Перед биржей труда, или, как это звучит официально, перед Государственной службой занятости, все равны. Но некоторые — равнее. Те, для кого латышский язык — родной. Им куда проще устроиться на курсы обучения профессии или повышения квалификации. "Остальные" могут сколько угодно ездить на биржу, но на престижные курсы их так и не возьмут.
У женщины незаконченное высшее образование и среднеспециальное — строительный техникум. В течение года она ежемесячно ездила из удаленного микрорайона на биржу: чтобы попасть на курсы, нужно было систематически отмечаться. Ей предлагали курсы продавцов, но она мечтала о дизайне. Да, есть курсы дизайнеров. Правда, туда немалый конкурс, да и курсы — на латышском. Но нашу героиню это не испугало. В конце концов, на гражданство она сдала, почему же ей не справиться на курсах?

"Вначале дали задание по геометрии, — рассказала читательница. — Без труда с ним справилась. А затем попросили пофантазировать: как могло бы выглядеть кафе в помещении, где сидит конкурсная комиссия. Разумеется, нужно было говорить на латышском. Я растерялась, начала запинаться".

Вообще-то, на такой вопрос и по-русски-то сходу не ответишь. Даже если ты профессиональный дизайнер. Можно представить состояние безработной женщины, испытывающей постоянный стресс, когда к ней обратились с таким неожиданным вопросом…

Короче говоря: на курсы ее не взяли. Мол, недостаточно профессиональной подготовки, да и язык, знаете ли… (Строительный техникум, стало быть к профессиональной подготовке уже не приравнивается.) Кстати, на эти же курсы "не попала" еще одна русская безработная. Бывшей художнице (какая еще профподготовка нужна?) прямо сказали: плохое знание языка. Правда, любезно подсказали выход: есть же платные курсы дизайна. Можно устроиться — всего-то 65 латов в месяц.

Вот как?! Для бесплатных курсов, полностью финансируемых государством, знаний госязыка у наших абитуриенток "не хватило". А для платных — которые ведутся на том же самом латышском языке — хватает! Уж как хотите, но тут либо для платных курсов выдумали какой-то "другой" латышский язык, либо налицо очевидный двойной стандарт.

А у нас все равны

"ВР" позвонила в Государственную службу занятости. Нас информировали, что никакой национальной дискриминации быть не может — руководитель курсов дизайна, мол, сама русская. (Довод убедительный лишь для несведущих комиссаров из ЕС. "Ведь в конкурсной комиссии экзаменовали меня представительницы титульной нации", — говорит неудачливая абитуриентка.) Требования же одинаковы ко всем: оценивается профессиональное образование. Дескать, и не все латыши приняты. Охотно верим — на всех желающих все равно мест не хватает. Но все-таки — сколько было принято русских, а сколько — латышей?

"ВР" отправилась на улицу Езусбазницас,11, в Государственную службу занятости. Заведующая Госслужбой Вия Рачинская взяла в помощницы завотделом Ольгу Чайку. Как бы еще раз доказывая: национальной дискриминацией не пахнет: Чайка — русская. Мне рассказали о том, что уже несколько лет все курсы на бирже только на госязыке. За минувшие полгода безработные смогли овладеть новой профессией либо усовершенствовать квалификацию в 46 группах. Курсы, действительно, разноплановые: бухгалтеров, автослесарей (с компьютерной диагностикой), сварщиков (с приобретением европейского сертификата), организаторов социальной реабилитации, кассиров, парикмахеров….

Заколдованный круг, заказанный "сверху"

Программы подготовки безработных спускаются сверху, с учетом статистических данных. Затем среди учебных заведений проводится конкурс на право обслуживания курсов.

– Да, всех мы принять не в силах, — признает Рачинская. — Попадают лишь процентов пять от всех желающих. Но при приеме никто не спрашивает, на какую категорию человек знает латышский.

Правда, по словам руководительницы, были случаи, когда люди, слабо владеющие латышским, сами сходили с дистанции. Видя, что не тянут — уходили с курсов. А так никто не срезает. Учитывается лишь профессиональная подготовка.

Пришлось еще раз напомнить о случае, рассказаном читательницей. И вот, говоря языком боксеров, заведующая начала раскрываться. Да, учебные заведения заинтересованы в том, чтобы взять более подготовленного человека, который потом мог бы устроиться на работу. Чем будет больше таких "устроенных", тем выше шансы самого заведения в будущем вновь выиграть госзаказ на чтение курсов для биржи. А это — денежное дело. Получился заколдованный круг. Курсов обучения латышскому для безработных нет, а на профессиональные курсы берут людей подготовленных, в том числе по языку. 3 из 15 — не мало ли?

