Последние 3-4 года стали временем, когда осторожность вошла в привычку, и мы уменьшали финансовые риски даже больше, чем было необходимо. С одной стороны, чем больше, тем лучше, но у этого процесса есть цена, которая сейчас не оправдывает прибыль. Не нужно сидеть в канаве только потому, что выход из нее теоретически создает риск заехать в противоположную канаву.
Поэтому мы чувствуем себя хуже, чем могли бы, и смотрим в будущее пессимистичнее, чем это можно было бы рационально обосновать. Опыт цикла снижения долговых обязательств так глубоко засел в клетках мозга, что трудно представить мир вне его. Точно так же в 2007 году было трудно представить себе мир или хотя бы Латвию такими, какими они могут быть вне поля зрения розовых очков цикла прироста долга.
В бухгалтерском выражении сделано на самом деле много. Хороший итог - изменения нетто-размера внешнего долга. Это баланс частного и общественного сектора к остальному миру. На одной стороне, например, принадлежащие жителям Латвии государственные облигации, на другой - кредиты, выданные банками Северных стран принадлежащим им латвийским банкам. Во время кризиса нетто-размер внешнего долга Латвии превышал 60% от ВВП. Сейчас это соотношение упало до уровня ниже 30% от ВВП. Изменения произошли, главным образом, за счет частного сектора. Но и баланс общественного сектора начал улучшаться. Если сложить вместе нетто-размер внешнего долга и нетто-размер внешних активов центробанка, получится, что наш общий правительственный сектор снова стал нетто-кредитором для остального мира - как это было перед кризисом. То есть все внешние нетто-обязательства относятся к домохозяйствам и предприятиям. Возвращение этих долгов, за редким исключением (госгарантия) - в зоне ответственности должников.
Если посмотреть на сумму долгов, а не на баланс, то и она выглядит надежной. На данный момент общие долги финансовой системы предприятиям и домохозяйствам в Латвии ниже 50% от ВВП, тогда как в странах ОЭСР в среднем они составляют 210%, свидетельствуют данные Всемирного банка. Разница будет расти и в 2016 году. Госдолг - это та вещь, по поводу которой мы можем не ломать голову. Рефинансирование всего долга при нынешних рыночных ставках означает расходы на обслуживание в размере 0,3-0,4% от ВВП. Расходы пока выше, потому что в общем пироге доминирует ранее набранный долг при более высоких ставках. Это не призыв выкинуть в окно все рамки дефицита бюджета. Это противоречило бы международным обязательствам и стало бы очень скользким путем с политической точки зрения.
С одной стороны, очень хорошо, что мы снижаем долги и увеличиваем накопления. Но в тот момент, когда приток этих денег мог бы дать заметную отдачу, этот процесс имеет свою цену. Излишнее снижение рисков само по себе создает риски. Рост кредитного портфеля начнется с очень низкой точки. Это звучит обнадеживающе - до опасного уровня долгов еще далеко. Но эта же ситуация позволяет кредитованию какое-то время расти особенно быстро и делает экономику слишком зависимой от удачи. Чем ниже этот уровень, тем быстрее он может вырасти. После присоединения к ЕС пузырь недвижимости так безумно надулся только потому, что прирост долгов домохозяйств начался фактически с нуля. Сбивая уровень частных долгов еще ниже, мы просто создаем дополнительный источник нестабильности в будущем. Очень осторожные действия становятся неразумными.
В основе долгосрочного роста благосостояния - структурные улучшения экономики, главным результатом которых должен стать рост производительности труда. Но можно добиться и достаточно быстрого рывка в развитии за счет чисто циклических факторов, а не только фундаментального прогресса, в основе которого инвестиции в оборудование, развитие продуктов и рост квалификации работников.
К тому же в Латвии из-за специфических условий циклический рост может стимулировать структурные перемены, которые могут пойти на пользу развитию. Главным драйвером циклического роста стали бы растущие вложения в жилища. Это не производственные активы, но возможность переселиться к центрам развития стимулировала бы рост. И помогало бы лучше использовать человеческий капитал.
Так же важно создать точку перелома в восприятии соотечественников, живущих за границей, дать мощный сигнал о том, что здесь что-то меняется. В более отдаленном будущем побудить их вернуться будет еще сложнее. Важно начать движение. Возвращение в Латвию множества людей, которые освоили образ мышления жителей богатых стран, могло бы изменить общественную культуру. "Резерв" циклического развития особенно важно использовать сейчас, чтобы создать позитивный баланс миграции, и это через приток человеческого капитала и денег сделало бы цикл еще более сильным. Возникла бы дилемма о конкурентоспособности Латвии как места производства и места для жизни. Если будет стремительно развиваться экспорт услуг и промышленных товаров с высокой добавочной стоимостью, то экономика сможет позволить себе потерять часть рабочих мест в небольших предприятиях в традиционных отраслях. В ходе развития это в любом случае неизбежно.
Активное стимулирование роста при помощи инструментов макроэкономической политики сейчас невозможно. Своей монетарной политики у нас больше нет, а свобода в формировании бюджета очень невелика. Рост могут стимулировать домохозяйства и предприятия, действуя в соответствии со своими долгосрочными интересами. В существовании долга нет ничего приятного, но и семьи, и предприятия выбирают возможность взять на себя обязательства и перенести доходы во времени. Продуманное и стратегическое приобретение недвижимости в ипотеку может и улучшить качество жизни, и увеличить личное богатство к концу жизни - по сравнению с арендой квартиры. Какими бы ни были прошлые приключения с недвижимостью, эта логика работает и в Латвии.
Можно создавать ситуацию, когда хорошие вещи происходят потому, что хорошие вещи произошли в недавнем прошлом. Рост смелости порождает еще большую смелость. Так может дойти и до опрометчивости, но я думаю, что, в отличие от ситуации 2005-2007 годов возможностей затормозить намного больше. Слова "газ в пол" вошли в историю Латвии как символ необдуманности. В свое время их употребляли совсем не к месту, в тот момент, когда экономика уже была перегрета. Сейчас педаль газа нужна для того, чтобы выйти на оптимальную скорость езды. А заголовок, возможно, немного увеличил количество тех, кто прочел эту "версию".
Перевод с латышского, публикуется в сокращении. Оригинал - здесь.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
