Президент: "Мы хотим сделать русских латышами"

Коровы и Евросоюз

— Госпожа президент, 1 мая Латвия вступила в Европейский союз. И тут я уже слышал мнения, что это как СССР. "Союз братских республик", общие границы, одна валюта. А лидер Чехии Вацлав Клаус и вовсе сказал, что маленькие страны в ЕС не будут слушать и они потеряют независимость.

— Ну, с таким мнением я совершенно не согласна. Любые сравнения с Советским Союзом попросту неумны, потому что в СССР мы добровольно не вступали. А здесь сделан осознанный выбор: ведь вступление в ЕС — это как членство в элитном клубе, который придерживается определенных критериев качества. Угрозы, что мы там растворимся, я тоже не поддерживаю — у меня нет чувства, что все обезличено. Вот смотрите — мы ехали с семьей через Францию, и там в каждой провинции были разные коровы — белые, черные, пятнистые. Но стандарт для них — содержания, качества молока и всего остального — общий. Так и Евросоюз. (Смеется.)

— В день вступления в ЕС по всей Латвии прошли акции протеста школьников — они требуют отмены перевода русских школ на латышский язык преподавания, говоря, что русский язык в Латвии собираются запретить.

— Мы и не думаем его запрещать. Пройдитесь по Риге — всюду вы можете говорить по–русски, и вам охотно ответят. Но вчера я видела репортаж про молодого кондуктора поезда, в которого хулиганы бросили камень через окно. И он ни слова по–латышски не говорит! Обычно если вы живете тут всю жизнь, то в состоянии выучить язык. Например, в России я такой ситуации себе не представляю.

— Я общался с русскими школьниками. Они объясняют: мы и так хорошо говорим по–латышски, и не нужно решать за нас, что именно нам надо.

— Я тоже общалась. И скажу откровенно — я не думаю, что сто процентов русских детей против реформы, референдума на эту тему никто не проводил. И когда эти школьники говорят, что представляют всех учащихся, мы не знаем, так ли это. А девочки, с которыми я встречалась… они не слишком хорошо говорят по–латышски… они думают, что знают язык, но это не так. И это потому, что наш язык для них как иностранный, что ненормально. Люди, которые живут в Латвии и хотят быть частью общества, должны знать местный язык в совершенстве.

— Тем не менее волна уличных протестов нарастает — значит, проблема все–таки существует. И Латвии что–то надо с ней делать. Вы согласны со мной?

— Я вот что скажу: эта проблема обсуждалась с 1998 года. Сначала собирались перевести все школы полностью на латышский, но оставили 40 процентов предметов на русском: у нас были дискуссии, обсуждения, конференции, встречи и так далее. И на улицы никто не выходил. Очень интересно, что как только приблизилось 1 мая — день вхождения в ЕС, то начались демонстрации. Это было явно сделано специально, чтобы привлечь внимание СМИ.

— Говорите ли вы по–французски?

— Да, конечно.

— Я был в этом уверен, потому что вы жили в Канаде. Там 28 процентов населения — французы. Но их язык — второй официальный язык страны. Здесь русских 30 процентов, но язык и не думают объявлять государственным.

— В Канаде есть одна провинция — Квебек, и там говорят сугубо по–французски, хотя Канада двуязычна: этот язык нуждается в защите, иначе он будет поглощен английским. В Латвии у нас имеется проблема наплыва русскоязычного населения и его недостаточной лояльности стране — это совершенно другая ситуация.

Серп и молот

— Еще пример: согласно законам ЕС, если меньшинство составляет в стране 20 процентов, его язык становится государственным автоматически.

— Верно, так, например, дела обстоят в Бельгии и еще кое–где. Но там это иноязычное население веками жило. А что у нас в Латвии? Нелегальная, жестокая, тоталитарная иностранная оккупация. Поэтому этот пример не подходит.

— Вы знаете, лидеры оппозиции так и говорят — властям Латвии можно приводить примеры со всего мира, и они каждый раз будут отвечать: ну это у них там можно, а у нас все совершенно другое. Получается ответ–заготовка.

