Foto: Zigismunds Zālmanis (NIKON)
Лучший тренер прошлого сезона Континентальной хоккейной лиги, наставник сборной Латвии и московского "Динамо" Олег Знарок дал обширное интервью изданию "Советский спорт". Рассказал, почему он не перешел в ЦСКА еще "зеленым" юниором, как получил две дисквалификации, давился курицей за океаном и не подписал конракт с "Бостоном" и мглгое другое.

Корреспондент, разглядывая Знарка и отметив шрам на его лице, попросила рассказать о следах ушедшей в историю драки в юрмальском ресторане "Юрас перле", где Олег когда-то праздновал 25-летие. Однако натолкнулась на отказ.

"О той драке я ничего рассказывать не буду. Давно это было, не люблю и не хочу вспоминать. А журналистов я избегаю, потому что несколько раз меня крупно подставили. Да и в принципе не понимаю, зачем нужны интервью. Мне неприятна шумиха вокруг моего имени", — так начал разговор Знарок.

Тогда журналистка начала издалека: Правда, что "зеленым" юниором вы отказали ЦСКА?

– Не я. Отказывался за меня мой отец. А я в те годы слушался его беспрекословно. Отец сказал: "В ЦСКА ты будешь сидеть на скамейке. А тебе нужно быть на льду!". Отец был авторитетным футбольным тренером… Я тогда только вернулся с юниорского чемпионата Европы. Мы стали чемпионами. На том чемпионате играли, к слову, Ружичка и Гашек. Я стал лучшим бомбардиром, на одно очко обошел Ружичку. Ну и как по молодости бывает. Звезда… Кому-то это сильно не понравилось. Меня в моей тогдашней команде, в челябинском "Тракторе", взялись строить. А строить меня нельзя в принципе. Даже в юности со мной такие варианты не проходили.

Вас на чем-то поймали?

– Мы ехали с командой на поезде. Меня с другом Сергеем Чудиновым поймали в тамбуре с сигаретами. Попытались сослать за это в дочернюю команду, в "Металлург", выступавший во второй лиге. Я отказался и ушел. Несколько месяцев не играл в хоккей. И был уверен, что это все, конец.

Вмешался случай. Мы пришли с компанией на игру "Металлурга", а в Усть-Каменогорске мой приятель играл, Юра Леонов. На трибунах сидели тренеры рижского "Динамо", в частности, Петр Ильич Воробьев, помощник Юрзинова. Заметили меня, стали выяснять, что со мной… И когда я вернулся после матча домой, на кухне с моей мамой пил чай рижский начальник команды.

Я так понял, шел разговор о том, чтобы меня в Ригу забрать. А меня Чудинов внизу ждал в машине — я на пять минут заскочил, переодеться. "Поедешь в Ригу?". "Поеду!". А сам — за дверь. Друг же ждет! Три дня меня по всему Челябинску искали. Нашли и посадили в самолет, вылетавший в Ригу. Я документы о вступлении в ряды Вооруженных сил подписывал у трапа. Ветер от пропеллеров из рук рвал бумагу…

Юрзинов рассказывал, вы достались ему в разбитом виде. После желтухи, вес зашкаливал за сто кило.

– Желтухой я болел раньше, еще перед чемпионатом Европы, а вес набрал за месяцы простоя. Это естественно: не играл, не тренировался. В рижском "Динамо" мне жизнь раем не показалась. Какие там были нагрузки! Прыгали со штангой, с двадцатикилограммовыми дисками через барьеры! Я теперь, когда своим ребятам говорю об этом, они не верят, думают, шутки шучу. А мы вставали с постели, шатаясь, и не понимали, что за окном, то ли утро, то ли день, то ли вечер. Как в бреду шли в зал, на лед…

А вот еще одна история: в "Комсомолке" вышло разгромное письмо про вас за подписью Анатолия Тарасова…

– Что-то припоминаю. Я думаю, Анатолий Владимирович понятия не имел, кто такой Знарок и в чем он провинился. В Союзе было много талантливой молодежи. Его попросили "навести порядок", и Анатолий Владимирович навел.

Но мне больше другое письмо запомнилось. Оно пришло в Ригу вдогонку, из "Трактора". Текст убийственный. "Знарок — алкоголик, перебил на тренировках всех ветеранов". На такие письма реагировали серьезно. Я был вызван на ковер в спортивно-дисциплинарную комиссию. За столом сидели седые ветераны, лет по 70–80. Мои объяснения никого не заинтересовали. Я получил годичную дисквалификацию! Обидно — слов нет. Но в моей жизни было много несправедливости…

То, что на тренировках рижского "Динамо" сталкивались с легендарным Хелмутом Балдерисом, — правда?

