Некоторые западные и российские оппозиционные журналисты выражают плохо скрываемую надежду, что Сирия станет для России тем же, чем Афганистан для СССР, то есть синонимом внешнеполитического провала с летальными для правящего в Москве режима последствиями. Однако, есть ряд различий между афганской и сирийской кампаниями, поэтому такой исход вовсе не кажется предрешенным.
Прежде всего, война в Афганистане проходила в условиях холодной войны, то есть жесткого, тотального, идеологически обусловленного противостояния двух лагерей, которое распространялось на весь мир. Это была эпоха безраздельного господства игры с нулевой суммой: выигрыш лагеря, ведомого США, означал проигрыш советского и наоборот.
В Сирии, несмотря на все расхождения между Москвой и Вашингтоном, этот аспект глобального противостояния отсутствует. И США, и Россия заявляют, что их главным противником в Сирии является "Исламское Государство" (ИГ или ИГИЛ). Да, отказ принять российского премьера Медведева для обсуждения совместной стратегии в Сирии показывает, что Вашингтон до сих пор часто рассматривает дипломатию как награду за хорошее (т.е. угодное Вашингтону) поведение, а не как инструмент решения международных конфликтов. Но более важно то, что США, несмотря на давление своих региональных союзников - Турции, Саудовской Аравии, Катара и ОАЭ - отказываются поставлять сирийским повстанцам более продвинутое вооружение, в частности противовоздушные ракеты. А без них победить армию Асада очень трудно - ведь ее главное преимущество перед оппозицией именно в способности наносить удары с воздуха, тем более сейчас, при российской поддержке. Для сравнения, принято считать, что в Афганистане именно решение США поставлять афганским моджахедам противовоздушные ракеты "Стингер" переломило ход войны в их пользу.
Во-вторых, вопреки сложившемуся на Западе впечатлению о Путине как о непредсказуемом авантюристе, он на самом деле достаточно осторожный лидер. Путин действует только там, где уверен, что у него достаточно поддержки - так было в Крыму, Донбассе и в алавитской части Сирии (тут, кстати, есть о чем задуматься и латвийским политикам: бесконечно забалтываемый вопрос о создании нового русскоязычного ТВ-канала, как и общая бездарная политика интеграции общества вряд ли повышают иммунитет от гипотетической "российской угрозы", но это тема другого разговора).
У СССР в Афганистане не было группы поддержки среди местного населения - если не считать коммунистическую номенклатуру в Кабуле. В Сирии же для алавитов, а также христиан, друзов, исмаилитов и других несуннитских групп победа оппозиции чревата геноцидом. Например, недавно во время одного из ток-шоу на катарской "Аль-Джазире", представители "умеренной" сирийской оппозиции всерьез обсуждали вопрос, вырезать ли полностью алавитов, к которым относится и президент Сирии Башар Асад. Поэтому естественно, что алавитов, как и представителей других меньшинств Сирии, активность России радует.
В-третьих, вторжение СССР в Афганистан полностью изолировало Москву в мусульманском мире. Даже такие злейшие враги, как оплот ортодоксального суннизма Саудовская Аравия и лидер мирового шиизма Иран сплотились в деле поддержки афганских "моджахедов". Ныне ситуация другая: у России есть такие влиятельные союзники как правительства Ирана, Ирака, Сирии и ливанская шиитская группировка Хезболлах. О серьезности намерений этой новой коалиции говорит создание в Багдаде общего анти-террористического координационного центра.
Российский комментатор Андрей Пионтковский усматривает в этом разрушительное для России ввязывание в "средневековую суннито-шиитскую междоусобицу" на стороне шиитов. Но факты говорят о другом. Самая крупная арабо-суннитская держава, Египет, после прихода к власти генерала Абдель-Фаттаха Сиси в сирийском вопросе заняла нейтральную позицию, а в последнее время и вовсе стала тяготеть к Асcаду. Это связано с тем, что генерал Сиси - непримиримый враг "Мусульманского братства" (МБ), суннитской фундаменталистской организации, которая поддерживает сирийскую оппозицию. С этой точки зрения свержение Асcада и приход к власти в Дамаске связанных с МБ оппозиционеров стал бы для Сиси серьезным ударом. Кроме того, у Сиси сложились дружественные отношения с Путиным, что интересно, вопреки желаниям его главных спонсоров - Саудовской Аравии и ОАЭ, непримиримых врагов Ассада.
Несостоятельность тезиса о "суннито-шиитской войне" подтверждается и на другом фронте - в Йемене, где Саудовской Аравии не удается сколотить обще-суннитский фронт против близких к шиитам и Ирану хуситских повстанцев. Египет не проявляет никакого желания участвовать в этий коалиции, но еще больше саудовцев разочаровал исторически к ним близкий и финансово от них зависимый Пакистан, отказавшийся предоставить в их распоряжение свой немалый военный потенциал (Пакистан - единственная мусульманская страна с ядерным оружием). Да и далеко не все сунниты мира готовы становиться под знамена анти-российского и анти-шиитского джихада, к которому призывают саудовские ваххабитские клерикалы. Таким образом, более точно было бы сказать, что мусульманский мир охвачен не столько суннито-шиитской междоусобицей, сколько гражданской войной внутри суннитского ислама - между сторонниками умеренности и ваххабитами-радикалами. Россия в этом контексте многими умеренными суннитами может рассматриваться не как враг, а скорее даже как союзник.
Наконец, еще одно важное различие с Афганистаном с том, что там воевала дышащая на ладан советская империя, а сегодняшней России удалось провести серьезную модернизацию своих вооруженных сил. Ракетный удар сокрушительной точности и силы, нанесенный по базам ИГИЛа из акватории Каспийского моря (дистанция порядка 1 500 км) - одна из ее убедительных демонстраций. К тому же, в отличие от Афганистана, Россия не планирует (пока) в Сирии широкомасштабной наземной операции. Для этих целей есть сирийская армия, иранские элитные силы, шиитские ополченцы из Ливана, Ирака и Афганистана и курдские бойцы - вполне боеспособная коалиция.
Как известно любому военному стратегу, война идет по плану лишь до первого выстрела. Сирийский маневр можно считать блестящим тактическим шагом Путина, но удастся ли России и ее союзникам одними силовыми методами собрать Сирию воедино, гораздо более сомнительно. Нет гарантии, что Россия не увязнет на Ближнем Востоке так же, как до нее это сделали Штаты, а еще раньше британцы и французы. Да и к возможности террористической контратаки на российские города всегда нужно быть готовым. Но на данный момент предсказания о неизбежности "нового Афгана" кажутся преувеличенными.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
