В 1953 году я стал единственным латышом из 800 выпускников Сасовского летного училища имени Героя Советского Союза Тарана. Это в Рязанской области. Меня, окончившего с отличием, начальство спросило: "Выбирай, куда хочешь? На север или на юг? Или Северный Кавказ, или Южный Сахалин". Я выбрал Кавказ, начал летать в Краснодаре на По–2. "Кукурузник" был хорошей школой. Потом переучился в Ростове на Ли–2. В Ригу перебрался только в 1956 году, до этого говорили: "Вы, латыши, ненадежный народ — все на Запад смотрите, а у вас там граница близко".
Летал на Ил–14, Ил–18, Ан–24. Маршруты по всей стране — от Свердловска до Ташкента. Ан–24, надо сказать, страшно шумная машина — у всех пилотов, что на ней работали, травмы слуха, как вот у меня. В день приходилось делать по нескольку полетов — рейсы из Лиепаи, через Спилве, на Москву и Ленинград.
История для меня была хобби. В Ростовском университете окончил заочно два курса истфака. Официально работал с тремя киностудиями — "Беларусьфильм", Одесской и Свердловской. Участвовал в 40 картинах и как военный консультант, и как актер.
В 1991 году участвовал в баррикадах, за что имею медаль. Состоял земессаргом 14–го батальона, был начальником охраны аэродрома Спилве. Однажды меня вызвали в контрразведку Земессардзе G–2. Пришел, смотрю — сидят трое мужиков. У всех пистолеты под мышками, а у одного даже два. Как будто у них тут исламские экстремисты каждый день нападают! Стали расспрашивать:
— Почему вы учились в России?
— Потому что в Латвии не было летного училища.
— Вы врете! Оно было… на улице Ломоносова.
— Это, знаете ли, был Институт инженеров гражданской авиации, а я хотел получить специальность летчика.
Почесали они голову, потом опять хитрый вопрос задают:
— Вы членом партии были?
— Был и горжусь этим!
— ???
— Потому что у меня такой же партийный стаж — 25 лет, как у нашего президента Улманиса!
Гунтис Улманис, кстати, мою первую рукопись затерял. Я ему ее дал на рецензию, а он: "Не могу найти эти бумажки". Ничего себе "бумажки" — 800 страниц! Я их перепечатывал на машинке (компьютера тогда еще не было), резал, клеил. Некоторые материалы появлялись в виде статей в газете Latviešu Strelnieks — вышло 100 ее номеров, но после смерти руководителя Объединения латышских стрелков Вилиса Круминьша издание прекратилось. Мне присылали множество материалов из Швеции, Австралии — за границей ведь осталось 20 тысяч легионеров. Первая книга, о легионе, вышла при содействии Министерства обороны.
А вот со второй, о латышах в русских армиях, случилась задержка. Военные написали в рецензии: "Издание считаем нецелесообразным". Издательство ответило: "Не запланированы средства". В итоге мне помогли Алфред Рубикс и Айвар Лембергс. Так что мои знакомые теперь шутят: ты, мол, с двумя заключенными знаком. Я занимаюсь историей Латвии, потому что мне не нравится, как бывшие советские историки Пелкаус, Стродс перекрасились и поливают грязью, по сути, самих себя. Мою последнюю статью отвергли все латышские газеты, а ведь в ней фактами доказывалось, что Абрене никогда не было латышской землей. Накануне визита Калвитиса в Москву ее просто было неудобно печатать!
Беседовал Николай КАБАНОВ
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
