Причина проста: для того, чтобы рассмотреть любой конфликт, в первую очередь надо быть равноудаленным от всех его сторон. Например, мы можем спокойно констатировать, что волки охотятся за зайцами, а те, в свою очередь, обгрызают кору с яблонь, и деревца засыхают. Для нас это нормальное сосуществование живых существ в природе. А вот волки, зайцы и яблони описали бы эту коллизию намного более драматично и менее достоверно. Проблема с политическими статьями аналогична: большинство их читателей болеет за одну из сторон и не готова посмотреть на конфликт отстраненно. Поэтому лучше и не начинать.
Важнейшая черта любой коммунальной склоки заключается в том, что в нее втянуто только население конкретной квартиры. В соседних квартирах скандалы могут протекать не менее остро, но с вашими они разбираться не захотят и постараются от них дистанцироваться.
Это простое наблюдение я хочу адресовать тем, кто считает, что Россия должна искать союзников вне их обычного круга: в Китае и вообще Азии, странах Южной Америки, арабском мире и так далее — смотри на глобус. Ничего из этой идеи не получится: мы имеем дело с конфликтом в нашей квартире, точнее, в нашей цивилизации. Всем остальным на земном шаре он глубоко не интересен, и вставать на чью-либо сторону они не будут. Никакого желания делать назло нам или нашим соперникам у них нет. Извлечь некую материальную выгоду они, конечно, могут попытаться — но не более того. А смысл развязавшейся склоки именно в стремлении накричать на соседа или даже вцепиться ему в шевелюру.
Конечно, важно определить, что именно является нашей глубоко перессорившейся коммуналкой. Наиболее точно — это Европа плюс Северная Америка — та часть Земли, где зародились и протекали все крупнейшие конфликты последних двух-трех столетий.
В прошлой статье я говорил о Петербурге, как городе, построенном в первую очередь "назло надменному соседу". Почему бы Петру было не построить столицу где-нибудь в более благодатных местах — вроде нынешнего Ростова? Кому грозить там было — до времени, когда Крым станет нашим, оставалась большая часть 18-го века.
Думаю, дело в том, что крымские татары и даже стоящая за ними Османская империя были недостаточно надменными. Петр Алексеевич — убежденный западник, он стремился утвердить себя именно в этой цивилизации. Путем унижения до той поры считавшейся могущественной Швеции — именно такой путь к самоутверждению обычно выбирают амбициозные политики.
Возвращаясь к образу дома, состоящего из коммуналок, надо отметить: бывает, что там объявляется некий хулиган, против которого готовы объединиться враждующие между собой жильцы. Это случай Саддама или Каддафи. Могут быть разные оценки выбранных методов борьбы с одним и другим, но совершенно однозначно, что проблему осознавали все страны, в том числе и находящиеся в вялотекущем конфликте между собой. Был консенсус в том, что нельзя простить ливийскому диктатору взорванный по его приказу над Шотландией пассажирский лайнер и смертный приговор болгарским медсестрам, а иракскому — завоевание Кувейта и эксперименты с биологическим оружием.
Примерно такой же консенсус сегодня существует в вопросе о том, что Ирану лучше бы не давать возможности создать ядерное оружие, а Северной Корее — довести это оружие до его применения. Но этим и исчерпываются серьезные конфликты современности, в которых наша цивилизация более или менее едина.
Вот сейчас назревает еще один, связанный со страшным ИГИЛом. И это вселяет некоторый оптимизм. Потому что чем больше будет у ведущих стран нашей цивилизации общих противников, тем вероятнее, что она изживет внутреннюю склоку.
Стоит самокритично признать, что наша квартира — самая скандальная во всем доме. В другим местах конфликты происходят главным образом с представителями чужих цивилизаций — там, где они оказались по соседству. Например, по всему периметру мусульманского мира он ссорится с соседями — и в центральной Африке, и на Ближнем Востоке, и в Индостане, и китайском Синцзяне. Но это нормальный межцивилизационный конфликт, а мы собачимся со своими.
Критерий принадлежности к общей цивилизации прост: поведение ее представителей в эмиграции. Там, где селятся мусульмане, обычно вскоре возникает конфликт с местным населением. Китайцы по всему миру живут замкнутыми общинами, куда не допускаются инородцы. Но даже самые большие колонии немцев или русских в эмиграции прекрасно интегрируются — не путать с компактными группами представителей тех же наций, оказавшихся вне своей страны в результате передела границ. А вот Германия и Россия с соседями уживаются плохо.
Почему же жители нашей коммуналки так переругались? Один знакомый ленинградец — а в этом городе еще и в семидесятые годы в коммунальных квартирах жило более миллиона человек — вывел правило, подтвержденное многими наблюдениями. Чем выше уровень образования жильцов или их претензии на интеллигентность, тем конфликтнее ситуация в квартире. Простым людям проще свыкнуться со скученным существованием и несколькими хозяйками на кухне. Вот и народы просвещенной Европы ведут себя, как наманикюренные дамочки в коммуналке.
