Начнем с начала. Чем был латышский язык 20 лет назад? Языком небольшого народа на бескрайних просторах СССР. Если честно, то никто не мешал этот язык употреблять. И даже изрядные деньги из бюджета СССР перепадали на разную латышскую литературу, театры и прочее искусство.
Но реально латышский язык был поставлен в статус сельского «этнографического» языка. С одним латышским можно было пахать землю, доить коров и раз в 4 года петь на празднике песни. Но в городе, на производстве, в торговле, в обслуживании, в госуправлении в Латвии без русского делать было нечего.
Мероприятия по латышизации страны
Чтобы изменить сию картину на противоположную, и были затеяны реформы 20 лет назад. Итак, что имеем через 20 лет от начала борьбы за латышский язык. Подведем итоги:
1) Все законодательство, все делопроизводство, всю бухгалтерию и прочий бюрократизм на латышский мы перевели.
2) Все государственное высшее и 60% русского среднего образования на латышский мы перевели.
3) Из государственного и муниципального управления, а также из руководства всех звеньев всех госпредприятий русскоязычные работники были вычищены практически полностью.
4) Все крупные промышленные предприятия – «рассадники» русского языка уничтожены практически полностью.
А теперь проанализируем то же самое с точки зрения поставленной цели. Чего хотели добиться борцы за латышский язык в результате? Чтобы количество носителей латышского языка РОСЛО. А чего добились? Рассмотрим по пунктам.
Латышское техническое образование было построено на русском
Парадоксальная ситуация: при огромном количестве вузов и студенчества, найти хорошего специалиста в программировании, инженера-электронщика, механика, химика, технолога становится все труднее. А по отдельным специальностям – вообще невозможно, ни за какие деньги. Мой приятель, у которого бизнес в области электроники, уровень выпускников наших технических вузов определил так: «Все их знания – государственный язык плюс таблица умножения со словарем».
Почему так получилось? Давайте честно признаемся: высшее техническое образование в Латвии в 60-70-е годы прошлого века строилось на российской (русской) высшей школе. Бурный рост латвийской промышленности требовал множество технических специалистов. Тогда в массовом порядке открывались новые факультеты, кафедры, специальности. Поскольку в короткие сроки подготовить преподавателей высокого класса из местных кадров было невозможно (это дело – не одного десятилетия), всю профессуру в Латвию присылали из Москвы и Питера.
В конце 70-х, когда я учился на факультете Радиотехники и связи РПИ, большая часть преподавательского состава была, так сказать, из «мигрантов». Национальные латышские кадры только начинали выходить на более-менее серьезный уровень. Однако русские преподаватели их активно подтягивали. Вели научную работу на кафедрах, выстраивали методики, помогали писать латышские учебники…
В начале 90-х русским преподавателям было приказано: срочно переходить на латышский язык обучения. Ценные русские преподаватели – ушли тут же. Кто уехал в Россию, кто – в Европу. Лет 15 назад я встретил своего преподавателя с факультета (латыша, который в свое время окончил хороший российский вуз). "Ну, как дела на факультете", - полюбопытствовал я. "Паршиво, - ответил он мне. - Умные разбежались, остались одни «нацкадры». Лаборанты сразу стали доцентами, ассистенты - докторами. Уровень факультета – ниже плинтуса.
Умные уезжают учиться за границу
Сейчас у наших властей есть объяснение отсутствию в стране специалистов: дескать, умные ребята, окончив наши вузы, уезжают за границу. Потому, что у нас им мало платят. Дескать, платите им конкурентоспособную зарплату, и они не уедут.
Это не так. Хороших технических специалистов наши вузы давно уже не выпускают. Умная молодежь, проучившись в наших вузах год-два и поняв, что здесь ей учиться нечему, уезжает за границу доучиваться по-настоящему.
Вторая идея наших властей: мы можем быстро поднять уровень высшего образования, приглашая читать лекции профессоров из-за границы. И это – тоже полная глупость. Заезжий «гастролер» ничего не поднимет. Во-первых, потому, что хорошие преподаватели по «гастролям» не ездят. У них есть свои кафедры, своя научная работа, свои студенты-докторанты-аспиранты в престижных вузах мира. По «гастролям» ездят те, которые в Европе не очень-то и нужны.
