И как показывает жизнь, правда эта распространяется не только на семейные дела, но гораздо, гораздо глубже и шире,– в том числе на народы и государства.
Испокон веку во всем мире в школах для демонстрации явлений природы используют наглядные пособия: например, глобус — показать форму Земли или, там, заспиртованные легкие курильщика — чтобы уберечь от вредной привычки. Не удивлюсь, если через пару лет будущим экономистам и политологам в качестве примера несчастного и несчастливого государства будут указывать на Латвию, тяжело страдающую от упадка в экономике, от коррупции, ксенофобии и депопуляции. Очень сожалею, но именно она более многих других подходит сегодня на эту незавидную роль.
Главная и самая яркая наша проблема — коррупция. Мы маленькая страна, у нас все друг друга знают, все кругом родственники или знакомые. Поэтому всегда есть возможность решать „вопросы" по-тихому… Конечно, в Латвии имеются все формальные институты и процедуры, которые должны были если не искоренить коррупцию, то загнать ее далеко под лавку. Есть специальное бюро, которое ловит коррупционеров и борется с ними. Есть независимая пресса, есть обязательные декларации, всевозможные кодексы, клятвы и присяги. Но все без толку.
На практике доходит до смешного. Как рассказывала одна дама, очень хороший адвокат, приехав по делам в дальний провинциальный городок, она не смогла там попить кофе с бывшей однокурсницей (та работает судьей): на кофейной почве, мол, возможен конфликт интересов. Между тем бюджеты повсюду „осваивают", что только треск стоит, и все это покрыто круговой порукой.
Двадцать лет Латвией бессменно правит одна и та же компания политиков, законников и доморощенных олигархов. А монополия, как известно, прямиком ведет к загниванию. Я убежден, что именно страх поломать эту привычную, хорошо управляемую, хоть и похабную в своей сути, систему, не дает решить проблему так называемых "неграждан" и пустить 200 000 человек, лишенных сегодня гражданских прав, к избирательным урнам. На этом могли бы настоять наши западные друзья, но пока им это не интересно…
В начале 90-х чиновники Госдепартамента США шутили, что страны Балтии похожи на кактусы: цветут раз в сто лет. Прошло время, и в этой шутке обнаружилась немалая доля истины. Решив в балтийском регионе все свои стратегические и геополитические задачи, западные демократии, пустили наши дела на самотек. Если с их стороны что-то и говорится для Латвии — о необходимости исправить, учесть, дополнить, — все это остается на словах.
Хорошо помню, как лет пять назад младший Буш, находясь в Риге, выступал перед местным итэблишментом. Речь его была гладкой, доброжелательной и местами нравоучительной. Интересно было наблюдать за публикой, особенно когда Буш-юниор дошел до латвийских дел с нацменьшинствами. Он сказал тогда что-то такое: "ваше многообразие — это ваше богатство, и это богатство нужно с пользой для страны использовать" (цитирую по памяти). Тогдашняя президент Латвии Вике-Фрейберга, при этих словах взгляд свои отвела и уперла его в пол, как будто бы увидела под столом что то особенное. О чем она думала? Наверное, о том, как много сил было потрачено, чтобы поссорить между собой латышей и русских. А этот идеалист тут про какое-то богатство…
Европейцы тоже понимают ненормальность ситуации в Латвии. Но поделать ничего и они не могут: нет для этого ни механизмов, ни воли достаточной, ни желания. Да и подходящий момент давно был упущен. Ведь и в НАТО, и в Евросоюз Латвию принимали "с закрытыми глазами", без лишних вопросов. Как выяснилось недавно, не было получено от нее даже внятных обязательств преследовать на своей территории нацистских преступников…
Возвращаясь к великой книге. Кто читал ее внимательно, помнит: у графа Вронского было несколько простых правил, которых он всегда придерживался — что заплатить шулеру нужно, а портному нет, что лгать мужчинам не надо, но женщинам можно, что обманывать нельзя никого, но жену можно, что нельзя прощать оскорблений и можно оскорблять. Не знаю, читали ли отцы современной Латвии роман Толстого, но "правил Вронского" они придерживались неизменно.
Перестройка в Латвии началась в свое время антисталинистскими лозунгами — против Молотова и его друга Рибентроппа, против мутных их дел. Очень скоро антисталинизм сменился антисоветизмом (на свалку истории отправили и наш исторический брэнд — красных стрелков). Затем антисоветские лозунги поменяли на антироссийские; будущим историкам при изучении газет и документов 1990-92 гг. будет любопытно увидеть, как за год-полтора Ельцин превратился из "друга всех балтийцев" в "царя" и империалиста. Наконец, уже совсем недавно на смену антироссийским акцентам в политике пришли русофобские. Не хочется приводить примеры, уж очень они все грязные.