Справедливости ради надо сказать, что так было веками. Не зря мировые войны — это именно наше печальное наследие. Причем очень принято было объединяться гуртом против одного, самого борзого соседа: в начале 19-го века против наполеоновской Франции, в первой половине 20-го — против Германии. И уже после войны все ополчились на СССР-Россию.
Проще всего, конечно, говорить, что изгои были сами виноваты, настроив против себя соседей. Но одного виновного не бывает ни в коммуналках, ни в геополитике. Вот, к примеру, после Первой мировой войны победители из Антанты благоразумно делили Европу по этническим границам, чтобы минимизировать возможность конфликтов. Не были учтены только интересы немцев, миллионные общины которых отдали Чехословакии и Польше.
Неужели не понимали, что такое издевательство чревато всплеском германского национализма и новой страшной войной? Понимали, но не могли удержаться от желания сделать назло поверженному гиганту. Когда бабка на кухне плюет в суп соседке, она тоже понимает, что это не укрепит дружбу…
Кстати, Германия — прекрасный пример плодотворности усилий по примирению. После Второй мировой войны Запад не стал ее обижать и получил добродушного миролюбивого соседа.
Зато началась холодная война с СССР. Соглашусь, что вплоть до смерти Сталина и появления у обих сторон ядерного оружия в достаточном для взаимоуничтожения количестве, она была оправдана. Советский Союз планомерно расширял зону влияния, паранойя абсолютного вождя прогрессировала, и Запад имел основания опасаться.
Но уже шесть десятилетий для этой войны не больше оснований, чем для обычной коммунальной склоки. И оглядываясь назад, очевидно, насколько абсурдными были действия обеих сторон. Ну зачем им надо было лезть во Вьетнам, а нам в Афганистан? Зачем надо было обеим сторонам вкладываться в гражданскую войну в какой-нибудь Анголе? Проще выяснить у Марьи Ивановны, почему она так не может терпеть Ларису Петровну, с которой десятилетиями делит одну кухню и ванную.
Но еще более существенен вопрос, почему не наступил мир, когда более разумная сторона — и приятно отметить, что это была наша,– сказала: "Все, хватит, давайте жить дружно!". Почему не получился единый мир от Атлантики до Владивостока?
Одно объяснение лежит на поверхности: у власти, в первую очередь на Западе, остались политики времен холодной войны, не способные изменить свое мышление. Так происходит в коммуналках, где даже смена поколений не приводит к прекращению конфликтов.
Но есть другой важнейший фактор, который мы склонны недоучитывать: выход новых игроков. Появились квартиросъемщики, которых раньше не было — бывшие советские республики — или которых никто ни о чем не спрашивал — бывшие соцстраны. Именно они сегодня главные разжигатели холодной войны.
Представим себе, что у одной семьи в квартире есть домработница, которая разругалась со старой хозяйкой и перешла работать к соседке. И каждый день говорит своей новой госпоже, как ей хорошо теперь и как плохо было раньше. А когда родителей нет дома, лупит детишек прежних работодателей, чтобы потом на них еще и нажаловаться. Как вы думаете, склока в такой квартире усилится? Особенно, если служанка получила на свою девичью комнату отдельный ордер и указать ей на дверь невозможно.
Почему домработницы так себя ведут, объяснить нетрудно. Остальные жильцы каждый день отправляются в большой мир, где летают в космос, добывают нефть, сочиняют оперы и проводят Олимпийские игры. А бедная девушка сидит себе в затхлой квартире, и все ее мысли о тамошних перипетиях — прошлых и будущих, которые ей заменяют реальную жизнь.
С этим явлением ничего поделать нельзя — надо ждать, чтобы служанка попривыкла к самостоятельности, нашла бы себе более творческую работу. Беда в том, что мы привыкли недооценивать ее роль — мы видим только внешнюю сторону дела: беспрекословное подчинение новым хозяевам. Оно бесспорно — на то они и хозяева, чтобы им подчиняться, она и старым служила безупречно. Но без ее непрерывного нытья старые хозяева быстрее бы с этими новыми договорились — делить им по большому счету нечего.
И еще одна параллель — теперь уже не с квартирой, а с семьей. Почему свекровь всегда уверена, что в ее конфликтах с молодыми виновата невестка, а не сын? Потому что сына она знает всю жизнь, сама его растила, а невестка — человек чужой и незнакомый.
Так и нам кажется, что латыши или украинцы, с которыми всю жизнь вместе, никак не могут стать по собственной инициативе нашими недоброжелателями. Куда проще во всех грехах обвинить чужих американцев или европейцев, под чье влияние братья меньшие по неразумию попали. Потому что иначе надо и себя винить — как это мы раньше недосмотрели, с кем рядом живем. А себя винить никто не любит, вот и упиваемся антизападной истерией.
А теперь, друзья, домашнее задание. Разберите события последнего десятилетия на Украине и вокруг нее по образу коммунальной склоки. Не забывая при этом о злорадстве, как важной движущей силе принятия решений. Не правда ли, конфликт сразу становится понятным и предсказуемым?
