Страны ЕС должны сокращать дефицит бюджета и переходить к более жесткой фискальной политике. Причина в том, что во всем Евросоюзе инфляция очень высока, и важно, чтобы фискальная и денежно-кредитная политика не вступали в противоречие. При этом в условиях энергетического кризиса меры поддержки населения и экономики не должны прекращаться, заявил в интервью LETA вице-президент Европейской комиссии Валдис Домбровскис.
Delfi публикует сокращенный перевод интервью Валдиса Домбровскиса.
Чего сейчас ожидает Еврокомиссия от нового правительства Латвии? Как вы думаете, на что следует обратить внимание?
Если говорить о доступной поддержке Европейского Союза, то недавно было достигнуто соглашение по программе RePowerEU, в рамках которой Латвии будет доступно 123 миллиона евро в дополнение к 1,8 миллиардам евро, которые входят в программу механизма восстановления и устойчивости ЕС. Важно полноценно использовать эти средства. В 2023 году средства ЕС из нового периода планирования начнут поступать к нам большем объеме. Именно поэтому важно, чтобы все необходимые нормативные акты были подготовлены и можно было начать освоение этих средств. Это может дать дополнительный стимул латвийской экономике. В текущей ситуации это особенно важно, потому что в связи с агрессией России в Украине возникают достаточно серьезные проблемы в экономике. Чтобы привлечь дополнительные деньги от RePowerEU, Латвия также должна подготовить изменения и дополнения к национальному плану механизма восстановления и устойчивости.
Вторым важным вопросом, несомненно, является государственный бюджет на 2023 год. Общая позиция Еврокомиссии заключается в том, что страны должны начать сокращать дефицит бюджета и переходить к более жесткой фискальной политике. Все потому, что инфляция очень высока во всем Евросоюзе, и важно, чтобы фискальная и денежно-кредитная политика не вступали в противоречие. Европейский центральный банк сейчас работает над снижением инфляции и проводит более жесткую денежно-кредитную политику. Именно поэтому так важно перейти к более жесткой фискальной политике. С одной стороны, так происходит в условиях инфляции, а с другой — процентные ставки в последнее время тоже довольно сильно выросли, поэтому обслуживание госдолга и финансирование бюджетного дефицита также обходится дороже. Это дополнительный аргумент в пользу сокращения дефицита бюджета. С этой точки зрения позитивно, что среди дополнительных документов, которые были согласованы при формировании правительства, есть и соглашение о фискальной дисциплине и сокращении дефицита бюджета. Надеюсь, удастся этого придерживаться.
Вы уже упоминали инфляцию, войну в Украине, рецессию. Как сбалансировать стремление вернуться к более жесткой фискальной политике с поддержкой граждан и компаний, которая сейчас многим необходима?
Эта проблема, несомненно, существует. Следует напомнить, что в начале пандемии в 2020 году рекомендовалось реализовать меры фискального стимулирования экономики. Тогда инфляция и процентные ставки были низкими, и такая возможность была. Более того, это был симметричный экономический шок в Европе и мире. Но у этого также есть свои последствия, потому что страна вышла из кризиса Covid-19 с более высокими уровнями дефицита бюджета и государственного долга. Понятно, что это не может продолжаться бесконечно, и сейчас самое время работать над сокращением дефицита бюджета. При этом важно продолжать поддерживать как граждан, так и предпринимателей в связи с высокими ценами на энергоресурсы.
Проблема заключается в том, что большинство мер поддержки, предоставляемых государствами-членами, не нацелены на группы населения, которые больше всего в них нуждаются. Они также не способствуют снижению потребления энергии. Рекомендация Еврокомиссии в отношении электроэнергии заключается в том, что есть определенное количество электроэнергии, которое может быть поставлено потребителю по субсидированным ценам, а все, что превышает это количество продается по полной рыночной цене. С одной стороны, это помощь тем группам населения, чье энергопотребление невелико, а с другой — это стимул снизить энергопотребление для тех, у кого оно высокое. Подобная система уже внедряется в Латвии, но более целенаправленные меры поддержки остаются важным вопросом. Сейчас 70% мер не являются целевыми.
В Латвии еще во время пандемии все упиралось в то, что госучреждения никак не могли определить, какие домохозяйства больше нуждались в поддержке, если только они не получили статус малоимущих. Встречаясь с министрами нового правительства, получили ли ли вы обещание, что над этим вопросом будут серьезно работать?
Это проблема не только в Латвии. За короткое время сложно создать целевую систему. Вот почему есть предложение Европейской комиссии о поддержке до определенного уровня потребления энергоресурсов. Правильная калибровка поможет в некоторой степени направить поддержку по адресу, а также стимулировать снижение потребления энергии. Это не идеальная система, а практическое решение, которое можно применить в короткие сроки и которое хотя бы частично поможет обеспечить нацеленность.
