Эти опасные русские — 2

Фактически вывезли всю элиту латвийского общества. Больше всего пострадала еврейская община, потеряв почти 2% своих членов. Многим это спасло жизнь, поскольку после Холокоста в годы немецкой оккупации из латвийских евреев уцелело всего 200 человек.

Исследователи до сих пор не нашли в архивах Латвии ни одного постановления ЦК ВКП(б) или правительства СССР о депортации в Латвии! Самый существенный документ от 14 июня 1941 года за подписью народного комиссара внутренних дел Л. Берия "План мероприятий по этапированию, расселению и трудоустройству спецконтингентов, высылаемых из Литовской, Латвийской, Эстонской и Молдавской ССР".

Это показывает, что депортация из нашей страны была частью обширной акции. Началась она 22 мая на Западной Украине, 12 и 13 июня прошла в Молдавии, а закончилась в Белоруссии — за 2 дня до начала Великой Отечественной войны, 20 июня. Приграничные западные территории СССР были очищены от "опасных лиц". Однако депортация в Прибалтике дала совсем другой результат: вместо лояльности к новой власти аресты, расстрелы и репрессии настроили оставшихся жителей республик против советской власти. Немецких солдат встречали как освободителей! Хотя еще недавно их считали вековыми угнетателями и не любили куда больше, чем русских.

"Мероприятие по очистке республик от антисоветского, уголовного и социально–опасного элемента" распространялось не только на "политических", но и уголовников с проститутками. Последних отправили в жаркий Казахстан, а "политических" — в холодные лагеря Коми АССР, Кировской, Молотовской, Свердловской областей и Красноярского края сроком от 5 до 8 лет, членов их семей — на поселение в Красноярский край, Томскую, Новосибирскую области сроком на 20 лет. Для проведения "мероприятия" в помощь местным товарищам в Прибалтику были командированы 208 курсантов Высшей школы НКГБ СССР — литовцы, латыши и эстонцы по национальности. В общем, брат на брата — вполне в дьявольском духе "московского горца".

Трудно передать словами, с каким чувством ты держишь в руках личное дело репрессированного. Пожелтевшие папки невелики. Анкета арестованного, протокол допроса, приговор, прошения о помиловании и разрешение вернуться на родину, рекомендации с места работы. Все дела 41–го года подтверждают, что людей вывозили без суда и следствия — первый и часто единственный допрос происходил только по прибытии в лагерь. Во многих папках нет ни допросов, ни автобиографий, ни фотографии репрессированного! Хотя конверт для фото — в каждом деле.

Завотделом Госархива Айя Калнциема приготовила для меня несколько дел: скромной продавщицы Рижского универмага Ольги Поповой, члена Общества любителей эсперанто Людмилы Евсеевой и рижского миллионера Василия Емельянова. Насчет миллионера понятно: владелец кинотеатров "Сплендит Палас" и "Палладиум" попадал в категорию "социально опасный элемент". Его обвинили в том, что, будучи представителем германской кинофирмы "УФА", он занимался "шпионской и подрывной деятельностью для германской разведки". Приговорен к расстрелу. Потом приговор заменен на 10 лет лагерей. Но чем угрожали советской власти продавщица и любительница эсперанто?

В 1941 году Ольге было 37 лет. Приговорена к расстрелу. Потом мера пресечения была изменена на 5 лет лагерей. "Вы вращались среди белоэмигрантов и белогвардейцев, воспитывались в антисоветском духе, читали и распространяли белогвардейскую и фашистскую литературу и газету, переписывались с заграницей", — обвиняет Ольгу следователь. "Я антисоветской деятельности не проводила", — отвечает Ольга. Училась она в Русской гимназии Тайловой и посещала любительскую студию при Театре русской драмы. Что касается белогвардейской литературы, то газеты Милюкова и Суворина "Последние новости" и "Возрождение" выписывали из Парижа все бывшие россияне. Антисоветскую и фашистскую же литературу не надо было распространять — она свободно продавалась в книжных магазинах Риги.

Ольга была арестована вместе с матерью Марией, братом Александром и младшей сестрой Ниной. Роковую роль в жизни семьи сыграл отец — белый офицер, расстрелянный большевиками в 1918 году. Семья бежала в Ригу. Мария — выпускница Смольного — устроилась преподавательницей в Ломоносовскую гимназию и гимназию Тайловой. Брат Александр — инженер–строитель, член русской студенческой корпорации "Фратерна Арктика". Брат умер в лагере в первую же зиму, мать трагически погибла, когда отправилась на почту в 7 км от поселения за письмом от детей. На обратном пути была растерзана волками. Ольга и Нина вернулись на родину. Ольга работала на слокском комбинате бухгалтером.

Людмила Евсеева попала в Усольлаг в 28 лет. Пела в хоре Русского просветительского общества и была секретарем журнала Общества любителей эсперанто "Волна Двины". Ее обвинили в том, что она собирала сведения шпионского характера во время заграничных конференций общества и отправляла данные за границу. "Вы получили письмо из Болгарии 14 февраля 1941 года, в котором вас просили дать сведения о количестве вузов в СССР", — обвиняет следователь. "Я получала, но на письмо не ответила", — отвечает женщина. Приговор — 3 года лагерей.

Несмотря на то что у многих арестованных срок закончился в 1949–1950 годах, домой они не вернулись — повторный арест и снова поселение. В Красноярском крае они работали в местных союзах, на промышленных и лесопромышленных предприятиях. Поселенцам было запрещено покидать место жительства, паспорта у них были изъяты. Тем не менее люди пытались бежать из ссылки! Чаще всего женщины, у которых на родине с родственниками остались дети. Их вновь арестовывали. Нередко уже вместе с детьми. В марте 1953 года умер Сталин, и вскоре вышел указ "Об амнистии". На депортированных из Латвии в 41–м году эта амнистия не распространялась. Только в 1954 году освободили детей до 16 лет, женщин, вышедших замуж за местных жителей, инвалидов и неизлечимо больных. Они могли жить в любом месте, кроме Латвии. Многие на родину так и не вернулись. А другие смогли это сделать только после 1956 года, проведя в лагерях и в местах поселения по 15 и более лет.

Резко возражал против возвращения в Латвию репрессированных председатель КГБ ЛССР Я. Веверс, который на закрытом пленуме ЦК в 1959 году обвинял в ненужной активности прокуратуру и Верховный суд: "Пережитки капитализма, а особенно пережитки национализма в нашей республике еще достаточно сильны. Остатки бывших привилегированных классов все еще воздействуют на лояльных членов общества, — возмущался он. — Последние, попав под влияние первых, нередко становятся активными защитниками национализма. В республику все чаще возвращается нежелательно большое количество лиц из числа бывших националистов и других враждебных элементов". Только в 1989 году был принят указ о реабилитации всех жителей Латвии, пострадавших от сталинских репрессий. Подавляющее большинство было реабилитировано посмертно.

Автор благодарит директора Государственного архива Дайну Клявиню, работников Айю Калнциему, Яниса Риекстиньша и Ивету Шкиньке за оказанную помощь в подготовке материала.