Но как только экономика наша стала свободной от государственного "тоталитаризма", вместо ожидавшегося полного счастья всюду обнаружилась бездна всяких препятствий для свободного развития. И везде вновь потребовалась помощь государства. Сейчас уже все области нашего народного хозяйства, за редким исключением, принадлежат частному капиталу, но все требуют для своей успешной деятельности помощи государства. Строители хотят, чтобы государство создавало им инфраструктуру — дороги, инженерные коммуникации, обихаживало среду — чтобы строителям оставалось только возводить коробки зданий и собирать хорошую цену за воздвигнутые квадратные метры.
Торговцы хотят, чтобы государство помогало в продвижении их торговых марок и брендов в мире.
Владельцы гостиниц и туристических фирм хотят, чтобы государство создавало красивый образ Латвии в мире, чтобы постояльцы со всего мира стремились наполнять их гостиницы и туристские центры.
Малый бизнес хочет помощи в обустройстве бизнеса и получении кредитов. Крестьяне хотят получить помощь в восстановлении разрушенного сельского хозяйства, а рыбаки — в обновлении своего флота.
Анестезиологи хотят, чтобы государство платило им такие зарплаты, которые они запросят, иначе будет больно. Идей, в чем государство должно помочь, — полно. И помогать надо всем. Исключение составляют только наши банкиры — им, по–видимому, заработков в 50% на собственный капитал пока достаточно.
За счет чего государство должно помогать? Всякая помощь стоит денег — откуда брать на это деньги? А деньги можно брать только из наших налогов, которые мы платим государству, чтобы ему было на что жить. Другого источника у него нет — само зарабатывать оно разучилось. Да и предприниматели утверждают, что это не дело государства.
Зарабатывать должны только предприниматели. А помогать им это делать должно государство за свои деньги, из тех налогов, что мы платим.
Налоги платят как предприятия, предприниматели, так и население — каждый со своих доходов. Предприятия платят налог с прибыли — сейчас это 15%. Если нет прибыли, а предприятие зарабатывает только себе на жизнь — подоходный налог не берется. Очень логично — предприятие должно жить. Если прибыль равна нулю, то это только прожиточный уровень предприятия и деньги с него брать нельзя.
У трудящегося населения все иначе. Оно платит подоходный налог не 15%, как предприятия, а 25%. И не от прибыли, за которую логично было принять у них (по аналогии с предприятиями) сумму заработка свыше прожиточного уровня, а со всего заработка, исключаются только 26 латов — необлагаемый уровень, но это совершенно ничтожная скидка, логику появления этой цифры совершенно понять невозможно. Остается ли после этого на жизнь — никого не интересует.
Что из этого получается? В 2003 году предприятия Латвии получили прибыль, до уплаты налогов, 3,4% от полученного дохода и от этих 3,4% уплатили подоходного налога с предприятий 15%. Всего получилась выплата 0,51% от дохода. Трудящееся же население, даже самая его бедная часть, которая получает зарплату (грязными) менее официального прожиточного уровня в 100 латов, а таких, согласно статистике, числится 160 тысяч человек, отдали государству в виде подоходного налога 18,5% своего заработка — в 36 раз больше, чем заплатили со своего заработка предприятия. И логика, применяемая к предприятиям — у человека нельзя отбирать в виде налога зарплату, если она ниже прожиточного уровня, ведь он умрет, — здесь не работает. Не хватает такой логики у наших законодателей в их головах!
А еще государство должно помогать нашим предпринимателям, ведь у них без помощи государства опять ничего не получается. Нашим горе–предпринимателям, национальным патриотам, которые, например, ухватили вселатвийскую национальную гордость еще улманисовских времен, завод ВЭФ, и превратили в пустое место, на котором один энергичный итальянец построил большой магазин "Домина". Разве можно таким помочь? Да еще за счет нищих рабочих, которые сами зарабатывают меньше прожиточного уровня, а вдобавок должны содержать государство?
А как быть? Может, действительно, снизить подоходный налог с предприятий, как они предлагают? Пусть с них берут не в 36 раз меньше, чем с рабочих, а в 45? А может быть, им просто надо доплачивать из заработка их рабочих? А что, хорошая идея. Некоторые уже сами это делают — не платят социальные платежи за своих рабочих, а оставляют их себе. Но почему–то даже это не приводит к расцвету предпринимательства. Ведь ничего, кроме норвежских, шведских, итальянских, литовских, эстонских, французских магазинов, у нас не развивается. Да, очевидно, не туда ведут нас наши законотворцы.
