Миграционный кризис
Решение нового президента США Дональда Трампа временно ограничить въезд для граждан ряда мусульманских стран и бессрочно остановить прием беженцев из Сирии был воспринят Евросоюзом как личная обида. В Брюсселе не без основания считают, что некоторые страны ЕС последуют американскому примеру и начнут и дальше бойкотировать выполнение своих обязательств.
2016 год окончательно продемонстрировал неспособность Евросоюза самостоятельно решить проблему беженцев. По данным Eurostat, за последние два года на территорию ЕС прибыло 2,3 млн соискателей убежища. Из них 1,3 млн человек — выходцы из охваченных войной регионов Сирии, Афганистана и Ирака, что позволяет им претендовать на статус беженца.
Большинство переселенцев — легальных и нелегальных — размещены во временных лагерях в Греции и Италии. Попытки руководства ЕС призвать и другие европейские страны проявить солидарность и взять к себе часть вынужденных переселенцев провалились. По состоянию на конец января только на 7% был выполнен утвержденный в сентябре 2015 года план Еврокомиссии о распределении по территории ЕС 160 тыс. беженцев из Италии и Греции.
Известие об ограничении возможностей въезда для граждан семи мусульманских стран в США опасно для Европы по двум причинам: случившиеся неизбежно увеличит приток мигрантов на континент, а также спровоцирует всплеск ксенофобских и исламофобских настроений в обществе и среди политиков. Подобные тенденции прослеживались и ранее. Если еще два года назад против приема мигрантов открыто возражала, в основном, бедная восточная периферия ЕС, то сейчас протестные настроения могут перекинуться на Запад.
В начале января Австрия, принявшая свыше 80 тыс. мигрантов, предложила Евросоюзу изменить сам принцип политики гостеприимства, выведя процесс приема заявок за пределы ЕС в такие страны, как Нигер, Иордания, Узбекистан. В канун парламентских выборов наблюдается изменения и в политике Германии. Страна уже приняла свыше миллиона переселенцев. И хотя канцлер Германии Ангела Меркель оперативно раскритиковала указ американского президента, в своих выступлениях она все чаще упоминает важность борьбы с нелегальной миграцией, анонсируя увеличение численности сотрудников полиции и спецслужб. Министр финансов Германии Вольфганг Шойбле вообще назвал "ошибочной" миграционную политику немецких властей.
Кризис беженцев станет одной из главных тем евросоюзного саммита, который пройдет 3 февраля на Мальте. Вопрос о реформе системы распределения беженцев заявлен как один из приоритетов Еврокомиссии. Впрочем, мало кто верит в быстрый прогресс. В канун встречи европейских лидеров стало известно, что Еврокомиссия в очередной раз на три месяца продлила разрешение на осуществление пограничного контроля внутри Шенгенского пространства — он был введен еще в 2015 году как экстренная мера для борьбы с нелегальной миграцией.
Судьба соглашения по беженцам, заключенного между Турцией и Евросоюзом весной прошлого года, тоже остается неясной. Турция неоднократно угрожала разорвать договор, если ЕС не предоставит ее гражданам права на безвизовый въезд. Анкара теперь также требует от Греции выдать восемь турецких военных, бежавших из страны после неудавшейся попытки военного переворота летом прошлого года. При невыполнении этих условий Турция обещает расторгнуть соглашение, вследствие чего в Европу могут прибыть сотни тысяч новых беженцев.
По данным ООН, только за январь 2017 года по Средиземному морю в Европы приплыли 5,5 тыс. человек. При этом у Евросоюза по-прежнему нет дипломатических и военных механизмов, чтобы способствовать урегулированию конфликта в Сирии (оттуда прибывает четверть всего потока мигрантов). В денежном выражении миграционный кризис обойдется Евросоюзу в 2017 году в 6 млрд. евро, что уже на 11% больше, чем годом ранее. И это при благополучном сценарии, где не предусмотрены возможные осложнения, вроде распространения эпидемий или масштабных социальных волнений.