Г-жа Рачинская стала уверять, что на курсах занимаются и русские, и латыши. Но в каком процентном соотношении? Сколько занимается на курсах латышей и остальных? На бирже такого учета, дескать, не ведут. На просьбу предоставить списки обучающихся — отказали. Видите ли, национальность нигде не отмечают. А по информации "ВР", на те самые курсы дизайнеров из 15 человек попали только 3 русских. Вот такая статистика. Под конец на бирже вспомнили: да, были курсы на русском! Бухгалтерские, с совершенствованием госязыка. Но это редчайшее исключение. Для 24 человек из сотен желающих.

Теперь позвольте вопрос: почему я как налогоплательщик должен финансировать обучение на курсах только для латышей или людей, знающих латышский на высшую категорию? Почему все остальные должны искать неподъемные для безработного 65 латов, чтобы попасть на нужные курсы? Нет, понятно, что латышский язык надо учить, учить и учить. С другой стороны, нужно — учите. Если без знания латышского трудно устроиться на ту или иную работу, кто должен этим озаботиться, как не Служба занятости?

Ты рожден, чтобы греть мне воду

Анализируя ситуацию, общаясь с безработными, я пришел к неутешительному выводу: русскоговорящим безработным проще устроиться на те курсы, куда латыши идут менее охотно — швей, кассиров, парикмахеров. Если же речь заходит о более-менее престижных специальностях, интеллектуальных — программировании, дизайне — от ворот-поворот. Хотя профессиональное образование у русских безработных зачастую повыше, чем у латышей.

Несколько лет назад один из латышских интеллигентов признался мне, что обеспокоен увеличивающейся эмиграцией русских из Латвии. Зная его как сторонника "ТБ"/ДННЛ я был немало удивлен: так ему радоваться надо. Знакомый ответил без обиняков: "Нам все равно нужна будет обслуга. Пусть лучше это будут русские, чем курды".

Не хотелось бы думать, что Государственная служба занятости проводит именно такую политику — готовит русским роль дворовых при господах.


Прокомментировать ситуацию в Государственной службе занятости "ВР" попросила экспертов и депутатов Рижской думы.

Артис Пабрикс, политолог сказал: "Налицо самая настоящая национальная дискриминация. Она может называться скрытой, а не прямой — но она есть. Это нарушение законов, которые вот-вот будут приняты в странах Европейского союза и которые не сегодня-завтра Латвии придется соблюдать. Язык не должен быть причиной отказа безработным в приеме на курсы. Их обязаны принимать, и это стало бы лучшей интеграцией в действии. Я вижу два возможных выхода из положения: во-первых, принимать людей на профессиональные курсы и дополнительно углубленно обучать их профессиональным терминам на госязыке. Во-вторых, необходимо ввести бесплатные курсы по обучению латышскому для безработных".

Директор Госбюро по правам человека Петерис Бруверис сказал "ВР", что с подобной дискриминацией уже сталкивался — в бюро приходили безработные, которых не брали на курсы из-за слабого знания языка. Бруверис тоже считает, что это дискриминация: "Последний раз я встречался с руководителем Госслужбы по трудоустройству года три назад. Ваш звонок — повод для новой встречи. Необходимо проанализировать ситуацию, посмотреть, как финансирует государство Госслужбу занятости и на что идут деньги".

Леонид Курдюмов, председатель социального комитета Рижской думы, без обиняков сказал, что немалая доля ответственности за создавшееся положение несет руководство Рижской думы: "Я неоднократно предлагал создать Совет по занятости, который отслеживал бы ситуацию с безработицей: положение в Бюро по трудоустройству, языковые проблемы. Это — государственная структура, но мы не имеем права самоустраняться. Нужны цифры, анализ, и тогда можно будет решать, как город мог бы участвовать в решении проблемы, в финансировании языковых курсов".

А вот правозащитник, член Латвийского комитета по правам человека, депутат Рижской думы Геннадий Котов считает так: "Конечно, если человек слабо знает латышский, то и на курсах он не сможет как следует заниматься. Можно понять, когда его не принимают". Господин Котов, очевидно, забыл, как он весной 2000 года бегал от языковых инспекторов, когда на вновь избранных депутатов Рижской думы поступил донос, что они, де, не в том объеме владели госязыком. Так, может, его тоже не стоило "принимать" в думу?

Любуйтесь латвийской природой и следите за культурными событиями в нашем Instagram YouTube !