Онкологический диагноз меняет многое в привычной жизни не только заболевшего человека, но и его близких. Не все оказываются готовы к испытаниям, случаются расставания из-за болезни. Однако есть примеры прохождения курса терапии плечом к плечу и они вызывают искреннее восхищение и добрую зависть.
Я расскажу об Олеге и Кате, семейной паре, которые вместе мужественно проходят непростой путь лечения рака кожи.
Олег и Катя познакомились совсем молодыми, в 21 год. Так, как знакомятся молодые, любящие жизнь и веселье, — в клубе.
Две недели после первой встречи им понадобилось, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, что они любят друг друга и хотят быть вместе. Олег — моряк и ушел по контракту в море на 4 месяца, а Катя, как и обещала, ждала его возвращения. После возвращения Олег и Катя стали жить вместе, и с того дня они — любящая пара.
Первая сложность, с которой им пришлось столкнуться, была связана с рождением ребенка. Долгожданного первенца они ждали несколько лет, переживали, обращались к специалистам. Когда им было по 30 лет, чудо случилось — родилась первая дочь, через три года — вторая.
Казалось, что дальше только жить и радоваться желанному счастью.
Есть семья, дети, стабильный доход. Олег стал расти по карьерной лестнице, работа в море нравилась, он мечтал стать капитаном, много учился. Катя была с девочками, растила их, создавала уют и тепло дома.
Через пять лет после рождения второй дочери, Катя начала много кашлять, кашель был сильный, у нее отходила мокрота кровью. Врачи подозревали у нее туберкулез, направили на обследование и оно показало наличие уплотнения в легких. Сделали гистологическое исследование и выяснилось, что в легких меланомные метастазы.
Распространившееся метастазирование означает 4 стадию рака.
Они вспомнили, что после рождения второго ребенка ездили на отдых в Палангу. Тогда, на отдыхе, у Кати закровоточила родинка. После возвращения в Ригу, проконсультировались в частной клинике с доктором, но он не заметил ничего подозрительного и удалил родинку лазером. По протоколу все удаленные родинки должны быть подвергнуты гистологическому исследованию на предмет наличия в них раковых клеток. Стекла (так врачи между собой называют образцы взятых клеток) должны храниться долгое время. Врач позвонил Кате и сказал, что с родинкой все в порядке, и никаких измененных клеток в ней нет.
Олег уже после шокирующего диагноза искал Катины стекла с образцами клеток этой родинки, но не смог их найти.
Были ли они потеряны, или доктор сказал неправду и просто не проверял ту родинку, оказалось невозможно разобраться. Но факт остается фактом, никаких симптомов, изменений на коже у Кати больше не было, кроме той злосчастной родинки.
Дальше Кате провели полное обследование организма, чтобы узнать, в какие органы распространились метастазы, но больше ничего не нашли. Назначили таргетную терапию таблетками. Казалось, жизнь на какое-то время вошла в баланс. Таблетки работали, никаких побочных эффектов от них не было.
Но через полтора года начались сильные головные боли, Олег и Катя обратились к лечащему онкологу, она решила, что это не может быть связано с лечением. Через некоторое время после настойчивых разговоров с Олегом, доктор все-таки направила Катю на обследование головы и там обнаружили опухоль. Провели операцию, удалили опухоль, клетки отправили на исследование оно подтвердило злокачественную природу опухоли, но причиной были не меланомные метастазы. У курировавшего их онколога не нашлось никаких вариантов, кроме как отправить Катю без дальнейшего лечения домой.
Олег стал искать контакты в Германии, отправлял стекла на пересмотр, консультировался у врачей. Врачи в Германии решили, что все-таки опухоль — это меланомный метастаз, но в результате таргетной терапии таблетками он начал распадаться и не показывать меланомную природу. Олег воспользовался правом пациента и поменял лечащего врача жены.
Дальше начался калейдоскоп событий, от которых легко впасть в отчаянье, и перестать бороться.
