Репше любой ценой стремится следовать за модой, а иногда даже опережать ее. Он практически стиляга. Конечно, речь идет не об одежде премьера или о его прическе. Я говорю о моде политического поведения.
Существование политической моды лучше всего иллюстрирует мнение, что Улманис в свое время совершил государственный переворот, следуя европейской моде того времени. Действительно, в 1934 году демократическая республика Латвия казалась белой вороной среди тоталитарных и автократичных государств. Возможно, кому-то дебаты в сейме в то время казались неприлично несовременными.

Если тенденции моды в мире одежды определяют Милан и Париж, то в современной политике это, несомненно, делает Вашингтон. Сейчас в моде энергичные действия, которые не особенно соотносятся с законами и интересами других. Не в моде также и согласовывать свои действия с общественным мнением. Вместо этого общественное мнение сознательно формируется в соответствии с интересами политических сил, стоящих у власти. И вот тут мы вынуждены столкнуться с неким довольно горьким заключением.

И отдельные люди, и человечество в целом не учится на собственных ошибках. Точнее, вроде бы учится, однако упрямо их повторяет. В тридцатых годах прошлого века в мире вырос скепсис в отношении демократии, и в Европе одна за другой стали появляться тоталитарные или автократические страны. В большинстве случаев демократия была вынесена на свалку без кровавых переворотов и при определенной поддержке народа. Так было и в Латвии, где диктатура Улманиса по-прежнему кажется многим "золотой эпохой". Правда, быстро наступило горькое похмелье, которое позволило Черчиллю сформулировать широко известный афоризм о плохой демократии и о том, что, к сожалению, ничего лучше не придумано.

Смею утверждать, что сейчас в мире появляются признаки, свидетельствующие о том, что мир вновь может наступить на те же самые грабли — то есть отклониться от демократического курса. Подчеркиваю: появляются признаки. Это происходит во всем мире — и в США, и в России, и в Китае, и у нас в Латвии. Чего стоят, например, высказывания потенциального преемника руководителя Федеральной резервной системы Алана Гринспена — Бена Бернанке: "В распоряжении правительства имеются достаточно высокие технологии, чтобы напечатать столько долларов, сколько необходимо".

В мировом масштабе США являются величайшим кредитором. Раздаются голоса, что, напечатав денег, можно сбить курс доллара до 1,60 за евро и решить, таким образом, многие экономические проблемы. В том числе и проблемы долгов. У европейских экономистов от этих слов волосы встают дыбом, а ведь еще пару лет назад говорить подобным образом не позволил бы себе ни один сколько-нибудь серьезный американский экономист. А теперь США, говоря простым языком, "спускает воду с третьего этажа на голову всему остальному миру".

В то же самое время наш подражатель Буша Эйнар Репше, не моргнув глазом, дает понять, что скоро разгонит Рижскую думу. Ведь нельзя так долго сидеть и смотреть, как другие толпятся у кормушки, а соратникам по партии приходится стоять в стороне, глотать слюни и терпеть еще почти два года. Такие действия Репше закон теоретически допускает, но насколько они отвечают духу демократии?

Не будем говорить о том, насколько демократичны стремления подчинить своему контролю все структуры безопасности или насколько "демократично" звучит лексика Репше ("повернем законы", "саботаж оппозиции" и т.д.). Необходимо добавить, что Репше совершенно не стремится скрывать свои авторитарные методы руководства. Совсем наоборот, он подчеркивает, что только его личная персона является единственным гарантом того, что "новые времена" действительно настанут, и старые структуры власти будут разрушены до основания.

То, что у стиля руководства Репше имеется достаточно большой круг сторонников, показывает, что он попал в десятку. Тенденции моды, которым он следует, выбраны правильно.

О том, насколько "демократически" развиваются Россия и Китай, на этот раз говорить не будем. Вернемся к США. Там долгие годы культивировалась мысль, что жизнь в Европе 30-х годов (одна националистическая идеология, руководство осуществляется немного сдвинутым умом, но энергичным и непогрешимым вождем) была настоящим адом. Однако теперь, когда сама американская нация впервые после Второй мировой войны настолько объединена, войны; когда у президента поддержка такая, что не поддерживать его означает немедленно подвергнуться осуждению общества, оказывается, что такая модель политического поведения американцам весьма по душе. Нынешнее общественное мнение США можно охарактеризовать кратко — зачем нам заниматься всякими глупостями, например, дипломатией, если всего, чего хотим, можем добиться военной силой.

И вот, впавшие было в ересь Путин, Шредер и Ширак уже кланяются и подлизываются к Бушу, который разъезжает по всему миру, открывая дверь ногой. И американцам это, несомненно, льстит. Еще никогда американцы не вели себя с Европой так пренебрежительно, как сейчас. Известный американский писатель писатель Гор Видал описывает случай на телевидении, когда бывший сенатор Алан Симсон с удивительно наивной гордостью заявил, что "командующий вооруженными силами США сам будет решать, кто будет следующей целью нашего оружия. Американскому народу не нужно будет ломать над этим голову". Сенатор, вероятно, не знал, а может, и знал, что полусумасшедший вождь тридцатых годов постоянно подчеркивал, что он принимает всю ответственность на себя и решает вместо народа.

Принятый единогласно конгрессом США патриотичный закон Patriotic Act предусматривает целый ряд таких нарушений прав человека, каких нет, например, в России. Так, федеральные агенты могут вламываться в любое жилище в отсутствие хозяина и производить обыск без ордера. В библиотеке могут проверять, кто какие книги читает, можно проверять банковские счета любого человека. Нивелирование демократических принципов в "цитадели демократии" дает всему остальному миру сигналы, что настали новые времена. Латвийские апологеты новых времен воспринимают их очень хорошо.

Перевод с латышского

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!