Игорь Касьянов. Страны ЕС без евро: почему?  (48)

Евроскептики предупреждают о потере национальной идентичности и необходимости выплачивать долговые обязательства по различным европейским инструментам помощи государствам, пострадавшим в ходе кризиса. Кроме того евроскептики зачастую приводят примеры стран, которые являясь челнами ЕС, по тем или иным причинам до сих пор не заменили свои национальные валюты на евро.

Чаще всего упоминаются Великобритания, Швеция, Польша, а иногда и Дания. Обычно об этих государствах говорится, как о группе стран. Евроскептики чаще всего игнорируют индивидуальные причины, которые в свое время привели каждую из стран к выбору развития без евро, и, которые позволяют придерживаться этого выбора и сегодня. Поэтому в данной статье я хотел бы вкратце суммировать все те факторы, стечение которых привело к тому, что отдельные страны ЕС продолжают свое развитие без присоединения к еврозоне.

Сконцентрируюсь на четырех странах — Швеции, Польше, Великобритании и Дании. Перед тем, как детально обсудить ситуацию в каждой из них, хотелось бы акцентировать внимание на одном факторе, о котором евроскептики часто забывают упомянуть, когда приводят эти страны в различных сравнениях. Речь идет о размерах экономик, что хорошо характеризует удельный вес их валового внутреннего продукта (ВВП) в общем ВВП ЕС. По данным Eurostat за 2011 год Великобритания формирует 13,8% от общего ВВП ЕС, Швеция — 3,1%, Польша — 2,9%, Дания — 1,9%. Для сравнения: на Латвию приходится только 0,2% от ВВП Евросоюза. С помощью этих данных хотелось бы показать, что внутренние рынки вышеназванных четырех государств значительно больше, чем в Латвии.

Что это означает? То, что в народном хозяйстве большое значение имеют именно внутренние рынки — именно на них генерируется основной спрос на местную промышленную продукцию (и таким образом создаются рабочие места). Кроме того именно размер внутреннего рынка является определяющим фактором, который в условиях изменений экономических циклов позволяет сохранить равномерное развитие экономики без резких колебаний.

Помимо этого экономического отступления есть еще одни существенный нюанс, который надо бы упомянуть, говоря обо всех странах ЕС, которые не вступили в еврозону. Конечно, когда евроскептики поминают в спорах эти страны, они, как правило, характеризуют их с помощью высказывания — "страны, отказавшиеся от введения евро". Однако это не совсем так, учитывая, что с юридической точки зрения ситуация в этих странах сильно различается.

Прежде всего, следует упомянуть Маастрихтский договор или договор о создании ЕС. В преамбуле этого договора есть следующий текст: "…ОБЯЗУЕМСЯ укреплять и сближать народные хозяйства стран и основать экономический и монетарный союз, который в соответствии с этим Договором и Договором о работе Европейского Союза предусматривает также единую и стабильную валюту…". Этот текст, по сути, означает, что, вступая в ЕС, государство принимает на себя обязательства ввести евро. Тем не менее, упомянутые выше четыре страны в ЕС вступили, однако до сих пор евро не ввели. И здесь евроскептики часто приводят непроверенные факты, что страны просто не хотят вводить евро. Да, действительно, два государства — Дания и Великобритания — в свое время пришли к соглашению о том, что в отношении их делается исключение и им можно не вступать в зону евро. Они достигли юридически зафиксированного права на исключение. Однако в отношении других стран, вступивших в ЕС, эти договоренности не действуют. То есть формально в очереди на вступление в еврозону по-прежнему находятся Латвия, Литва, Болгария, Румыния, Венгрия, Чехия, а также… Швеция и Польша.

Впрочем, чтобы точнее оценить обстоятельства, благодаря которым конкретное государство решило не вводить евро, есть смысл углубиться в структуру его народного хозяйства, в геополитическую ситуацию, а также в историю.

В настоящее время датская крона привязана к евро с установленным коридором колебаний в 2,25%. Сторонники евро в Дании приводят три аргумента в пользу единой европейской валюты:

- во-первых, низкие процентные ставки, которые способствуют ускорению экономического развития (в настоящее время экономика Дании стагнирует);

- во-вторых, снижение расходов на конвертацию валют (этот аргумент используют объединения, представляющие интересы предприятий);

- в-третьих, активизация внешней торговли.

В свою очередь противники евро главным образом ссылаются на то, что в случае отказа от кроны страна не сможет проводить собственную монетарную политику. Этот аргумент в своем роде любопытен, учитывая, что датская крона привязана к евро уже с 1 января 1999 года.

В случае с Данией интересно и то, что исторически среди ее жителей наблюдался наиболее высокий удельный вес числа сторонников введения евро. Так, перед началом глобального кризиса число еврооптимистов стабильно составляло около 55% населения страны. А главной проблемой была отсутствие политической воли для созыва референдума по вопросу евро — политические партии не могли договориться между собой о подходящем моменте для созыва референдума или же вопрос о евро оказался слишком чувствительным для тех политических обстоятельств, которые сложились в Дании на тот момент.