– Откровенная ложь! Хельмут прекрасный человек, был прекрасным игроком. Живая легенда Риги. К тому же с первых дней взял меня под свою опеку. Шнурки, клюшки привозил мне из сборной. Вот, говорят, в те времена была дедовщина. А в чем она заключалась? Хельмут требовал, чтобы я пас отдавал точно на крюк. И добился от меня этого! Здорово же, разве нет? Финтам своим учил, раскрывал передо мной все "фирменные" секреты. Я двумя руками за такую "дедовщину"!

Наверное, самый памятный сезон в Риге — чемпионат СССР, в котором вы выиграли серебро и отправились на серию с клубами НХЛ, которую провели великолепно.

– Да, серебро 1988 года — самый большой успех в истории рижского "Динамо", разве такое забудешь?! Первый матч с командами НХЛ — против "Калгари". А "Калгари" вскоре стал обладателем Кубка Стэнли… Закончили вничью — 2:2, в заокеанской прессе написали, что приезжала истинно канадская команда, играющая в бесстрашный хоккей.

Думаю, канадцам понравился и нападающий Олег Знарок.

– Понравился или нет — не знаю, но играл неплохо, забил клубам НХЛ не одну шайбу. Сбежать же в НХЛ мне предлагали еще в семидесятые годы. Было это во время победного юниорского чемпионата Европы, с которого начались мои злоключения, закончившиеся, впрочем, очень счастливо. Я иногда спрашиваю себя: может, стоило принять предложение ЦСКА? Из ЦСКА открывались ворота в сборную… Но что бог ни делает, все к лучшему. В Риге я встретил свою будущую жену…

А что до побега за океан, то со мной разговаривал на эту тему один великий канадец. С ним пришел переводчик. Предлагали сбежать, как только юниорская сборная СССР окажется в любой из капстран. Я отказался. У меня отец — тренер, мама — учительница. Сразу о них подумал. Я убегу, а они останутся. И что с ними сделают?!

Вы играли за вторую сборную СССР, а в первую не пробились. Нереально было?

– Меня дважды вызывали в первую сборную. Один раз я поехал уже на чемпионат мира в Берн, неплохо выглядел в товарищеских матчах. Был шанс остаться в составе. Я каждый день богу молился, чтобы меня не отцепили! С порванными ахиллами прыгал и бегал и врачу команды запретил кому-либо об этом говорить. А боль была адской. …Но как-то под вечер в номер, где мы жили с Артуром Ирбе, вошел один из тренеров сборной: "Ребята, придется поставить сюда третью кровать. Такой-то игрок завтра из НХЛ приезжает". И я понял все. Понял, что он и займет в сборной место, которое надеялся занять я.

"Вы не боитесь, что я его ночью придушу?" — в шутку спросил я у тренера. А внутри все кипело. Знал бы он, что я вытерпел с этими ахиллами, каково это вообще… Утром я получил билет. Домой.

После того, как союзный чемпионат приказал долго жить, вы переехали в Германию…

– Я изначально в Германию не собирался. Подписал контракт с финским "Эссет" из Пори, но оказался в одном из матчей в эпицентре грандиозной драки, в которую оказались втянутыми и арбитры, в том числе один "международник". И меня наградили второй в моей жизни годичной дисквалификацией. Уехал… И тут раздался звонок знаменитого Гарри Синдена: "Ты свободен? Быстро ко мне, в Бостон!". Я прибыл в Бостон, из раздевалки выходит старый знакомец Ружичка. Обнялись, похлопали друг друга по плечу…

Из-за того, что я не стоял на драфте, я мог поначалу играть только за фарм-клуб. По игре все было нормально. Но психологически некомфортно. Чувствовал себя не в своей тарелке. У меня в Риге родилась дочка. Было очень одиноко. И к тому же совершенно не знал английского языка. Из-за этого у меня началась изжога!

Я жил в отеле, на полном обеспечении, но по меню в ресторане надо было заказывать самому. А я выучил только одно слово: "Чикен!". Официанты, когда я приходил, принимались понимающе улыбаться: "Чикен?". "Чикен!" — выдавливал я сквозь зубы. Хотя на "чикен" уже без тошноты смотреть не мог!

– И что дальше?

– А дальше — передо мной кладут контракт. С "Бостон Брюинз". Агенты тогда были полупрофессиональными, это направление только развивалось. Мой агент привез меня в Бостон и… уехал. Некому было мне этот контракт перевести. Я на него посмотрел и решил, что эту зарплату мне предлагают в год. Сказал "спасибо", попрощался и уехал к другу в Нью-Йорк. Побыл там три дня — и обратно домой, в Ригу. Контракт взял с собой. На память. Дома в Риге, на чердаке, сделал музей. Много всего скопилось за долгую хоккейную "дорогу в дюнах". Свитеры, плакаты, клюшки… Повесил на стену и неподписанный контракт с "Бостон Брюинз". И кто-то из знакомых лет пять назад для меня его перевел. Оказалось, мне ту сумму в месяц предлагали!