Жители — это одно, но как насчет компаний, которые сейчас проигрывают своим конкурентам, способным лучше справляться с затратами на энергию?
Это определенно проблема, и здесь нет простого ответа. Каждая страна должна оценивать структуру экономики, конкретные компании, энергетический баланс и искать решения в конкретной ситуации.
В целом это важный вопрос — высокие цены на энергоносители и что делается на уровне ЕС для снижения этих цен? Уже реализован целый ряд мер — целенаправленные интервенции на рынке электроэнергии, установление потолка доходов для так называемых инфрамаржинальных производителей, у которых себестоимость производства электроэнергии ниже текущих рыночных цен, и налог солидарности от сектора ископаемого топлива, чтобы была возможность направить поддержку гражданам и предприятиям, которые в ней нуждаются. Существует потолок цен на газ. Определены меры по снижению потребления (например, на 15% для газа), а также меры по снижению потребления электроэнергии в "пиковые" часы, которые в значительной степени приводит к росту цен.
Конечно, проблему надо решать по-существу, снижая нынешние очень высокие цены на энергоносители.
Ясно, что система энергоснабжения в Европе продолжит меняться из-за войны и высокие цены сохранятся надолго. Насколько долгой должна быть поддержка? Понятно, что она не бесконечна и в какой-то момент обществу и бизнесу придется адаптироваться к новому уровню цен.
Во многих странах меры поддержки запланированы до окончания текущего отопительного сезона. Если говорить о следующем отопительном сезоне, то придется оценить общую динамику потребления и цен на энергию и решить, какие меры поддержки потребуются дальше. Это же рекомендует и Европейская комиссия — меры поддержки должны быть ограничены во времени.
Насколько Европа готова жить без российских ресурсов?
Если речь идет о какой-то зависимости, то в основном от газа. Существует глобальный рынок нефти, и можно привлекать нефть и нефтепродукты из других регионов мира. В случае с газом проблемы связаны с тем, что переориентировать газопроводную систему сложнее, так как это требует дополнительных вложений в инфраструктуру и развития дополнительных мощностей на стороне производителя. Кроме того, газа на глобальном мировом рынке меньше, потому что и Россия не в состоянии сразу переориентировать свои поставки на другие регионы. Они очень усердно работают над увеличением поставок в Китай, но и там есть инфраструктурные ограничения, по крайней мере, на данный момент. В результате часть российского газа просто сжигается в воздухе или сокращается его добыча. Это, конечно, сказывается и на общей ситуации на газовом рынке, которая относительно напряженная.
В 2022 году мы как минимум разобрались с ситуацией по поставкам газа, хотя цены очень высокие. Работа по решению этой проблемы в 2023 году уже ведется. Это также является основной целью программы RePowerEU.
Каковы перспективы поиска других источников поставок?
Я думаю, что все получится. Работа над этим уже идет. Ситуация развивалась очень стремительно не только из-за вторжения России в Украину, но и в связи с прекращением поставок газа и взрывов на газопроводе "Северный поток".
Вы также были премьер-министром Латвии, и сейчас многие эксперты признают, что Латвии следовало гораздо раньше задуматься о преобразовании своей энергосистемы, чтобы она не была так зависима от российских ресурсов. Если оглянуться назад, что мы упустили и по каким причинам? Это было объективно, потому что российский газ был дешевле, или субъективно?
Проблема в том, что стимула что-то существенно изменить в энергетическом балансе не было и не только в Латвии. Например, Германия за последнее десятилетие даже увеличила свою зависимость от поставок российского газа, и решать эту проблему нужно очень быстро. Также и в Латвии. Можно вспомнить дискуссии о терминале СПГ, которые начались еще при моем правительстве, но с тех пор дальше обсуждений никуда не продвинулись. Новому правительству тоже придется это оценивать. Понятно, что альтернативная возможность заполнения Инчукалнского газохранилища должна быть, и этот вопрос важно так или иначе решить.
2022 год прошел под знаком растущей инфляции. Кроме того, оказалось, что инфляция высока везде, но в Балтии она в несколько раз выше, чем в ряде других европейских стран. В чем главная проблема и что мы можем изменить?
Инфляция во всех трех странах Балтии является одной из самых высоких в ЕС. Есть и другие страны, такие как Венгрия, где инфляция тоже очень высока.
Первым фактором, влияющим на это, являются, конечно, цены на энергоресурсы. До сих пор Латвия в значительной степени зависела от российской энергии, поэтому влияние на цены выше, чем в среднем по ЕС. Также значительно выросли цены на продукты питания, а в Латвии они составляют большую часть потребительской корзины, чем в среднем по ЕС. Это несколько факторов, которые создали ситуацию, когда инфляция в странах Балтии является одной из самых высоких в ЕС.
