Юстиция наполовину

Ну коли уж пошел такой разговор (не я его начал), попробую порассуждать, как представитель обоих народов сразу (повезло мне, папа был — русский, а мама — латышка). Так вот: с одной стороны я получил, так сказать, пол-подарка от министра юстиции. Это хорошо. Поскольку для меня, полу-латыша, Петропавловский — гад ползучий (наполовину, конечно). Он — активист штаба защиты русских школ. В принципе и этого было бы достаточно, но он набрался наглости и заявил, что будет баллотироваться на должность рижского мэра на ближайших выборах. Для чего ему, подлецу (наполовину, естественно), гражданство и понадобилось. Так что правильно его министр стукнула мордой об стол. Поделом.

Но с другой стороны (с русской) меня мучают сомненья. Русский народ в отличие от латышского (имею право сравнивать) более подвержен сомнениям и рефлексии. Латыши — они попроще, ближе к природе как-то. Они меньше сомневаются, зато больше поют хором. Так вот русские сомнения у меня следующие: ни в одной статье в Законе о гражданстве на сказано, что соискатель оного не имеет право критиковать современное латвийское законодательство. А сказано там так (в 11-й статье): "Лица, которые не могут стать гражданами Латвии в порядке натурализации: …те, кто антиконституционными методами выступали против независимости Латвийской Республики, демократического парламентского государственного устройства или существующей государственной власти в Латвии, если это констатировано в приговоре суда".

А никакого суда над Петропавловским не было. Даже полиция безопасности не нашла в его действиях никакого криминала (очень хотела найти, но не нашла). Но министр юстиции сказала, что "…в соответствии с законом о гражданстве претендент должен подтвердить лояльность Латвии не только присягой, но и своими действиями". Вот тут то и начинаются для меня, наполовину русского, главные вопросы. А "лояльность Латвии" это — это как? Безоговорочное одобрение всего, что написано настоящим правительством? Всего-всего? А как быть с противоречиями в том, что им написано? Они же по три раза в неделю законы переписывают, ошибки исправляют. А с другой стороны: наши правительства сами быстро меняются, а процесс натурализации — долгий, можно три правительства пережить. Не успеешь одному правительству проявить лояльность, как оно в заднице. Вместе с министром юстиции. Что тогда делать? Быстренько менять лояльность? И с третьей стороны: в том же Сейме полно народу, который ругает Закон об образовании на чем свет стоит. И совсем еще недавно эти господа были в правящей коалиции. И Петропавловский с ними дружил.

Не с теми дружил — отвечает моя латышская половина. Надо было дружить с большинством голосов. И лояльным надо быть той Латвии, которой больше. В смысле нас, латышей, больше. Так надо было в Закон о гражданстве так и записать. Но опять же и латыши разные бывают. Есть, скажем, Добелис, а есть и Юрканс. А есть еще вроде меня, то есть те, которые наполовину.

Но есть у нас один незыблемый столп в государстве. Это — Юстиция. Министры меняются, а Юстиция остается. Настоящая, крепкая, неизменно проигрывающая во всех международных судах — Великая Латышская Юстиция. Для меня (полукровки) — Наполовину Юстиция.