И, во-вторых, для того, чтобы поднять уровень преподавания любой технической специальности, нужно годами работать, строить кафедру, организовывать научную работу, готовить преподавателей среднего звена, ассистентов. Ни один заезжий профессор с десятком лекций такого не сделает в принципе. Ни за какие деньги.
Итак, что мы имеем: разваливши русское высшее образование, латыши в первую очередь наказали сами себя. Русское техническое образование было базой (бесплатной!), на которой строилось латышское. В результате умная и активная молодежь массово уезжает из страны. Как русская, так и латышская. Причем, уезжает не просто на заработки, а уезжает туда УЧИТЬСЯ, чтобы потом остаться там навсегда.
Количество носителей латышского языка сокращается
В принципе, русская молодежь сейчас латышский язык более-менее знает. Но говорить на нем не хочет. Почему? В последние годы меня часто приглашают в 12-е классы русских школ читать лекции по специальности "журналистика". И первое, что я делаю, войдя в класс, спрашиваю: "Поднимите руки, кто из вас собирается остаться в Латвии?".
Из 25-30 человек руки поднимают отсилы 5-6. Остальные видят свою перспективу – только за границей. И зачем им там латышский язык? В результате у русской молодежи отношение к латышскому языку сейчас примерно такое, как 30 лет назад у меня было отношение к предмету "История КПСС и научный коммунизм". То есть, чтобы сдать экзамен, нужно как-нибудь выучить, но в жизни мне эти знания не пригодятся. Итак, количество носителей латышского языка за счет русскоязычного населения не увеличилось.
Зато количество этих носителей сильно уменьшилось на счет отъезда молодых латышей за границу. Результаты всенародной переписи еще покажут, сколько населения осталось в нашей стране. Полагаю, они будут катастрофическими. За границу уезжает молодежь в самом активном возрасте – 20-35 лет. Их дети, которые за границей рождаются, уже не будут носителями латышского. И надежды, что они когда-нибудь вернутся в Латвию – нет никакой. Как не вернулись в Латвию дети-внуки нашей "тримды" 40-х годов.
Латышское делопроизводство мешает бизнесу и инвестициям
Кто занимается бизнесом с зарубежными странами, знает, сколько времени и денег стоит наша латышская бюрократия. Каждую бумажку надо переводить 2 раза. Сначала – на понятный партнерам язык (английский, немецкий, русский), потом – назад.
Если бы такие сложности касались больших рынков, тогда еще ладно, можно бы и напрячься. Но наш-то рынок – мизерный. Иностранные компании вообще не воспринимают его, как отдельный рынок. Держать штат переводчиков/делопроизводителей для рыночка, где весь оборот – чуть больше зарплаты этих самых переводчиков, им невыгодно. Мы удивляемся, почему к нам не идут инвестиции? В том числе и поэтому.
Резюме: для развития бизнеса и привлечения инвестиций таким малым странам, как Латвия, надо умерить свой гонор и разрешить делопроизводство на нескольких языках. Для нашей страны удобнее всего на – английском и русском. А заодно перевести на русский и английский все свое законодательство, уложения, инструкции и прочее. А заодно научить все свое чиновничество хорошему владению этими языками.
Новым хозяевам латышский язык не нужен
Пока еще латышский язык сохраняет свои позиции в госуправлении. Но это уже не надолго. Латвийские предприятия давно скуплены иностранным капиталом, сейчас идет массовая скупка сельскохозяйственной земли и недвижимости. Новым хозяевам Латвии нужен латышский язык? Зачем он им? Уже сейчас на многих предприятиях с иностранным капиталом рабочий язык – русский или английский. И дальше сей процесс будет только углубляться. Еще 7-10 лет, и латышский язык окончательно уйдет из бизнеса. А потом – и из госуправления. Там его постепенно заменят иностранные языки новых хозяев Латвии.
Что в результате? А вот – то самое. Латышский язык снова займет место, которое он занимал в СССР 20 лет назад – сельский "этнографический" язык. За одним только исключением: если 20 лет назад носителей латышского языка здесь было минимум полтора миллиона, то через 15 лет их останется полмиллиона, а может – и того меньше. Старичков и старушек, доживающих свой век.
Автор участвует в дискуссии на портале IMHOClub.lv
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
