроме того, все корейские дорамы обладают яркой визуальной эстетикой — проще говоря, их просто очень приятно смотреть. Еще одна важная черта дорам: в них много романтики, но очень мало эротики. Основной фокус сделан именно на чувствах и переживаниях главных героев. Первые корейские дорамы ("Осень в моем сердце", "Дворец") захватили ближайших соседей — Японию и Китай — а потом и Ближний Восток. Консервативные страны типа Турции, Дубая или ОАЭ в дорамах, как ни странно, привлекло отсутствие сексуальных сцен.

Последующая возросшая популярность стримингов только способствовала распространению контента. Например, благодаря силе Netflix к 2014 году дорамами начало увлекаться порядка 18 млн американцев, для которых воспевание платонической романтики оказалось вполне себе нетипичным и во многом даже новаторским ходом, ведь современные голливудские мелодрамы мало рефлексируют о чувствах, все чаще делая ставку на плотскую сторону любовных отношений. Забавно, но даже такой мощный триггер как секс тоже в какой-то момент может надоесть зрителю. К счастью, теперь у него есть дорамы.

В 2021-м корейские сериалы уже официально захватили весь мир — сурвайвал драма "Игра в кальмара" стала самым популярным шоу года, обогнав "Декстера" и обласканную критиками "Мейр из Исттауна". В этом сериале не нашлось место любви, зато там был вполне себе жизненный сюжет о человеке, оказавшемся на самом краю пропасти, и готовом пожертвовать собственной жизнью, чтобы из этой пропасти вырваться. Это абсолютно беспроигрышная хрестоматийная история, которая способна найти отклик в сердце совершенно любого зрителя, вне зависимости от его пола или национальности.