Еще один нюанс, который не свидетельствует в пользу евро в Великобритании, — это структура внешней торговли. В 2011 году главный рынок британского экспорта был в США. А в структуре импорта вторым крупнейшим партнером стали США, третьим — Китай, пятым — Норвегия. Таким образом, значительную часть внешней торговли формировали расчеты в "не-евро" валютах. Соответственно, эффект от присоединения к еврозоне в случае с Великобританией был бы не так велик, как в случае со многими другими европейскими странам.

Учитывая старинную и весомую роль фунта стерлингов в глобальных мировых финансах, в самой Великобритании еврооптимизм никогда не пользовался большой популярностью. Проводимые время от времени опросы общественного мнения показывали, что число противников введения евро колебалось в интервале 60-80%. И это понятно — Великобритания еще до Первой мировой войны была одной из мощнейших экономик мира. Соответствующим экономическому статусу Объединенного Королевства оставался и статус его валюты. И в дальнейшем, несмотря на перемены в глобальной монетарной системе, роль британского фунта оставалась значительной, хотя он постепенно и терял былой вес. Однако и сегодня на фоне постоянного роста влияния евро на глобальных рынках фунт стерлингов не утратил былой блеск. Согласно данным Международного валютного фонда за 2011 год, британский фунт оставался третей резервной валютой мира после доллара США и евро. Не удивительно, что Великобритания включила в Маастрихтский договор свое право не вводить евро.

Польская история евро очень проста. Присоединившись в 2004 году к Евросоюзу, Польша взяла на себя обязательство ввести евро. Однако на сегодня нет конкретных планов, когда это может произойти. Одна из главных причин — Польша не в состоянии выполнить Маастрихтские критерии. Польша все еще не присоединилась к Механизму регулирования валютных курсов II (VKM II) — польский злотый находится в свободном "плавании". В ходе нынешнего кризиса злотый потерял значительную часть своей стоимости (Центробанк Польши существенно снизил процентные ставки), что, конечно, позволило Польше получить преимущество на экспортных рынках.

Однако такая политика не дает положительного эффекта в среднесрочной перспективе. В какой-то степени во времена искусственного роста экономики польские производители в конкурентной борьбе слишком полагались на ценовые преимущества и не заморачивались развитием своих товаров, расширением их ассортимента и поиском новых рынков сбыта. То есть тем, чем были заняты предприниматели стран Балтии. Не удивительно, что производственные показатели Балтии (и особенно Латвии) в последние годы постоянно фигурируют в Европе среди наиболее стремительно растущих. Так, начиная с 2009 года, объем продукции обрабатывающей промышленности в Польше вырос на 20,1%, тогда как Латвия продемонстрировала прирост в 49%.

Польская стратегия преодоления кризиса в настоящее время отражается и на общей экономической ситуации в стране — темпы развития экономики падают, с проблемами столкнулась обрабатывающая промышленность, растет дефицит госбюджета. Последнее стало причиной того, что Польша не выполнила Маастрихтский критерий по размеру бюджетного дефицита в 2012 году.

Кроме того, говоря о Польше, часто заявляют, что эта страна отказалась от вступления в еврозону. Ничего подобного! Скорее можно говорить об отдельных политиках, которые в момент наиболее глубокого кризиса евро зоны своими громкими заявлениями об отказе от евро стремились повысить свою поддержку среди польских избирателей. Хотя на самом деле Польша просто не выполнила Маастрихтские критерии, необходимые для введения евро.

В настоящее время ситуация в отношениях Польши с евро немного прояснилась — в стране начали обсуждать возможность присоединения к еврозоне в 2016 году.

О Швеции часто и ошибочно говорят, что этой стране можно не присоединяться к еврозоне. Что не соответствует действительности, так как в 1994 году, вступая в ЕС, Швеция обязалась ввести евровалюту. На данный момент Швеция выполнила 4 из 5 Маастрихтских критериев. Единственный критерий, который остается не выполненным, — это обязательное участие в VKM II. Свое неучастие в этом Механизме Швеция использует, как предлог, чтобы избежать вступления в еврозону (участие в VKM II добровольно).

В 2003 году в Швеции прошел консультативный референдум, в ходе которого большинство жителей (56,1%) проголосовали против вступления в еврозону. Опросы последних лет показывают, что число евроскептиков выросло, однако во многом это объясняется последствиями долгового кризиса в еврозоне.

Среди важнейших партнеров Швеции по внешней торговле — Норвегия (главный экспортный рынок), Великобритания, США, Дания, то есть страны, в которых в обращении нет евро. Это в значительной степени объясняет, почему Швеция до сих пор не стремилась в еврозону. Случай Швеции называют фактическим исключением (opt-out de facto), так как страна формально не оформила свое право не вступать в зону евро. Однако понятно, что евро в Швеции не будет введен до тех пор, пока народ на референдуме не выскажет своей воли присоединиться к зоне евро.

Евроскептики спрашивают — так в чем различие шведского случая с Латвией? Ответ элементарен — отличие в объеме денежной базы. Шведская крона достаточно мощная валюта, чтобы не опасаться существенного давления на валюту или спекулятивных атак (хотя в девяностых годах прошлого года даже такая мощная денежная база, как шведская, стала объектом серьезных атак спекулянтов). В случае отказа от евро в Латвии все эти риски сохраняются.