Заколдованная река

Язычники ставили свечи

Вся "цивилизация" осталась около станции Силциемс, вокруг которой двуногие "цари природы" превратили лес в помойку: завалили некогда живописные полянки и низины пакетами с мусором, бутылками, сигаретными пачками. Зато дальше — в долину реки Лорупе — люди, к счастью, еще не забрались и не испортили первозданную красоту этих мест. Стоит пройти метров пятьдесят вниз от железной дороги, спуститься около построенного полтора века назад моста под холмом, и ты будто проникаешь в параллельный мир, где время остановилось. Путь к долине Лорупе преграждают огромные завалы. Ветер и оползни постарались — спрятали реку за поваленными стволами гигантских деревьев, поэтому чужой — типичный житель города — сюда даже не решится сунуться! По легенде, язычники–балты проводили тут таинственные ритуалы, чтобы путь к Лорупе не смог найти ни один враг.

На небольших полянках, окруженных подпирающими облака елями, еще можно найти валуны с характерными углублениями, которые поросли толстым слоем мха. Скорее всего, именно на этих камнях в древности ставили восковые свечи колдуны, наложившие на реку сильное заклятие. Есть и такое предание: сперва крестоносцы хотели построить Турайдский замок на холме у устья впадающей в Гаую Лорупе, но древние силы отпугнули чужаков–завоевателей, и место для крепости рыцари выбрали в стороне.

О колдовских ритуалах лучше всего вспоминать на берегу Лорупе в темноте, а особенно — в полнолуние. Автор этих строк как раз в это время — в ночь с субботы на воскресенье — сидел на огромном камне под великаном–дубом и смотрел, как появляются из тумана летучие мыши. Симпатичные рукокрылые, не испуганные здесь присутствием человека, кружили надо мной довольно низко, а иногда проносились буквально в метре у реки — ловили на ужин насекомых.

Крик ястребиной совы

Костер уже почти догорел. Пора было подкинуть в огонь еще дров, а потом, разумеется, набить ароматным табачком трубку и так ждать рассвета. Но, впрочем, костер уже и не был нужен. Ночь в это время года короткая и теплая. А вскоре и первые лучи солнца начали проникать сквозь лохматые ветви елей в низину, где серебряной нитью пролегла Лорупе. Стали просыпаться птицы и подпевать журчащей речке.

И вдруг в тишине раздался странный крик, который не мог принадлежать ни одной из птиц, обитающих в здешнем крае. Орнитолог Роланд, с которым ваш автор и отправился в поход, аж подскочил на месте и прошептал: "Не может быть, это ястребиная сова!" Действительно удивительно, ведь эту северную птицу, обитающую в Карелии, Финляндии и Норвегии, ранее в Латвии видели и слышали лишь семь раз. Да и то фиксировали присутствие ястребиной совы только зимой — во время ее миграции через территорию нашей страны, но чтобы летом… Через несколько дней у берегов Лорупе явно высадится десант орнитологов, дабы окончательно убедиться в присутствии этой очень редкой для Латвии хищной птицы.

Оляпка где попало не живет!

Кстати, орнитологи к берегам Лорупе спускаются довольно часто и проходят всю реку — около сорока километров: от священного источника с целебной водой в Аллажи (или даже выше — от местечка Юдажи) и до самой Гауи. В этих местах можно встретить фактически все виды лесных и речных птиц, живущих в Латвии. Но главное — Лорупе считается наиболее подходящей рекой для охраняемых во всей Европе оляпок. Не случайно биологи вешают для оляпок деревянные домики под мостами, где протекает Лорупе.

Оляпка — удивительная птица: маленькая, размером с небольшого дрозда, симпатичная, с красивым снежно–белым "передником" и незаметным издали чешуйчатым рисунком на спинке, единственная из семейства воробьиных умеет нырять. Но это не все особенности пичуги, главная — оляпка выступает вроде лакмусовой бумажки экологической ситуации той страны, где живет. Примечательно, что оляпок в мире становится все меньше, а в Латвии их удается насчитать лишь несколько сотен штук… Между прочим, до недавнего времени у нас в стране изучением оляпок практически никто не занимался, разве что несколько энтузиастов — студентов биофака ЛУ, состоящих теперь в Латвийском орнитологическом обществе.

Оляпки к нам прилетают в начале ноября и остаются до апреля, делают под мостами и в расщелинах скал возле быстротекущих рек шарообразные гнезда. В последнее время в Латвию их прилетало на зимовку из холодной Скандинавии 350–500 особей. Если еще в начале 90–х о популяции оляпок в Латвии вообще ничего не было известно, то теперь картина более–менее ясна: орнитологи "перекрыли" всю территорию страны, от севера к югу, отдельные специалисты, например, облюбовали Национальный парк "Гауя" и, разумеется, речку Лорупе.

Форель спряталась под корнями

Единственное, что действительно угрожает реке, так это беспощадные вырубки, которые ведутся совершенно бестолково и в основном совершенно незаконно на территории Национального парка. Пока еще к Лорупе нерадивые землевладельцы, зарабатывающие на лесе большие деньги, подобрались не очень близко, но экологическая ситуация и здесь уверенно ухудшается.

Частники пилят лес вдоль дорог по холмам и тем самым открывают для жарких солнечных лучей долину реки, которую еще лет десять назад биологи называли "тропиками Видземе". Здесь веками создавалась уникальная экосистема: дождевая влага в низине подолгу не испарялась, а огромные ветви елей, нависающие над рекой, поддерживали определенную температуру. Сырой климат создавали и выходящие на поверхность жилы грунтовых вод, и ручьи, бьющие в Лорупе из красных глинистых скал. Однако теперь закрытых мест все меньше, и в итоге страдает дикая природа.

Форель, которой и без того жарко летом, буквально задыхается и все время прячется под гигантскими корнями, свисающими над водой и создающими темные извилистые лабиринты. Камни, скатывающиеся с высоких холмов, не задерживаются стволами деревьев, падают в реку и создают преграду кумже и миноге, которые идут в Лорупе на нерест из Гауи. Раки, некогда водившиеся здесь в большом изобилии, теперь встречаются все реже, поскольку река постепенно зарастает густыми водорослями, повышается ее температура. И на суше проблем хватает. Орхидеи, любящие сырые и прохладные места, отступают поглубже в тень от лучей солнца, жарящих берега реки. А птицы не могут найти привычного корма, ведь многие виды насекомых, предпочитающих "тропический" климат, исчезают из долины Лорупе.

Биологи давно предупреждают землевладельцев, что их деятельность (пускай и на холмах — высоко над рекой) убивает живой мир Лорупе, но тем на все наплевать, лишь бы подзаработать. А ведь в Лорупе полно охраняемых в Европе биотопов! К примеру, на камнях можно встретить редкий буро–красный лишайник и мох из рода фонтиналис, под которые в холодных стремительных реках страны создают микрозаказники, запрещающие любую вредную для дикой природы деятельность. Да, камни из воды не достают, но если вокруг нарушается экологический баланс, то страдает абсолютно все!

Сколько еще лет Лорупе будет живой и дикой — неизвестно. Человек со своей гнилой цивилизацией, горами мусора и бесконечными вырубками (к слову, спилено уже более 60% всех латвийских лесов!) наступает на Лорупе. И если в прошлом язычники, заколдовав реку, уберегли ее от лишних глаз, то что же надо сделать в XXI веке для защиты Лорупе?