Мне больше никогда не будет скучно!
Ее жизнь теперь делится на два разных этапа — на "до" и "после" прихода в литературу. Переход от одной "серии" к другой произошел после того, как пять лет назад, будучи еще никому не известной и с тремя детьми на руках, Даце неожиданно вышла замуж за Дж. Дж. Джиллинджера, одного из самых загадочных да продвинутых латвийских режиссеров, слывшего эдаким покорителем женских сердец. В первый же год совместной жизни Джиллинджер раскрыл в своей супруге дар писательницы и заставил ее выплескивать мысли на бумаге.
Спустя время мысли эти — для кого-то бесстыдные, а для кого-то вполне естественные — появились в виде романов на книжных прилавках. Потом Джил поставил спектакль по пьесе Даце, и супруги стали просто культовой парой светских хроник. Но не надолго. Год назад непоколебимый с виду брак рухнул. Джил теперь "светится" в обществе с новой подружкой, а Даце, уверенно делает свою карьеру — пишет пьесы и сценарии, делает наброски будущих романов, ведет интимную рубрику в газете Diena и является главным редактором латышской версии журнала Lilit, первый номер которого выйдет в свет со дня на день. Вдобавок, как говорится, цветет и пахнет!
- Я делаю сегодня только то, что умею и хочу, — говорит Даце. — И не боюсь теперь остаться одна, ибо знаю, что у меня всегда будет работа, даже в старости смогу сама себя обеспечить. Мне больше уже никогда не будет скучно! И пишу я не для славы и популярности, а для того, чтобы разобраться в самой себе. Это дело помогает мне поддерживать эмоции в градусе. Плюс — хороший способ разрядки, невзирая на то, что сам процесс создания мучителен. Единственное, что мне бы хотелось сохранить в себе, — безразличие к восприятию другими моих творений. Ведь, по большому счету, каждая книга — это крик души автора. И важно, чтобы в пространстве крик этот был услышан хоть одной, но родственной душой. В противном случае, как сказала одна украинская писательница — "Непрочитанная книга похожа на женщину, которую никогда не любили"…
- С Джилом ты поддерживаешь отношения?
- Деловые — да. Перевожу для него сейчас пьесу Генри Миллера. А в личном плане каждый из нас свой рок получил, и делить нам больше нечего.
- Может ваш брак просто перехвалили да сглазили?
- Нет, мы же не куклы, чтобы другие люди могли нас ставить вместе или врозь!
Пока была бездетной, замуж меня никто не звал
- Свои романы ты пишешь на основе личного опыта или фантазируешь?
- От себя убежать невозможно, но это не значит, что в моих книгах нет места фантазии. В жизни мы тоже живем наполовину реальностью — наполовину фантазией, вдобавок цепляемся за прошлое.
- Ты живешь тоже прошлым?
- Я, как гуру, живу сегодняшним днем. А поскольку я оптимистка, то мне незачем думать о завтрашнем дне, поскольку я и так знаю, что все будет хорошо.
- Какая ты на самом деле?
- С недавних пор стала уравновешенной. Но эмоциональности при этом у меня прибавилось. Еще я никогда не страдала и не страдаю комплексом неполноценности. Хочется быть слабой, но я сильная, потому что имею то, что имею, и воспитываю трех дочерей.
- Что, на твой взгляд, самое главное в воспитании девочек?
- Развить в них чувство самодостаточности, чтобы они потом не мучались какой-нибудь ущербностью и прочими комплексами.
- Говорят, что у большинства мужчин отцовство просыпается только по отношению к тем детям, коих родила их любимая на данный момент женщина. И не важно, является ли он генным отцом этих малышей или нет…
- Такое на самом дело часто встречается. За примером далеко ходить не надо — ни для одного моего потенциального жениха дети никогда не были преградой. А я, кстати, жутко боялась остаться матерью-одиночкой. Некоторые вообще, как только узнавали про моих дочек, сразу предлагали оформить брак. А столько предложений выйти замуж, сколько я получила после рождения третьего ребенка, я не получала никогда в жизни! К слову, пока была бездетной, меня вообще замуж никто не звал…
Секс без любви немыслим!
- Самый безумный поступок, совершенный тобой ради мужчины?
- В 14 лет влюбилась и убежала из дома в Ленинград. Без денег и без вещей и среди зимы. Уж очень мне понравился один русский мальчик. Мама меня к нему не отпустила, и мне пришлось наврать ей, что еду ночевать к подруге. Приехала в Ленинград, постучала ему в дверь — он меня с трудом вспомнил и сказал, что "незваный гость хуже татарина". Так я осталась одна в незнакомом городе с тремя копейками в кармане. Потом звонила маме и рыдала, просила спасти… Но вообще-то я умная.
- Секс и любовь ты разделяешь как понятия?
- Для меня секс без любви немыслим. А те, кто занимается сексом без любви, просто находятся в неправильном поиске настоящего чувства. В сердце ведь каждый хочет встретить большую любовь, ради которой он перестанет заниматься голым сексом. Мне еще кажется, что у большинства современных людей представления о любви примитивны. Они думают, что любовь — это только когда бабочки перед глазами летают и сердце стучит как бешеное, а когда бабочки исчезают, им сразу кажется, что они охладели, любовь ушла и пора искать следующий объект. А настоящая любовь — это не постоянно приподнятое настроение и бабочки. Увы, в период "паузы" люди видят уже только себя и не смотрят на открывшегося им человека рядом.
Экология — моя паранойя
- Я хотела бы побольше лениться, но на это нет времени, — рассказывает Даце о своих слабостях. — Иногда люблю смотреть романтические фильмы невысокого художественного уровня. Порядок в доме люблю поддерживать, но мне не мешают люди, которые создают беспорядок. Очень люблю, когда за мной кто-то ухаживает, — ведет меня в салон, накладывает маску, делает массаж, купает в бассейне. Вечером иногда хочется, чтобы пришла тетенька и сняла мне макияж. Так лень делать это самой!
- Без каких вещей ты не смогла бы жить?
- Без машины, потому что мои родители живут в деревне, дочки учатся в Юрмале, а живем мы в центре Риги. Без компьютера, ручки, блокнотика, шарфа, денег, духов и без идеала. Но если завтра потоп, я взяла бы с собой только лекарства, одеяло, спички, сапоги и все равно — блокнотик. Просто, будучи биологом по образованию, я очень внимательно слежу за тем, что происходит сейчас в экологии, и это единственная сфера, где я не оптимист. Очень она меня тревожит. Если бы я жила одна, то не волновалась бы так сильно — все равно мы все умрем. Но у меня есть дочки, и они еще не способны за себя постоять, поэтому экология — моя паранойя.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
