Полноводный рукав Красной Двины тянулся чуть ли не из современного центра города. Болотистые низкие берега затоки оказались идеальным местом для средневековых развлечений горожан. И хотя постулат "хлеба и зрелищ" появился много раньше, поглазеть на казни ведьм стекалось превеликое множество жителей. Сначала ведьму связывали и кидали в воду, если тонула — то не ведьма. На этом все и завершалось. А вот если не тонула, например, подолы одеяния накапливали воздух, тогда несчастную волокли на костер и сжигали. И бытует мнение, что именно по этой причине затоку назвали Красной Двиной. Однако это не совсем правильное трактование. Раньше, во времена парусников, когда еще никаких ледоколов придумано не было и по скованным льдами водам Двины и Рижского залива мореходство было невозможно, суда отводили на зимнюю стоянку. Одним из самых удобных мест и оказалась затока Двины, получившая благодаря выполняемым функциям прозвище Reede Duena (Рейдовая Двина). А уж потом, с течением времени, может, и благодаря экзекуциям над колдуньями, название Reede Duena трансформировалась в Rote Duena (Красная Двина), сохранившееся до наших времен.
Берега мельчавшей протоки стали обрастать первыми промышленными предприятиями — лесопилками и различными мануфактурами. В эпоху начала капитализма появились такие промышленные флагманы империи, как завод "Проводник" и суперфосфатный завод. До наших дней, изменив название, работает одна из старейших пивоварен города — "Вальдшлесхен", ныне известная как "Алдарис". Очередной владелец пивоварни решил на широкую ногу облагородить окрестности. В 1898 году был построен дом владельца пивоварни, больше напоминающий средневековый охотничий замок. А роскошь внутренних апартаментов трехэтажного особняка просто поражала своим богатством: там разместился и один из первых в Риге лифтов, который был отделан ореховым деревом. Ко всему прочему рядом отсыпали холм, на вершине соорудили а–ля развалины древнего замка, дабы благородный хмельной напиток потреблять в достойной обстановке. В 1936 году завод и прилегающее поместье перешли в собственность Кредитного банка, а вилла стала летней резиденцией самоявленного президента государства Карлиса Улманиса. Резиденцию назвали "Даудери", по имени близлежащего острова Даудерсгольм, который, кстати, свое название получил от имени баварского пивовара Иоганна Дудера, как раз и основавшего в 1865 году пивоварню "Вальдшлесхен". Вот такая запутанная история.
А в 1990 году в отремонтированном поместье открылся Латвийский музей культуры "Даудери" — единственный в стране музей одной частной коллекции. Живший в Германии выходец из Латвии Гайдис Граудиньш собирал предметы искусства и старины. Теперь в музее богатая коллекция значков почти всех студенческих корпораций Латвии, медали и монеты.
Куда Макар телят гонял
Красная Двина, как никакой другой район Риги, обязана Петру Первому. И судоверфь заложил, и второй Царский сад по его приказу на холмах разбит, превратив песчаную дюну в живописную зону отдыха. Работы по обустройству сада были возложены на Александра Меншикова, и поэтому холмы получили название Александровские высоты. Однако сад в 1824 году стал местом расположения богоугодного заведения для умалишенных — предшественника нынешней психоневрологической больницы. Через Красную Двину у больницы были перекинуты мостки, и в Ригу вела широкая, обсаженная деревьями дорога. Называлась она Weidendamm. Тут тоже история с топонимикой сыграла легкую шутку. Немецкое слово Weide означает как пастбище для выгона скота, так и иву. Как свидетельствуют современники, русские извозчики из Московского форштадта дорогу Weidendamm называли именно Ивневый бульвар.
Но немецкие таблички названий в середине XIX века начали дополнять в Риге русскими аналогами и Weidendamm перевели как Выгонная дамба. Это и прижилось. А может, просто извозчики неправильно перевели для себя название дороги, которая издревле проходила через Городское пастбище, и рижане по ней еще до царя Петра выгоняли по Выгонной дамбе свой скот.
Зловонный ветер перемен
В наше время, когда половину Красной Двины со стороны улицы Дунтес засыпали, а вторая часть летом подчас источает нестерпимый смрад (надо отметить, что в минувшие годы он был куда более сильным — предприятия работали на полную мощность и на стоки не скупились). Жители стандартных хрущевок и более древних деревянных зданий регулярно жалуются на запахи паров бензина: несколько нефтеналивных терминалов разместились совсем рядом с районом. Почти застывшие во времени и мощенные еще круглым булыжником внутренние улочки микрорайона потихоньку начинают преображаться. На месте халуп тихой сапой появляются особнячки, в домах, не видавших ремонта со времен Улманиса, появляются новые стеклопакеты. Городская дума планирует строительство большого путепровода с улицы Твайка на проспект Виестура через Риго–Мюльграбенскую железную дорогу. И только трамваи, как много лет тому назад, поскрипывают на поворотах и высекают искры из желтых листьев, с тихим шелестом опадающих на пути.