Александр Огурцов: "За свои права нужно бороться до конца!"

— В начале 90–х, когда проходил процесс денационализации, приватизации, отдельные политики говорили: молодцы, ребята, приобретайте больше имущества, чтобы нам потом было что национализировать. К сожалению, то, что сейчас происходит, это, как мне представляется, один из способов национализации. Хочу привести один поучительный пример.

В США в годы Второй мировой войны необходимо было срочно создать секретное производство по изготовлению термоядерного оружия. Нужны были значительные земельные участки для размещения этого секретного военного объекта. Но даже тогда, в условиях войны, американские власти чрезвычайно бережно относились к правам частных собственников.

Была создана специальная комиссия под руководством генерала, которая рассматривала претензии частных собственников, им всем выплачивалась компенсация, а решение о национализации частной земли принималось судом! Я считаю, что в правовом государстве попытки национализации с помощью административных методов недопустимы. Решение должен принимать суд, особенно если существует спор между собственником и государством. Не исключаю, что дело дойдет и до Конституционного суда, а может, и до Европейского суда по правам человека.

— Реальность такова, что рассмотрение дела в Евросуде растягивается на годы. И не только по делам о собственности, но и по более острым жалобам. Слишком долгое у нас правосудие…

— Увы, действительно процесс рассмотрения жалобы в Евросуде длится годами. Тем не менее я сторонник того, чтобы идти до конца. Я всегда говорю своим клиентам: если вы начали бороться за свои права, то не сдавайтесь, не останавливайтесь на полпути. Кстати, у нашего адвокатского бюро Davidsons un partneri уже накоплен опыт подачи исков и в Евросуд, и в международные арбитражи, мы участвуем и в работе Ханзас третейского суда.

Считаю, что в Латвии уже достаточно хорошо освоена система международного судопроизводства, и здесь главное — желание и настрой людей. Готовы ли они потратить силы, средства, энергию на то, чтобы защитить себя, восстановить справедливость.

— Очень много писем приходит в нашу редакцию от жильцов денационализированных домов. Люди не знают, как им защититься от произвола управляющих такими домами или домовладельцев. Имеет ли смысл искать защиты в суде?

– Никогда не нужно сдаваться! В законах достаточно статей, защищающих именно права квартиросъемщиков денационализированных домов. Поэтому нужно, если не удается найти какое–то взаимоприемлемое решение с хозяином, идти и отстаивать свои права в суде. Впрочем, считаю, что должны быть приняты законы и нормативные акты, которые позволяют устранять произвол административными методами.

Например, когда владелец денационализированного дома, дабы выжить жильца, устраивает настоящий террор — отключает отопление, электричество, воду… Понятно, что пока суд будет рассматривать жалобу жильца, тот давно замерзнет. Необходимы механизмы, позволяющие вме-шиваться в ситуацию и ее разрешать полиции, самоуправлению.

При принятии законов я бы посоветовал использовать опыт и Латвии периода Первой республики. До 1940 года существовали законы, которые позволяли жестко наказывать (огромные штрафы и др. меры) домовладельцев, кто, например, очень халатно относился к своей собственности — не проводил необходимых ремонтных работ, не содержал в порядке прилегающую к дому территорию и т. п. Сейчас же кругом мы видим развалины…

Продолжая тему денационализированных домов, хочу высказать такое мнение. Необходимо принять закон, который приравнял бы управление денационализированным домом к предпринимательской деятельности, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Владение жилым домом — это тоже бизнес.

Хотя, конечно, нужно признать, что бизнес очень тяжелый. Ведь и многие жильцы свои обязанности выполняют недобросовестно — не платят аренду, не платят за коммунальные услуги. В общем, здесь целый клубок проблем, но их нужно и можно решать. Было бы только у наших законодателей и исполнительной власти желание.

— Г–н Огурцов, как вам понравился законопроект, позволяющий передавать на оценку Конституционному суду неподписанный еще договор о границе?! — Когда ко мне приходят клиенты с тем, чтобы я представлял их интересы в суде, первый вопрос, который я им задаю: каковы ваши цели, чего вы конкретно хотите добиться? Вот и здесь я хочу спросить: каковы цели создателей этого законопроекта? Углубить конфронтацию между Латвией и Россией? Загнать подписание пограничного договора в тупик?

Считаю, что авторы законопроекта пытаются таким образом затянуть подписание договора о границе. Вот только непонятно, оценили ли политики тот ущерб, который будет нанесен экономическим отношениям между двумя странами?

— Сейчас в Конституционном суде находится иск 20 депутатов от оппозиции об отмене запрета на участие в выборах для бывших активистов КПСС и бывших сотрудников КГБ. Как известно, новые изменения в законе продлили запрет для этой категории лиц еще на 10 лет. Ваше мнение: как долго можно ограничивать людей в праве участвовать в выборах?

— Прежде всего хочу подчеркнуть, что государство имеет право вводить такого рода ограничения на участие в выборах, если это продиктовано соображениями безопасности страны. Но такие ограничения должны быть разумны и обоснованны. Еще в начале 90–х, когда проходил процесс над Алфредом Рубиксом, я был убежден, что он не представляет никакой опасности для независимой Латвии. Теперь же, спустя 15 лет, вообще нет ни малейшего основания для того, чтобы сохранять в законе подобные ограничения.

— Тогда, в начале 90–х, вы называли процесс над Рубиксом политическим. Вы и сегодня так считаете?

— Самое сложное — это быть адвокатом на политическом процессе. Мне довелось в таком процессе участвовать — это дело Рубикса. Я свою позицию не изменил. К сожалению, и процесс над бывшим советским партизаном Василием Кононовым во многом был политизирован.

— Суд не учел того, что все происходило в обстановке военного времени?

— Инкриминируемые моему подзащитному деяния происходили во время войны, войны жестокой и беспощадной, когда законы мирного времени не действуют, когда или ты его, или он тебя… Я хорошо понимаю то военное время, я хотя и был в ту пору подростком, но прекрасно помню общую обстановку, у меня перед глазами до сих пор стоит поле с десятками убитых лошадей… История Второй мировой войны — это мое увлечение, я почти 40 лет собираю разные материалы о той войне, особенно меня интересует интерпретация того или иного события военного времени американскими, французскими, английскими и советскими историками. Так что я был достаточно подготовлен к судебному процессу над Василием Кононовым и считаю, что сделал все или почти все, что мог в данной ситуации.

— Вы были адвокатом и по бывшим сотрудникам НКВД и КГБ, которых обвиняли в геноциде. Почему вы вообще брались за такие сложные, "непопулярные" дела?

– Во–первых, я адвокат и должен выполнять свою работу. Принцип нашей коллегии присяжных адвокатов таков: каждый обвиняемый имеет право на защиту, и мы обязаны его обеспечить ею. Во–вторых, я и наше адвокатское бюро обычно беремся за самые неординарные дела. Это чрезвычайно интересно для меня как для адвоката.

— И все–таки, наверное, есть дела, за которые вы не взялись бы?

— Я стараюсь не защищать людей, обвиняемых в педофилии, изнасиловании. Это противоречит моему внутреннему мироощущению. Поэтому если ко мне обращаются родные людей, обвиняемых в этих преступлениях, я объясняю им свою позицию. Правда, я возьмусь защищать и обвиняемых в этих деяниях, если приду к выводу, что людей обвиняют совершенно необоснованно.