Восхищаюсь, как у Олега получается выдерживать испытания, и быть жене опорой, не сдаваться, быть локомотивом, который продолжает двигаться вперед, пробуя и требуя все новые варианты лечения.
Кате назначили иммунотерапию. Поначалу, препарат не был компенсируемым в Латвии. На первое лечение пришлось собирать деньги. Кто хоть раз просил денег, знает, насколько это сложное эмоциональное переживание. В такой чувствительной ситуации — или жизнь или гордость, решение было принято молниеносно. Написать письмо с просьбой о помощи на портал ziedot.lv Олегу помогли волонтеры общества "Soli priekšā melanomai".
Однако, собирать деньги и понимать, что лечение точно подействует — это одна ситуация — психологически легкая. Другая ситуация, которая и случилась у Кати — собрать всем миром деньги, начать лечение и получить резкое ухудшение состояния. Опухоль выросла, и появились новые метастазы, от них общее самочувствие изменилось в сторону очень плохого и нестабильного. Консилиум докторов отменил ей лечение. Кате провели еще три операции на голове, а это означает три трепанации черепа. Ей вырезали метастазы в головном мозге, один из них удаляли лучевой терапией.
Олег переживал, мысленно прощался с женой, однако читал всю возможную литературу, исследования на эту тему.
Консультировался с специалистами в Израиле. Они предположили, что у Кати началась псевдорегрессия, которая возможна при применении этого препарата. Израильские онкологи решили, что нельзя останавливать лечение. Олег настоял и Кате продолжили лечение иммунотерапией.
Сейчас Катино состояние стабильно, самочувствие весьма среднее, учитывая четыре операции на головном мозге. Она продолжает лечение. У нее есть один метастаз в головном мозге, который появился в результате псевдопрогрессии, но он не увеличивается в размере, что считается очень неплохим результатом лечения. У нее инвалидность. Но она жива — у девочек есть мама, а у Олега жена.
Олег сейчас находится в отпуске, чтобы ухаживать за Катей. Есть такая возможность на 1 год. Ей очень нужен уход и помощь.
Олег говорит, что в результате драматичных испытаний, между ними появилась удивительная близость. Кате легче и надежнее, когда он рядом, она сейчас зависит от него эмоционально, как ребенок от родителя. Успокаивается и радуется, видя его. Когда я спросила, что Олег будет делать после истечения года, он с грустью сказал, что несмотря на то, что он любит свою профессию, любит море, потом будет работать на суше. За время отпуска он переучился на сухопутную профессию и начнет работать недалеко от Кати. Вопрос о том, чтобы оставить ее и детей на 6 месяцев контракта он не рассматривает и признался, что не сможет простить себе отсутствие, когда Кате нужна будет его помощь и надежное плечо.
От всех моих восхищений его поддержкой, защитой, отстаиванием Катиного права на жизнь, он отмахивается. Говорит, это нормальное поведение нормального мужчины. Однозначно так, но почему-то норма стала редко встречающейся.
Олег сказал, что эмоционально тяжелее всего в Катиной болезни было общение с докторами, когда они не объясняли, не разговаривали с ними и не предлагали вариантов. Когда лечение приходилось отстаивать.
Он не понимает, как Катя, находясь в тяжелом состоянии, могла бы одна все организовать и протолкнуть. Олег призывает всех, кто оказался в подобной жизненной ситуации, не сдаваться, просить и требовать второго мнения, консультироваться, искать помощи и поддержки, помогать и поддерживать своих близких.
Всех тех, кто узнал о своем онкологическом диагнозе, лечится или находится в ремиссии, и кому необходима поддержка, приглашаем в группу взаимопомощи онкологических пациентов "Про Жить" (https://pardzivot.lv).
Будем признательны за помощь, в том числе в виде пожертвований, реквизиты группы здесь — (https://pardzivot.lv/#contact)