— Видите ли, есть много мыслей, как разрешить эту ситуацию. Но при этом всего один принцип — вы должны иметь уважение к наследию той страны, где живете. Мне жаль это говорить, но даже после 13 лет независимости у большинства учеников русских школ проблемы с латышским языком в университетах.

— Точно так же, как все это время у них проблемы с гражданством Латвии.

— Потому что они за ним не обращаются. Я сама удивлена, но они не хотят быть гражданами Латвии — спросите их сами, почему они так делают. Отчего не расстаются с паспортом с серпом и молотом? Надеются, что Латвия объединится с Россией? Этого не будет. Им надо принять, что это независимая страна, и стать латышами: российского происхождения, но латышами. Если они хотят быть русскими — пусть едут в Россию, а если латышами — мы это только приветствуем.

— Да в том–то и вопрос — почему им не предоставили гражданство автоматически, ведь эти люди родились тут, так же, как и их дети?

— Многие страны не дают гражданство тем, кто родился на их земле. Например, Германия отказывает в этом детям турецких гастарбайтеров. Так что это не универсальный закон, особенно для маленькой страны, длительное время находившейся под иностранной оккупацией.

— Госпожа президент, я должен сказать вам, что русские — не турки.

— Почему?

— Хотя бы потому, что Турция и Германия никогда в истории не были объединены в одну страну даже на пару дней. Русские ехали в Латвию не сами, их посылало государство. И неправильно было бы обвинять нынешнее русское население в том, что случилось с Латвией. (В воздухе повисает пауза.)

— Турок немцы приглашали добровольно, а русские прибыли сюда против воли коренного населения. Но мы не обвиняем их, мы просто просим их уважать наше право восстановить нашу страну и наш язык, который мы чуть не потеряли.

СС и Сталин

— Я вам задам персональный вопрос. Ваши родители покинули Латвию, когда вы были еще ребенком, вы воспитывались в Канаде. Значит ли это, что вы чувствовали сильную обиду на русских все эти годы?

— У меня было сильное чувство, что моя страна под неоправданной оккупацией. И не одна я так чувствовала, потому что многие страны, даже красный Китай, не признали аннексию Прибалтики.

— Я не об этом. Не об официальных, а о ваших человеческих чувствах.

— Я чувствовала, что моя страна под тоталитарным угнетением.

— Латвия и Эстония стали единственными странами в мире, где установлены памятники солдатам СС и проводятся демонстрации бывших эсэсовцев.

— Мне странно, что некоторые люди никак не могут понять, чем вызвано это решение. Молодежь в Латвии призывали как в Советскую армию, так и в Waffen SS. Их просто брали и бросали на "горячие участки" фронта — многие погибли, и их тела лежали неубранными у дорог, а родственники не имели возможности почтить их память. Только ради этого мы и воздвигли мемориал на кладбище, где они похоронены.

— Вот чего люди точно не поймут, так это шествия бывших эсэсовцев, к которым даже присоединялись депутаты парламента Латвии и министры.

— Дело в том, что эти старики ничего не устраивали под знаменем СС — все знают, что эта организация осуждена на Нюрнбергском процессе. Они просто вышли вспомнить битвы, в которых участвовали, что является исключением из общих правил. И я должна сказать — они воевали с Красной армией, потому что видели, что Сталин сделал с Латвией в 1941–м, а немцы их просто использовали.

— Что должны делать Россия и Латвия, дабы установить наконец нормальные отношения? Прошла масса времени после распада СССР, но все с каждым годом только хуже и хуже, и просвета пока не видно.

— Я вообще удивлена позицией российских властей по ситуации в Латвии — и особенно отдельными заявлениями российских политиков. Такая огромная страна, как Россия, которая, я уверена, должна быть занята реформами, экономикой, социальной сферой, — у вас ведь хватает проблем. Но кажется, что все силы брошены в сторону Латвии. С того времени, как я президент, я ожидаю, чтобы мне сказали хоть одно доброе слово с любого уровня российской политики, — и жду до сих пор. Но их как не было, так и нет: наверное, это какой–то комплекс.