Анна Строй. Русский вызов  (231)

Не претендуя на полноту прогноза, рассмотрим возможные сценарии и варианты. Как показывает жизнь, скорее всего, то, что случится, соединит все элементы всех сценариев и добавит еще и чего-то такого, что сегодня, 19 февраля, и представить себе нельзя.

Сценарий "Автономия". Призывы строить русскую автономию в Латвии возникли не сегодня. Вспоминается идея Дмитрия Николаева о Русском регистре, в котором будут добровольно регистрироваться граждане Латвии русского происхождения, которые каким-то образом добьются от государства права платить свои налоги именно этой автономии, чтобы от нее же, а не от латышского этнократического государства получать социальные услуги типа образования.

Нечто подобное высказывали и лидеры Конгресса русских общин в жаркий реформенный 2004 год: русская автономия жизнеспособна, так как может обеспечить себя за счет России, которая должна будет сверху дать указание своим большим и малым бизнесам иметь дело в Латвии только с русскими структурами. Типа автономия выдает список правильных партнеров, деньги качаются, частные русские школы вырастают, как грибы после дождя, русские бизнесмены гордо «плюют» на латвийское государство, где надо, откупаясь, где не получается, платя штрафы. Несмотря на теоретическую возможность такого развития событий, верится в него с трудом: самоорганизация и самодисциплина наших людей оставляет желать лучшего. Каким-нибудь немцам-меннонитам в дореволюционной России это было почти под силу, но то были немцы, способные для начала прокормить самих себя, а потом и богатевшие за счет гораздо более эффективного, чем в окрестных российских и малороссийских селах сельского хозяйства, имевшие высочайшие царские гарантии своей автономии. К тому же, латвийское государство («государство латышей») будет чинить всякие препятствия к созданию очагов реальной двухобщинности вплоть до уголовного преследования и депортации ее лидеров (вспомним судьбу высланного из страны лидера Штаба русских школ Александра Казакова).

Сценарий "Партизанщина". Сразу после референдума наиболее сердитые начнут волну противоправных действий, причем не столько по греческому сценарию, сколько по типу хаккера Нео. Объектами атак станут прежде всего масссовые коммуникации, интернет-серверы госучреждений и СМИ (вспомните хаккерские атаки в Эстонии эпохи битвы за Бронзового солдата). Шуму такие акции наделают большого, вскроют очередные дыры в системах безопасности и правоохранительных органах и спецслужбах, но останутся действиями одиночек. В появление «Красных бригад» с серьезным уголовным репертуаром — не верю. Для совершения настоящих терактов надо слишком сильно ненавидеть, имея веру камикадзе в загробное вознаграждение или в светлое будущее, и черный рынок оружия, чего у нас, слава Богу, нет. (На момент публикации текста никаких признаков вероятности такого сценария нет, но оставим его, так сказать, для фиксации и такой возможности).

Сценарий "Приднестровье". Теоретически на грядущих выборах в самоуправления идея отдельного русского анклава вполне может возникнуть и даже – чем черт не шутит – пройти в одной отдельно взятой деревне в бассейне реки Зилупе, если ее удастся протолкнуть, как говорится, всем мiром... Кое-кому может придти в голову разыграть подобную карту в Риге, но только на словах. В столице, городе со смешанном в пропорции 50:50 населением это, конечно, невозможно даже в «русской» Болдерае или Вецмилгрависе. Но, думаю, в предвыборной риторике Центра согласия мы увидим что-нибудь типа отдельной программы интеграции для мультикультурной Риги, которая, кстати, уже разработана. Местная власть будет искать лазейки в законодательстве национальном и наверняка кое-чего найдет, но это будет несущественно и опять же, шуму будет больше, чем шерсти.

Сценарий "Южная Осетия". После выборов президента России резко пойдет вверх кривая заявлений о принятии в российское гражданство. Концепт «российских соотечественников» получит в Кремле второе дыхание, подмасленный лоббированием владельцев юрмальской недвижимости. Убедившись в полной неэффективности легитимных механизмов в исполнении граждан Латвии и отсутствии подвижек в деле неграждан, Москва сделает главную ставку на обладателей паспортов с двуглавым орлом, повышая престиж и, главное, экономическую выгоду российского гражданства, к примеру, создавая для своих структуры социального комфорта типа двух-трех «посольских» школ, готовящих к поступлению в российские вузы, одного-двух СМИ с более высокими журналистскими ставками, один-другой медицинский центр, раздавая щедрой рукой стипендии для молодежи и дополнительные бонусы для ветеранов. Периодически, в период взаимных провокаций Москва будет бряцать медийным оружием, угрожая покарать Латвию за нарушение прав российских граждан, а Рига — осложнять жизнь местным россиянам, например, ужесточая порядок выдачи видов на жительство.

