Андрей Лазарчук — автор двадцати с лишним книг, издававшихся не только в России, но и в Польше, Германии, Англии, Японии; член Союза писателей России и ПЕН–клуба; участник множества литературных семинаров, в том числе и проходивших в советские годы с подачи Владимира Михайлова в Дубулты. Он лауреат множества "фантастических" литературных премий. Ваш корреспондент познакомился с Лазарчуком лет десять назад на питерском слете фантастов "Интерпресскон", потом пересекался с автором еще на многих литературных семинарах. Андрей, уже давно признанный мэтр жанра, на таких творческих тусовках обычно проводил занятия — своеобразные мастер–классы для молодых писателей: учил их иначе смотреть на мир, замечать в нем фантастическое.
— Хотя я никогда не считал себя фантастом вроде Лукьяненко или Головачева, ведь для меня уход в нереальность — лишь прием, возможность расширить границы этого мира, забыть о его принципах и сути, — сказал Андрей Лазарчук во время недавней встречи в Питере с корреспондентом "Вести Сегодня". — Так, мои романы — вроде набора головоломок, сложенных по принципу матрешки: внутри каждой раскрытой — новая. И герои — не супермены, как у того же Васильева, но они попадают на развилки судеб мира, оказывают воздействие на выбор, подчиняют своей воле других, а в конечном счете сами оказываются под воздействием неких сил.
Я считаю, что мироздание — некое кольцо, образующее петли: по времени можно двигаться, попадая в прошлое, изменять будущее. Но возможны и параллельные варианты развития мира, линии истории, берущие начало в одной точке, но впоследствии расходящиеся все дальше и дальше… Читали роман "Транквилиум"? Там эта концепция положена в основу. Считаю, что альтернативный подход к истории, в данном случае — фантастической истории, теперь единственно продуктивный.
— Значит, жанр классической фантастики, ну как у Гаррисона или Азимова, изжил себя, о чем, кстати, говорят многие ваши коллеги по цеху?
— Жанр не выродился, но, чтобы доказать это, приходится активно работать. Сейчас наблюдается смешение жанров, например, научной фантастики и альтернативки, фэнтези и космической оперы. Однако настоящий взрыв в литературном мире произойдет со сменой нынешнего поколения писателей… Мне же всегда была ближе именно альтернативная фантастика. Есть в ней поле, где можно вволю разгуляться. Хотя в итоге могут возникнуть проблемы…
К примеру, книгу "Все, способные держать оружие" (номинированную на премию "Букер". — И. М.) — где я за отсчет действия беру исторический вариант, будто Вторую мировую выиграли немцы — отказались издавать в Германии. Почему? А потому, что немцы не могут себе даже в мыслях представить такой вот поворот истории. В общем, получается, фантазировать можно лишь в границах дозволенного историей! — смеется Андрей. — В то же время в Польше уже во второй раз переиздают "Штурмфогель", где Вторая мировая — это не война между людьми.
Я постарался представить, что Вторая мировая война на самом деле — поле битвы дьявола с Богом, но только схватка идет в наших с вами сердцах. Свет и Тьма сходятся в наших душах, где и решается судьба всего мира. Причем решится она не силой оружия, не мощью армий, не гением полководцев… Жребий человечества определят иные Силы. А кто побеждает? Хотя в книге все четко сказано, но в альтернативке ведь всегда возможны варианты: закройте последнюю страницу романа, возьмите чистый лист и — продолжайте!
— Этому вы и учите молодых писателей?
— Главное, научить человека не столько писать (ведь если у него нет к этому тяги и предрасположенности, ничего не получится), сколько смотреть на мир шире и под иным углом. Молодого автора важно натренировать, чтобы он умел напрягать мозги, поскольку просто фантазировать — неинтересно. Причем первоначальный сюжет может родиться с ходу. К примеру, у меня немало рассказов (позже изданных в сборниках в Болгарии, ГДР, ФРГ, Мексике и Японии) родилось во время путешествий в поездах, когда я сидел и смотрел, как за окном мелькают деревья, люди, дома… Тут же в голове включается какая–то машинка — и работает, работает, работает.
— А потом уже дело за малым — напрячь мозги?
– И еще — осмыслить все образы, родившиеся в голове, а потом дать возможность слову саморазвернуться, для чего писателю необходимо вовремя отойти в сторону и не мешать процессу. Так, например, я поступил, когда писал роман "Солдаты Вавилона" (завершающая часть трилогии "Опоздавшие к лету"). Структура книги организуется различными самостоятельными сюжетными линиями, которые лишь в конце сводятся воедино. Мои пальцы просто набирали что–то на клавиатуре компьютера, а потом я читал уже готовый результат: вдруг появился Бог, вдруг — люди, и вдруг в человеческом мире родилось Сознание, равное Высшему Разуму и способное с ним конкурировать.
— Над чем сейчас работаете?
— Заканчиваю третий роман — продолжение книг "Посмотри в глаза чудовищ" и "Гиперборейская чума". Его рабочее название "Марш Екклесиаста". "Марш" будет очень сильно отличаться от романа "Малой кровью" — книги, вышедшей в этом году. В "Малой крови" я изобразил Землю, давно ставшую для вселенской Империи обычным вербовочным пунктом, на котором формируется легион наемников, безжалостно усмиряющих восстания на непокорных планетах… А в "Марше Екклесиаста" все сложнее… Но пока раскрывать сюжет не хочу, боюсь сглазить.
Потом я хочу взять творческий отпуск, отдохнуть, чтобы с новыми силами начать исторический роман, действие которого будет происходить в эпоху императора Августа. Так получилось, что напоролся на интересный сюжет, который требует исключительно исторического, а не фантастического подхода. И еще новость. Сейчас мы с супругой Ирой Андронати пишем сценарий к фильму по одному из самых известных моих романов (по контракту я не могу его назвать), который вскоре уже начнут снимать. Бюджет картины — миллионный, а актеры — одни из лучших, из "первого эшелона". Плюс другая крупная российская кинокомпания купила у меня права на экранизацию сразу нескольких книг, но каких — опять же говорить не могу.
— Но потом сообщите "Вести Сегодня" заранее?
— Разумеется!