И смех, и грех. Но почему все-таки Германия?

– Меня туда Балдерис отправил. Надо было зарабатывать деньги для семьи. Тогда в немецких лигах было засилье канадцев. Каждый матч превращался в бойню. Они — нас, мы — их.

– И кто кого?

– Я себя в обиду никогда не давал. И ребята рядом подобрались такие же. У нас был русско-чешский легион. Стеной стояли.

В памятном матче на чемпионате мира в Санкт-Петербурге в 2000-м, когда сборная Латвии сенсационно обыграла Россию с ее россыпью звезд НХЛ, вы участвовали?

– Васильев, главный тренер сборной Латвии, меня не взял. Мне потом передавали — испугался моего авторитета среди игроков латышской сборной. Хотя и болельщики писали письма, и в команде хотели, чтобы я приехал. Я бы помог… Васильев решил по-своему. Напрасно! Достаточно было поговорить со мной по-людски: "Олег, ты мне нужен, только в мои распоряжения не вмешивайся, договорились?". Я бы отошел в сторону и занимался своей работой.

– Ирбе после победы над сборной России заявил, что отомстил за деда, воевавшего на стороне немцев.

– Я не понимаю, зачем он это сказал! Артур — отличный парень, я сто лет его знаю. Но такое бывает в разгоряченном состоянии, после матча, потом жалеешь об этой словесной горячке, а изменить уже ничего нельзя. Игроки сборной России возмутились до такой степени, что потом общения с Артуром уже не было…

Вы помните момент, когда сами решили стать тренером?

– Это происходит не вдруг. Вот представьте, учишься в институте физкультуры и… о чем же думаешь?! Явно не о том, чтобы учителем физкультуры работать. Следовательно, думаешь когда-то стать тренером. Но кажется, что до этого далеко: еще играть и играть. А я давно думал. И старался анализировать для себя, записывать, как работает Владимир Владимирович Юрзинов.

– В тренерском деле Юрзинов — ваш учитель?

– Однозначно. И Воробьев. Это была очень сильная связка. Если попытаться охарактеризовать мой сегодняшний стиль работы, то у меня, пожалуй, что-то свое, несмотря на то что я многому научился у Юрзинова. Я не диктатор, но и не демократ, невзирая на то что много лет прожил в Европе и видел работу тамошних тренеров. Для меня главное в команде — взаимовыручка и дисциплина. Я штрафую за опоздание на тренировки, за разговоры по мобильному в раздевалке. Запрет на мобильные вступает в силу за два часа до игры.

– Оглушительный прошлогодний успех ХК МВД, выход в финал Кубка Гагарина — этому феномену есть объяснение?

– Мы собрали игроков, которых не ценили в их предыдущих командах. На первом собрании я им так и сказал: "Вас не ценили. И вот вам шанс показать, чего вы стоите на самом деле! Так давайте покажем!". Я и самому себе что-то в этом роде сказал. Восемнадцатое место в предыдущем сезоне… У меня были к себе серьезные претензии.

Можно ли было в финале победить Казань? Исход седьмого матча во многом зависел от того, кто забьет первым. Мы сделали две роковые ошибки. Это были ошибки безумно уставших людей, отдавших все ради победы.

– Вы бросаете команде фразы, похожие на бутылки с зажигательной смесью. С ними впору идти под танки. "Вырвите их сердца и принесите мне!". Сами все выдумываете?

– Ну что вы, это все Юрзинов. У него столько рождалось сильных выражений… У нас один игрок в рижском "Динамо", как репортер за Владимиром Владимировичем с блокнотом ходил и конспектировал. А потом нам читал. Мы были в полном восторге. Я кое-что запомнил…

– Еще вы вывешиваете в раздевалке характеристики на каждого игрока из команды соперников, где отмечены даже их чисто человеческие слабости…

– Это появилось в ХК МВД только перед плей-офф. Собираем информацию, обрабатываем. Ребята помогают. Все кого-то знают, с кем-то вместе играли или их друзья играли и могут что-то полезное рассказать. Мы не только пишем характеристики на отдельных игроков, но и даем расклад по звеньям, как та или иная команда разыгрывает большинство… Но и это не мое тренерское ноу-хау. Нечто подобное практиковал Зинэтула Билялетдинов, поработавший в НХЛ. Во всем мире это делают!

– Вас назвали лучшим тренером КХЛ по итогам прошлого сезона. Какие это вызвало чувства? Гордость? Или наоборот — стало немного не по себе?

– Летом в сердце что-то екало. Я понял, что на нашу команду теперь будут по-особому настраиваться. А потом решил для себя: "Ты — мужик, а значит, должен быть готов пройти через все. Через хорошее — так через хорошее. Если же придется пройти через плохое — значит, судьба такая". Но всегда нужно стремиться к хорошему.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!