Вот наши богатые и, главное, успешные теперешние союзники по Европейскому союзу, которых мы мечтаем догнать лет через 30. У них средний уровень налогов на предприятия по всему ЕС составляет 29,4%. В два раза больше нашего. А у экономических лидеров Европы налоги значительно выше. Вот, например, у Франции — 35%, а в Германии для наиболее успешных, с большими заработками, налог достигает 42%. И живут успешно, да еще нам выделяют на бедность. Эти страны живут не за счет обдирания самых нищих, прожиточный минимум налогами не облагается. Во Франции это 960 евро. Основную массу налогов платят богатые. У них обложение в два–три раза выше. Наши "либералы" называют это презрительно европейским социализмом. У нас этого давно нет. В чем же дело? Почему такой высокий налоговый гнет не только не задавил предпринимательство и успехи экономики, а если сравнить с нами, то даже стимулирует развитие?
Все очень просто. Высокие налоги — это планка, которую не может перепрыгнуть каждый клерк, случайно оказавшийся в каком–нибудь департаменте, который собирается заказать нечто для "общественных нужд" и который сразу регистрирует фирму на свою тещу и вручает ей "по конкурсу" заказ. От предпринимателя там сразу требуется эффективность, и это накладывает требования к его опыту, знаниям и сообразительности. И определяет уровень технологии. На коленке на высокие налоги не заработаешь. Вот и получается, что для естественного отбора способных предпринимателей нужна налоговая планка, и она должна стоять достаточно высоко, иначе хороший состав команды не обеспечить. А значит, и не создать богатого государства. Ведь если бы планку для прыжков в высоту всегда устанавливали на "пионерском" уровне 1 м 10 см, то чемпион мира Брумель со своими 2 м 18 см никогда бы не родился.
Латвия сейчас гордится своим низким налоговым бременем. Но это низкое бремя одновременно совпадает с полным отсутствием даже самых незначительных попыток повысить эффективность латвийского государства. Это никому не требуется — и так жить можно. А совсем рядом, напротив нас, на другой стороне Балтийского моря лежит Швеция. Государство с одним из самых высоких налоговых гнетов в мире. Но при этом одновременно одна из самых благополучных и высокоразвитых стран мира. "Шведский социализм" всем известен. Недавно шведы выперли с позором одну нашу строительную фирму, попытавшуюся там строить, нарушая установленные у них высокие нормы оплаты труда, на которые у нее просто не хватало производительности труда. Не соображают наши "предприниматели" на нужном уровне. Не тренированы. Куда шведы расходуют свои высокие налоги? О шведских пенсиях, образовании и соцобеспечении все слышали. Но вот другая сторона. Латвия на свою науку расходует всего 0,18% от ВВП. Наука в Латвии умерла, такой параметр, характеризующий науку, как число высокотехнологических патентов, полученных на миллион жителей, у Латвии равен нулю. Ни одного. Ничего существенного в нашей науке уже не рождается. Хотя все это было. Швеция, собирая высокие налоги, расходует на науку 3,8% ВВП, в 21 раз больше нас. И число высокотехнологических патентов на миллион жителей у них равно 100 патентам в год, в 3,5 раза больше, чем в среднем по ЕС, и в два раза больше Германии. А каждый такой патент — это десятки миллионов евро эффекта и конкурентоспособность в мире. Вот откуда деньги на высокие шведские налоги. И на высокий уровень жизни. Вот вам следствие того, что все шведские предприниматели прошли отбор на способность зарабатывать на высокие налоги. И зарабатывают.
Но чтобы расходовать налоги на науку, нужны соответствующие чиновники. Чиновники, уверенные, что самая высокая наука — это латышский язык в объеме основной школы, для этого непригодны. В 2003 году новый суровый премьер Репше потопал грозно на налоговую службу — и сбор налогов вдруг возрос на 30%. Репше долго в премьерах не протянул, а нашим чиновникам ни одному не пришло в голову из этих денег добавить сколько–нибудь для науки. Они просто увеличили себе зарплаты в среднем на 40%. И все! А о науке и высоких технологиях они рассуждают в стиле гоголевского Манилова: "Хорошо бы высокую технологию построить… Такую, чтобы оттуда Париж было видать…" Без всяких последствий. Высокие налоги — это планка и для чиновников. Сегодняшние перепрыгнуть ее не готовы.
"Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка…" Предпринимателей надо тренировать зарабатывать на высокие налоги на высоких технологиях, и на все остальное, что, как они думают, им нужно; чиновников — руководить страной, производящей не только беляши, мужские носки и водку 3 graudu, но и понимать, что сборка компьютеров из привозимых с востока узлов никакого отношения к высокой технологии не имеет.
Но все это еще очень далеко от нас. За горизонтом. И в какую сторону идти, наши лидеры пока не знают. А компас наша наука еще не изобрела — денег нет. Его пока даже не заказывали. Мы ведь еще налоги сокращаем. Тупик. Что делать?