Конец эпохи глобализации
Другим важным следствием прихода к власти Дональда Трампа стал публичный отказ США от заключения больших торговых соглашений, в рамках которых Америка и ее партнеры открыли бы свои рынки друг для друга. Первой жертвой перемен стало одно из любимых детищ Барака Обамы — Транстихоокеанское партнерство, куда вошли 12 стран (включая Австралию и Японию, но не Китай). Соглашение пока не ратифицировано. Новые власти в Вашингтоне, судя по всему, также откажутся от дальнейшей подготовки к заключению Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (TTIP) с Евросоюзом. Более того, Трамп собирается начать переговоры о пересмотре уже действующего торгового соглашения с Канадой и Мексикой (NAFTA). Ко всему этому следует добавить явные планы начать торговую войну с Китаем, благополучие которого ранее строилось на относительно свободном доступе к американскому рынку — теперь же Трамп угрожает Пекину огромными въездными пошлинами.
Иными словами, уже первые шаги администрации Трампа не оставляют сомнений, что новый президент не верит в торговые мегаблоки и стремится к защите внутреннего рынка. Тем самым он открыто выступает против глобализации мировой экономики в том виде, в котором мы знаем этот процесс последние двадцать-тридцать лет. Трамп также отметился тем, что решил оказать открытое давление на транснациональные корпорации, чтобы они производили не там, где выгодно, но на территории США. Лозунг Трампа — "America first!" ("Сначала Америка!") явно не понравится тем, кто верит в глобализированную экономику без национальных границ.
На этом фоне весьма неоднозначно выглядят планы Брюсселя довести до конца принятие СЕТА — торгового соглашения Евросоюза и Канады. СЕТА всегда рассматривалось как младший сын TTIP, подготовительный этап на пути к созданию обширной зоны трансатлантической торговли с США. Сутью соглашения с Канадой является открытие сторонами рынков для беспошлинного завоза почти любой промышленной продукции. С точки зрения левых антиглобалистов подобные соглашения выгодны лишь крупным транснациональным корпорациям (ТНК), которые намного лучше, чем мелкий и средний бизнес, смогут использовать новые возможности. Более того, интересы ТНК будут надежно защищены через систему "частных судов", специально учрежденных для решения споров между инвесторами и государством.
Экономисты либерального толка, напротив, приветствуют СЕТА, потому что международная торговля, на их взгляд, наилучшим образом обеспечивает рост экономики. Планируется, что СЕТА будет одобрено Европейским парламентом уже на февральской сессии в Страсбурге, а после этого — парламентами стран-членов. Большой бюрократический механизм был запущен еще до выборов в США, и европейцы сейчас делают вид, что ничего страшного не случилось и курс на заключение торговых мегасоглашений будет продолжен. Но есть ли в этом смысл после недавних перемен в Вашингтоне?
Впрочем, свято место пусто не бывает. На фоне тревожных слухов о запретительных пошлинах на китайские товары, Пекин начал предлагать себя в качестве движущей силы глобализациии (раз уж США все равно решили самоустраниться). Недавний визит председателя КНР Си Цзиньпиня на экономический форум в Давосе аналитики склоны рассматривать как первую "разведку боем" на пути к "новому экономическому порядку". Однако более вероятным представляется сценарий, при котором подуставшая от безудержной глобализации мировая экономика начнет разваливаться на региональные торговые зоны, в которой Европе, как и Америке, Китаю или России, будет уготована роль одного из региональных центров экономического притяжения. В рамках такой системы соглашения вроде СЕТА могут оказаться забавным анахронизмом еще до того, как вступят в силу.
Другой аспект регионализации, о котором не может не думать Европа, — предстоящий Brexit. Дональд Трамп к недовольству руководства ЕС похвалил Объединенное королевство за саму идею отделиться от Евросоюза. А накануне пятничной встречи Трампа и британского премьера Терезы Мэй островные СМИ сообщили о желании Лондона договориться об упрошенном порядке миграции квалифицированных специалистов в США и Австралию и наоборот. Такую инициативу можно расценивать как заявку на создание еще одного регионального блока.