Противоядием в такой ситуации могла бы стать позиция интеллигенции, в первую очередь — латышской, поднявшей некогда факел свободы и демократии. Но интеллигенция от дел отошла и руки умыла… Более успешная ее часть — юристы, архитекторы, высококлассные врачи обслуживает теперь верхушку общества, имея за это свой кусок хлеба. Остальные же заняли должности в присутственных местах и дрожат как осиновый лист в ожидании очередной „консолидации".
Русский и русско-еврейский бизнес пошел следом за интеллигенцией: говоря словами Бабеля, "согласился спать", ничего не замечая — только чтобы его не трогали и поменьше мешали. Вообще говоря, будь на месте русскоязычного нацменьшинства польское или китайское — все проблемы были бы уже решены и забыты. А вот с русским — одна волокита и геморрой.
Тут любопытно играет еще одно свойство Латвии: быть лакмусовой бумажкой для индикации свойств внешних сил. Каждая такая сила, соприкасаясь с реалиями Латвии, обнаруживает свои самые типические качества: американцы — эгоизм и дидактичность, европейцы — нежелание выносить сор из избы, русские — свою доверчивость и нелюбопытство.
Покойный Юлий Квицинский, занимаясь в 60-е годы урегулированием берлинских проблем, обнаружил в архиве МИД СССР шкафчик, в котором лежали, нетронутые никем с конца 40-х гг., соглашения и протоколы по статусу Берлина, подписанные тогдашними главнокомандующими союзных армий в Германии. Эти бумаги позволили Квицинскому и его коллегам быстро найти решения по широкому кругу вопросов, казавшихся ранее неразрешимыми.
Возможно, что где-то в Москве или Вашингтоне стоит такой же забытый шкафчик с документами и по российско-латвийским проблемам, — у московских историков и чиновников до него еще не дошли руки. Пока же вся или почти вся история ХХ века свалена официальными историками в Латвии в большую кучу и покрашена в траурный цвет. А поверху этой кучи красуется монумент Оккупации, которому положено молиться и приносить жертвы.
Еще анекдот из жизни. Интеллигентная и неглупая дама-импресарио выражала в свое время сомнения: может ли симфонический оркестр из России исполнить в Риге "Ленинградскую симфонию" Шостаковича. На вопрос: "Что Дмитрий Дмитриевич такого плохого сделал Латвии, что нельзя?" — дама ответила: "У него там вся четвертая часть — это гимн Победе. А если в зале кто-то из министров будет. Как они отреагируют?.."
До сих пор тень усатого диктатора мерещится нашим правым и неправым за каждой занавеской российского посольства. Пару лет моему приятелю один антиквар предложил купить рисунок замечательного нашего художника Отто Скулме. Он был сделан карандашом и подписан в ночь с 5 на 6 марта 1953 года, когда Скулме, вместе с лучшими портретистами СССР был доставлен в Колонный зал, чтобы запечатлеть там усопшего "вождя народов". "Повесите это у себя в кабинете, чтобы и друзья, и противники ваши видели: Сталин умер, и его больше нет" — сказал мудрый антиквар.
Так мой друг и поступил. Рисунок Скулме провел в его кабинете некоторое время, но очень скоро он был подарен одному либеральному российскому политику, которому у себя, в Москве тоже приходится кое-кому напоминать время от времени, что Сталин уже давно в гробу.
Для меня нет вопросов или сомнений по поводу того, как происходило 70 лет назад включение Латвии в состав СССР. Это делалось под давлением — политическим и военным — тогдашнего советского режима, без учета мнения населения и вне элементарных демократических процедур. И тот факт, что в 30-е годы так поступала каждая вторая страна (не считая каждой первой), никак не может считаться оправданием.
Процесс включения Латвии в состав Союза можно называть любым словом: от аннексии и до контрибуции. Однако нынешняя власть упорно настаивает: это была оккупация. Долго я размышлял над тем, что стоит за этой упертостью — ну нельзя же всерьез надеяться на получение какой-то компенсации от России!!? Ответ нашелся неожиданно в одной известной цитате: нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие. Такие фразы не разрешают загадки, а только иначе ее формулируют. Ведь надо еще объяснить, каким образом проходимец мог застигнуть врасплох и захватить без сопротивления в плен нацию…
Официальная Латвия не хочет объяснять своего недавнего прошлого, особенно, самых некрасивых его моментов. Министерство Правды работает тщательно, переписывая и ретушируя прошлое, сталкивая между собой людей и народы. Потому что так удобно управлять и так проще решать вопросы собственного благополучия — от бытовых до политических.
Есть в природе такие насекомые — дрозофилы, мелкие двукрылые мушки. Их особенно уважают ученые-генетики. Небольшие размеры, короткий жизненный цикл и простота культивирования позволяют использовать дрозофил как модельные объекты для исследований. Эти опыты помогают лечить болезни человека и животных, создавать новые лекарства, в общем, менять жизнь к лучшему. Иногда мне кажется, что кое-кто — и у нас, и за границей — хотел бы видеть Латвию в такой же мушкой: чтобы тестировать какие-то идеи, модели или решения…