Повторю, что первый вопрос, который нужно решать не только в Латвии, но и во всей Европе, это цены на энергоресурсы. Сейчас это основной драйвер инфляции. Высокие цены на энергоносители все больше влияют на цены в различных секторах экономики и предприятия вынуждены повышать цены, поскольку их издержки продолжают расти. В этой ситуации важно избежать так называемой инфляционной спирали. Конечно, по мере роста инфляции давление на рост заработной платы увеличивается, но если это делать небрежно, рост заработной платы может снова способствовать инфляции. Это может затянуться, и проблема может только усугубиться. Это важный вопрос, и мы в Еврокомиссии думаем, как найти правильный баланс. С одной стороны, затраты растут, и заработная плата тоже должна расти, но важно найти предел, чтобы избежать инфляционной спирали.
Каково текущее влияние санкций на Россию?
Санкции следует рассматривать кумулятивно, оценивая их общее влияние и эффект. Например, Международный валютный фонд прогнозирует рецессию для России как в 2022, так и в 2023 году. Мы видим, что выпуск промышленной продукции в России значительно сокращается. Санкции имеют свое действие и сейчас важно держать их столько, сколько необходимо, и не начинать преждевременно их каким-то образом снижать, потому что важно сохранять давление на Россию.
Еврокомиссия следит за попытками обойти санкции. У нас были решения, которые направлены непосредственно на предотвращение таких попыток.
Разве сейчас не очевидно, что влияние санкций на Россию меньше, чем многие надеялись в начале года?
Это влияние трудно измерить, ведь количественных целей в отношении того, каким оно должно быть, не было поставлено.
Надо учитывать одно — Россия все-таки достаточно большая страна, и эффект от санкций не будет ощущаться везде и сразу. Однако со временем он становится все заметнее, и, как я уже сказал, российская экономика в этом и следующем году будет в рецессии, и во многом это связано с санкциями. У многих российских производств достаточно серьезные проблемы, профицит бюджета израсходован. Поэтому важно продолжать поддерживать это давление, и тогда влияние санкций будет постепенно становиться заметнее. Конечно, надо работать и над вопросами обхода санкций.
В Украине мы видим, что Россия очень целенаправленно разрушает инфраструктуру электро- и теплоснабжения. Может ли Европа в этом отношении сделать больше, чем она делает сейчас?
В 2022 году ЕС мобилизовал поддержку в размере 19,7 млрд евро. Из них 7,2 млрд евро пришлось на макрофинансовую помощь. В 2023 году на нее запланировано 18 миллиардов евро. Украинская сторона подчеркнула, что для них важнее более стабильный и предсказуемый поток финансирования, чем в 2022 году. В прошлом году было принято много решений в ответ на ситуацию, и теперь у нас запланировано 18 миллиардов евро на весь год. Мы рассчитываем, что и наши партнеры — США и другие страны "большой семерки", международные финансовые институты, такие как Международный валютный фонд, Всемирный банк, — также окажут свою поддержку. Все это в целом должно покрывать краткосрочные потребности Украины в финансировании, включая различные виды ремонта инфраструктуры. Далее встанет вопрос реконструкции Украины, и там тоже ведется работа по созданию структуры, в которой эта реконструкция будет осуществляться.
Есть и другой момент, на который мне указывали представители украинского правительства во время переговоров в Киеве. Одно дело — это деньги, а другое — то, что не все это оборудование есть в наличии. Его еще нужно произвести, на это нужно время и так далее. Поэтому параллельно идет большая работа, и страны-члены по мере возможности оказывают поддержку в виде различного оборудования. Сейчас это поставки дизельных генераторов, так что есть и альтернативные варианты производства электроэнергии.
Каковы ваши прогнозы относительно ситуации в европейской экономике в 2023 году?
В такой ситуации очень сложно делать прогнозы, потому что многое будет зависеть от хода войны, а здесь трудно что-либо прогнозировать. Важно продолжать поддерживать Украину, не поддаваться усталости и продолжать оказывать давление на Россию. Надо делать то, что мы должны делать в этой ситуации. Конечно, необходимо оценить, каковы будут экономические последствия и как их минимизировать. Мы уже говорили о безопасности поставок энергоносителей, особенно поставок газа, и в новом году это будет непростой вопрос.
Прогноз Еврокомиссии таков — экономика очень значительно замедлится и в 2023 году в ЕС ожидается рост всего на 0,3%. Ожидается, что в конце 2022 и начале 2023 года в ЕС может быть рецессия, но с весны экономика начнет немного восстанавливаться и в целом за год, будет хоть и минимальный, но рост.
Для Латвии дополнительным стимулом станут доступные фонды ЕС. 2023 год должно начаться с более объемного освоения этих средств, а это также является притоком иностранных инвестиций, что поможет в этой сложной ситуации. Кроме того, это поможет с привлечением частных инвестиций, что стало сложно из-за геополитических рисков.