На секунду представим, что народ последовал бы призыву Штокенбергса. Очередное разочарование, ощущение, что мы не можем ни петь, ни протестовать, да и лидеры наши, мягко говоря, слабаки. Это отлично осознавал и сам Штокенбергс.
В латвийской политике установилось состояние позиционной войны, которое не удовлетворяло никого. Правящие давно сидели в окопах и вели себя, будто в бункере фюрера в 1945 году. В свою очередь, оппозиция многократно и безуспешно штурмовала позиции правящих. Это начинало надоедать. Как и вся так называемая политическая элита. Нужно было какое-то более сильное потрясение.
14 июля — это до сих пор национальный праздник Франции. На самом деле, в этот день в 1789 году толпа, спровоцированная различными интриганами, в которой были и представители низших слоев Парижа, взяла Бастилию и освободила оттуда семерых (!) уголовников. Но в этот день французский народ впервые в своей истории преодолел чувство обреченности и понял, что он на что-то способен. Что он не должен услужливо исполнять все указания сверху. 14 июля Франция отмечает день рождения нации. Здесь можно увидеть некоторое сходство.
Годманис верно говорит, что мы проснулись в другой Латвии. И это следовало бы взять на заметку, в первую очередь, ему самому. Люди сказали — все, хватит вам вести себя так, будто народ, «низший слой», навечно отделен от «элиты». Вы — никакая не элита и не «аристократия». И, если понадобится, то найдутся и заточенные колья, о которых говорил Годманис. Да, на этот раз устами народа говорили и пьяные вандалы. Имеются свидетельства, что и в далеком 1789 году Бастилию люди взяли под воздействием алкоголя. Но, в конце концов, сути дела или, точнее, хода истории это не меняет. Латышский народ сам себе доказал, что он способен на большее, чем его вожди и те, кто хочет так называться.
Сокращенный перевод — DELFI. Оригинал здесь