Мы вдохнем жизнь в Lokomotive

Плохие кадры решают все

Ни для кого не секрет, что бывший флагман по ремонту локомотивов, известный на весь бывший Союз завод Lokomotive, еще буквально полгода назад находился в тяжелом финансовом положении. Ситуация могла обернуться печально не только для 2500 работников завода, но и для Даугавпилса в целом, учитывая экономическую ситуацию в регионе. От краха предприятие спасли его новые акционеры, которые, как рассказал Kb Олег Осиновский, знали завод "еще с незапамятных времен" и долгое время были его заказчиками. И только летом этого года компании Spaceсom и Skinest projekt стали владельцами Lokomotive:

— Случись это на год раньше, мы купили бы предприятие в куда лучшем, чем сегодня, состоянии. Год мы присматривались, вели переговоры. Ждать было уже нельзя — ситуация на заводе летом стала просто критической, и акционеры завода приняли предложение о продаже.

— Что же такого плохого было на предприятии?

— Легче сказать, что было хорошее. Завод мы купили в предбанкротном состоянии. Такое впечатление, что за 10 лет технический прогресс прошел мимо предприятия — у него не было даже компьютеров. Во-первых, и сейчас у Lokomotive существует масса убыточных направлений. Во-вторых, при довольно хорошем кадровом составе на заводе работает много непрофессионалов. В-третьих, больное место — это низкое качество ремонта, услуги, которую просто нельзя продать по нормальной, рентабельной цене.

— Как вы думаете, в чем причина всего этого?

— В основном это управление. Ведь ситуация на рынке сегодня очень благоприятная: ремонт подвижного состава — дефицитная услуга. И завод невероятно востребован даже при этом качестве. И заказов у него больше, чем он может выполнить. И при всем том Lokomot­ve живет с убытками. Я убежден — это только внутренние проблемы. Самое главное, что нужно сделать, — коренным образом реструктурировать производство. А именно — закрыть убыточные направления. Раньше завод, как натуральное хозяйство, все пытался делать сам — от болта до гайки. Но это неправильно! Ему нужно концентрироваться только на ремонте локомотивов и производстве запасных частей. И больше ничего. Обойдемся без лобби

Как и у любого серьезного инвестора, у Spaceсom и Skinest projekt есть план по спасению завода. Надо признать, что в некоторых аспектах он суров — например, в отношении кадров. Однако г-н Осиновский без жалости заявляет: "Все, кто хочет работать, работают. А кто не желает — пусть лучше уволится сам". Именно с кадров начнется заявленная реструктуризация производства. Сегодня средняя зарплата за заводе очень низкая — 150 латов. Учитывая два условия: обещание сохранить фонд заработной платы и повышение зарплат квалифицированных специалистов, можно сделать вывод — кадровый состав существенно изменится и немного сократится. Вторая актуальная тема для Lokomotive — инвестиции. Но здесь особых затруднений нет, так как направлений, куда можно вкладывать деньги, сегодня на заводе более чем достаточно.

— Наши первоначальные инвестиции составят свыше 10 млн. долларов США. С вложением этих денег проблем не будет — здесь масса возможностей. На заводе отсутствуют практически все современные системы — отопления, вентиляции и прочее. Поэтому сегодня инвестировать в завод можно много и сколько угодно. Но сначала нужно понять, что из существующего оборудования и структуры мы выжали максимум. На днях мы заключили кредитный договор на сумму более 6 млн. долларов с Lateko banka. Кредитный договор на срок до 2016 года заключен на прошлой неделе на очень выгодных условиях. Уже начали инвестиции. Но делать это надо аккуратно, потому что инвестировать в неэффективные производства — это выбрасывать деньги на ветер.

— Будете претендовать на фонды ЕС?

— Обязательно. Lokomotive уже подготовил проект документов для программы покупки нового оборудования, и надеемся, что мы получим средства ЕС. Наша услуга — исключительно экспортная. И если уж государство решило помогать, то мы для этой роли подходим лучше всего.

— Говоря об экспортной услуге. Портфель заказов изменится?

— Структура заказов будет та же. Во-первых, это Россия — туда направлено до 70% наших услуг. Российская железная дорога — это для нас заказчик номер один, самый главный наш клиент. Во-вторых, это Латвийская железная дорога — тоже наш основной и очень ценный для нас клиент. Для Латвийской железной дороги мы готовы разработать специальные условия. Плюс литовские и эстонские заказы. Кроме того, мы планируем получить российские заказы от промышленных предприятий.

— В этой связи российская газета "Коммерсантъ" заявила о российском лобби, подразумевая связь Spaceсom с российской компанией Северсталь…

— На самом деле Lokomotive самостоятельно, без всякого специального лобби в России способен решать задачи и получать заказы. Более того — проблем с заказами у завода нет. Проблема была в качестве: трудно было продать услугу ремонта локомотивов по нормальной рыночной цене. Сегодня у российских заводов сходного с Lokomot­ve профиля просто не хватает мощностей.

— А заказы в Европе?

— В Европе перспективны рынки Чехии, Словакии, Болгарии и Германии. Там до сих пор работает большое количество локомотивов украинско-российского производства. Мы можем предложить их качественный ремонт и модернизацию. В этом направлении завод уже работает. Дополнительных заказов нам сегодня не надо. Другое дело, что есть заказы нерентабельные — от этого мы будем уходить.

Назад — в будущее

Spaceсom в Эстонии — компания примечательная. Ей удалось потеснить на рынке грузовых железнодорожных перевозок бывшего монополиста и крупнейшего оператора и владельца инфраструктуры Eesti Raudtee, забрав у него для начала 20% рынка. "В будущем надеемся увеличить свою часть рынка",— говорит Олег Осиновский. Но конкурировать таким же образом с Латвийской железной дорогой Spaceсom не планирует: "Мы будем только сотрудничать". В ближайших планах компании — выход на биржу и строительство крупнейшего в Балтии вагонного депо, совмещенного с локомотивным. В Латвии же дальнейшие инвестиционные проекты возможны только после того, как будет приведен в "порядок" Lokomotive.

— Наша программа-максимум — закончить этот год без убытков. Это почти невозможно — убытки за первые полгода составили 700 тысяч латов. Но есть надежда, что с помощью рентабельных заказов в последние месяцы уходящего года, которые завод уже получил и еще получит, мы будем пытаться выйти в "плюс". Но уже в следующем году — я просто убежден в этом — завод получит прибыль.

— Отношения с Рижской фондовой биржей не намерены прерывать?

— Нет. То, что Lokomotive — публичная компания, нас очень устраивает. А когда Lokomot­ve станет еще и успешной компанией, пребывание в списках биржи будет нам помогать. И, возможно, мы будем думать о переходе в более высокие списки биржи. Вообще, я считаю, что привлечение инвестиций с помощью биржи — это очень цивилизованный механизм. Когда мы сможем реально гарантировать инвесторам прибыль, мы произведем дополнительную эмиссию акций и продадим их через биржу. Сегодня же дополнительную эмиссию акции Lokomot­ve продать дорого невозможно, а дешево — мы не хотим.

— Кстати, сейчас мы говорим про Lokomotive, но ведь завод вернул себе старое название. С чем это было связано?

— "Даугавпилсский локомотивный завод" для железнодорожной отрасли — известный брэнд. Почти как "Пепси-кола" или "Кока-кола". На этом заводе выросли поколения специалистов, на опыте Lokomotive писались учебники. Это флагман локомотивного ремонта в Советском Союзе. Возвратив ему прежнее название, мы хотим возродить не только былое имя, но и былую славу.