Сценарий "Гетто". Ужесточение языковой политики (например, повторная языковая аттестация) потреплет ряды русского мелкого бизнеса и госслужащих, прежде всего учителей. Завышение требований централизованных экзаменов оставят за бортом высшего образования многих выпускников русских школ. Как и в сценарии «Приднестровья», четко локализированных очагов маргинализации русских скорее всего не будет, но общий уровень конкурентоспособности общины окажется серьезно подорванным. Ответом на это будет создание мелких «русских предприятий» типа парикмахерских и автосервисов, которые будут сбиваться в структуры по типу клиентелы, способные платить своему человеку в языковой инспекции, предупреждающего о времени «налета».

Сценарий "Еврорусские". Международные организации увидят в волеизъявлении рижан, даугавпилчан, резекненцев мандат на оказание мягкого, но решительного давления на латвийские власти, требуя расширения, а главное — соблюдения прав национальных меньшинств, прописанных в Рамочной конвенции Совета Европы о защите нацменьшинств, и поскольку последние продолжат упираться, поступят примерно так же, как они поступили с шенгенскими визами для неграждан и статусом резидента ЕС. Новый комиссар Совета Европы по правам человека Нил Муйжниекс со рвением возьмется за дело: он прекрасно ориентируется в ситуации, имеет свои рычаги влияния на местную элиту и, возможно, захочет таким образом продемонстрировать свою независимость от латышского истэблишмента и верность принципам своего нового работодателя — Совета Европы. Результатом может стать и какой-то вариант официального статуса для русского в рамках ЕС, хотя на это Латвия наверняка наложит свое вето.

Элементы почти всех этих сценариев (кроме второго) мы в той или иной степени имеем и на сегодняшний день. Вопрос в том, возьмет ли тот или иной вариант верх над остальными, определяя развитие русской общины. Отметим и наличие сценария «интеграция», последователей которого, как показала агитация против двуязычия, не так и мало. И о развитии этого сценария прежде всего должны заботиться власти, чтобы удержать в орбите своих целей своих союзников. Но я как-то не верю, что его изберут для себя те, кто проголосовал «за» и не имеющая права голоса масса неграждан.

Несомненно, энергия, вызванная референдумом, не может сразу уйти в песок. Создание структур русской автономии — самый серьезный и, на самом деле, самый конструктивный выбор, потому что люди будут работать не на разрушение, а на созидание, пусть и параллельное к заявленным целям этого государства. Это совершенно новое задание для тех, кто самоопределяется в рамках русской культуры, новый опыт, несмотря на то, что сам феномен эмиграции, жизни в чужой среде и в чужом государстве проходит через весь ХХ век российской истории. И балтийская история дает нам довольно интересный, хотя также не переносимый автоматически на нашу почву пример предвоенных национально-культурных автономий, прежде всего, немецкой. Русским интеллектуалам стоит подробно изучить этот опыт, а также препятствия к созданию национально-культурных автономий в Эстонии, в которой в отличие от Латвии есть закон, регулирующий эту сферу общественной жизни, и даже некоторые интересные, хотя в полную силу не реализованные примеры воплощения этой идеи (вроде финской (ингерманландской) культурной автономии Эстонии).

Безусловно, идея национально-культурной и тем более национальной автономии будет с презрением отвергнута той частью русских, которые вчера проголосовали против второго государственного, она чревата серьезным расколом внутри самой русскоязычной группы. Идеологи и строители русской автономии подвергнутся обструкции и со стороны государства, но если она перерастет в репрессии, не говорите мне, что я не предупреждала вас о сценарии два. Стоит давать себе отчет, что автономия — отнюдь не панацея для мобильного и глобализированного общества ХХI века. Но поиск решения проблемы будет начат не властью, а самими русскими. Ведь те 273 000 человек, которые проголосовали за русский язык, поняли, что у них нет больше никаких средств для выражения своей политической воли, которая противоречит всему комплексу политических целей Латвийской республики. Свой политический вес стремительно потеряют и новые, и старые партии, и пикеты, и сборы подписей, и всенародное голосование. На повестку дня для этих русских выходит вопрос: как перейти от протестных форм саморепрезентации к формам, способным обеспечить долговременное и стабильное развитие своей группы с минимальным участием государства.

А диалог? Диалог не может начаться, пока голосовавшим «за» не будут принесены извинения за все те оскорбления, которые были высказаны в их адрес представителями политической элиты. Потому что если мы преступники и предатели, то чего ж вам с нами разговаривать!