"Кушает, писает и какает — чего еще хотите?!" Откровенный рассказ матери больного шизофренией сына

В редакцию портала Delfi обратилась Татьяна — мать 35-летнего молодого человека с диагнозом "шизофрения". Рождение долгожданного и желанного сына обернулось для нее трагедией длиною в жизнь. Выхода из нее в сегодняшних условиях Татьяна не видит: демократичные законы Латвии нередко почти не оставляют возможности для родных больного человека сделать так, чтобы тот лечился. А пока он не лечится, ждать от него можно всего, что угодно. В том числе и трагедии…

deutche_welle_video

"Совершенно однозначно, в Латвии лечение психически больных людей — добровольное, — настаивает Элмарс Тераудс. — Вряд ли возможно вернуться к практике, которая была до 1991 года, когда решение о лечении пациента мог принимать кто-то другой, кроме него самого, за что психиатры до сих пор получают много упреков в ограничении прав и свобод человека". По его мнению, законодательство будет идти лишь в сторону большей демократизации процесса, но возможности для улучшения ситуации есть с другой стороны…

Доктор Тераудс рассказал о поисках "золотой середины" между правами пациента и вероятностью тяжелого исхода, если болезнь запустить. И ответил на вопросы:

• Можно ли добиться, чтобы больной был госпитализирован, когда это необходимо?
• Возможно ли, чтобы врач принимал более активное участие в жизни пациента?
• Что предлагается и чего не хватает в амбулаторном лечение?
• Как доказать, что человек беспомощен и ему нужен опекун?
• Что будет с больным, если некому его опекать?
• Какую помощь можно получить от государства?
• Как повлиял на ситуацию Covid-19?
• Возможно ли чудо-излечение?
• Что надо менять в психиатрии?

Доктор психологии Алена Якуба проанализировала ситуацию со стороны близких и созависимых больного человека.

• Как близким себя вести и что им поможет?

История Татьяны: "Разве психически больной человек может решить, лечиться ему или нет?!"

"Начну с того, что в 1985 году появился на свет мой долгожданный и желанный сын. Благополучной и счастливой нашу семью назвать было нельзя, но в то время она еще была полной. Протянули 11 лет. Годы были трудными — перестройка, безработица, полный развал везде и во всем. Наверное, этими словами я оправдываю себя: где-то недосмотрела, не обратила внимание, не приложила усилия. Но в самые тяжелые времена я осталась одна со своими проблемами и сыном.

В поисках работы мне пришлось переехать, а ему резко поменять школу, что не прошло бесследно для его психики. Увы, я слишком поздно узнала, буквально на пороге новой школы торговали опасными курительными смесями. Оказывается, и в школе об этом знали, но в "лихие" 90-е ничего не могли с этим поделать — храбрецов не нашлось. Годам к 15 мой добрый и светлый мальчик стал совершенно другим. Поначалу я списывала все на трудности переходного возраста. Надеялась, что перерастет, что все пройдет — не прошло. С годами его состояние лишь усугублялось. Это и стало началом нашего трудного пути.

За первой помощью через несколько лет мы обратились в программу "Минесота — 12 шагов" — дорого и безрезультатно. Потом его поместили в психоневрологическую больницу Strenči, где и поставили диагноз "шизофрения". Так начались мои хождения по мукам. Про врачей, персонал и отношение к людям ничего плохого сказать не могу: к нам отнеслись с пониманием, назначили терапию и работу с психологом — к сожалению, доктора, который занимался моим сыном, уже нет с нами.

Следующий пункт обращения в нашем случае — стационар на Твайку, 2. Именно в то время мне довелось ближе познакомиться с тонкостями латвийского законодательства на тему психиатрии. Выводы не обнадеживают:

1. "Скорая не едет без полиции, а полиция не едет без "скорой".

2. Если даже удалось убедить "скорую", чтобы приехали, то первый вопрос — к сыну: "Лечиться хочешь?" И неизменный ответ: "Нет, у меня все в порядке!" Если никто не покалечен и ничего не разбито, тут же уезжают. А что дальше? Агрессия! И я уже не могу успеть ее погасить.

3. Ищу все возможные способы, чтобы госпитализировать его (возможностей всего три — подробнее об этом рассказывает Элмарс Тераудс, — прим. ред). Заранее беру направление от психиатра — так легче, вопросов нет.

Но в стационаре курс в лучшем случае длится месяц. Что там предлагают?