Я не призываю к протекционизму, несовместимому с принципами единой Европы. Но кроме принципов общего рынка, есть еще и один простой принцип — свои должны помогать своим.
Этому простому принципу следуют шведы, когда не пускают наших на свой рынок. Этому принципу следуют литовцы, когда выдавливают наших уже с латвийского рынка.
И этому принципу — "свои должны помогать своим" — не следуют в Латвии. Более того, политики, представляющие две основные группы населения — латышское большинство и русскоязычное меньшинство — заняты совсем обратным.
Ведь в теории, латвийские чиновники должны были бы дневать и ночевать в Швеции — и на стройплощадке, и у офисов местных профсоюзов, и во всех соответствующих инстанциях. Но вместо этого правительство создает межведомственную комиссию, которая должна подсчитать ущерб от советской оккупации.
Правительство должно было бы денно и нощно думать о том, как защитить латвийских предпринимателей, хотя бы на своей собственной территории. Но вместо этого все правительство, Сейм и еще целый ряд министерств больше года занимаются реализацией школьной реформы, пытаясь ввести 60-процентную квоту на предметы, которые будут преподаваться на латышском языке.
В это же время ряд русскоязычных оппозиционных политиков пытается добиться своих целей, выводя на улицы тысячи детей. Правда, не своих детей, но какая разница. А заодно еще пытается привлечь к себе в союзники для решения внутренних латвийских проблем и Москву, и Брюссель, и Пхеньян, и Рио-де-Жанейро.
Ни те, ни другие политики нисколько при этом не задумываются, что скоро в стране местный бизнес сам в 60-процентную квоту уже не впишется. Эту квоту займут представители других стран.
У нации с населением в 2,3 млн. человек, из которых латышское большинство незначительно превышает 60%, а русскоязычное меньшинство немногим не дотягивает до 40% нет другого пути, кроме как объединиться. При этом я намеренно избегаю слова "интеграция", так как от него, наверное, давно уже тошнит любого приличного человека в нашей стране. Так же, как когда-то тошнило от словосочетаний а-ля "пятилетку в три года".
Но я хочу сказать, что у латышского большинства и русскоязычного меньшинства нет, по сути, иных "своих" кроме друг друга. Особенно в свете все возрастающей глобализации. Я надеюсь, что меня особенно хорошо поймут представители 25-45 летних, которые работают в частных компаниях, и занимаются реальным производством. Они знают — когда надо заниматься делом, национальность — латыш или русский — роли не играет. И когда надо вместе бороться против конкурентов из других стран — национальность и родной язык роли не играют тоже.
Но для того, чтобы и на государственном, а не только коммерческом уровне стать наконец-то друг для друга "своими" и латышское большинство, и русскоязычное меньшинство должны пойти на определенные уступки, выполнив просьбы другой стороны. Со стороны русскоязычного меньшинства речь могла бы идти о следующих просьбах.
1. Разрешить в определенной степени использовать русский язык на уровне самоуправлений. Это ни в какой степени не угрожает позициям латышского языка, но существенно может помочь русскоязычным на бытовом уровне.
Я лично получал степень бакалавра в Латвийском университете, в котором учился на латышском языке. Но если мне придется написать жалобу в самоуправление на латышском языке на какую-нибудь водопроводно-канализационную тему, я этого просто не смогу сделать. Потому что есть много тем, о которых я и по-русски изъясняюсь с трудом. При этом абсолютно возможно отработать механизм, когда общение между жителем самоуправления и работником самоуправления на русском языке не будет задевать права латышей не говорить по-русски. И естественно, это требование не означает перевода на два языка муниципального делопроизводства.
2. Разрешить школам самим выбирать языковые пропорции в преподавании. Это также не угрожает позициям латышского языка. Если человек не хочет знать латышский язык и получить хорошую или просто нормальную работу — это его право и его же проблемы.
При этом между школами должна быть здоровая конкуренция, и родители сами вправе определять, в какое учебное заведение отдавать своих детей — там, где на латышском преподается 60%, 20% или все 100% предметов.
3. Упорядочить и улучшить статус тех неграждан, которые в силу разных причин не пройдут процесс натурализации.
4. Еще больше упростить процесс натурализации, особенно для старшего поколения, людей с невысокими доходами и людей с ограниченными возможностями.
Многие неграждане готовы пройти процесс натурализации и чувствуют свою принадлежность к латвийскому государству. Но, например, если тебе надо без выходных работать на двух работах, чтобы дотянуть хотя бы до прожиточного минимума, очень трудно выкроить время для того, чтобы повторить вопросы по истории, и найти деньги на саму пошлину за натурализацию. Государство должно пойти навстречу этим людям.
Спекулировать о том, какими должны быть просьбы латышской стороны я не буду. Но могу предположить, что речь, скорее всего, пойдет о следующих вещах.
Я абсолютно уверен, что есть механизмы, с помощью которых русскоязычные жители могли бы централизованно выполнить просьбы латышского большинства. Например, это могло бы произойти при помощи создания широкого форума из русскоязычных партий, общественных и культурных организаций, частных лиц и обязательно русскоязычных СМИ.
У латышского большинства и русскоязычного меньшинства в современном мире нет другого пути, как стать друг для друга своими. И хотя это будет не просто, я верю, что и те, и другие смогут найти в себе силы, мужество и возможности пойти на встречу второй стороне.