— Александр Иванович, у вас нет такого ощущения, что уже довольно длительное время не наблюдается никаких позитивных сдвигов в латвийско–российских отношениях? Почему мы топчемся на месте?
— За своего рода точку отсчета я взял бы встречу президентов наших стран в Австрии в феврале минувшего года. Тогда Владимир Владимирович Путин четко обозначил те вопросы, которые особенно волнуют российскую сторону. Это прежде всего положение наших соотечественников. Мы почувствовали понимание г–жой Вике–Фрейбергой нашей озабоченности, даже услышали из ее уст определенные обещания изменить ситуацию в гуманитарной сфере в лучшую сторону. Однако до сих пор, и ваши читатели тому свидетели, никаких серьезных сдвигов в этом направлении не произошло. Если не считать каких–то косметических шагов в области натурализации.
Но ни одной, подчеркиваю, ни одной серьезной проблемы не было решено!
— Однако наши власти на это скажут, что у нас нет никаких серьезных проблем в области прав нацменьшинств. Поэтому и ОБСЕ закрыла здесь свою миссию…
— Мы оцениваем ситуацию с правами нацменьшинств не по заявлениям и оценкам латвийских официальных лиц. Для нас главный показатель — ощущение самих соотечественников. А их голоса, их письма и в адрес президента России, и в наше посольство, в МИД и российский парламент свидетельствуют о том, что до благополучия еще очень далеко. Наши соотечественники очень встревожены планами властей по сворачиванию русского образования, по–прежнему происходит ущемление прав нацменьшинств в отношении использования своего родного языка. Продолжается и преследование, в том числе уголовное, наших ветеранов. Скажите, как мы можем закрывать на это глаза и говорить, что в Латвии нет никаких проблем?
Разумеется, мы будем и дальше поднимать эти вопросы. Должен вам сказать, что положение соотечественников в Латвии находится под постоянным вниманием президента России.
Что же касается закрытия миссии ОБСЕ, то оно было поспешным и ошибочным. И это уже видят даже те, кто активно выступал за прекращение работы миссии. Но все равно о полном прекращении наблюдения за Латвией говорить еще рано. Не закончена процедура т. н. постмониторинга, скоро будет обсуждаться вопрос о возобновлении мониторинга в Парламентской ассамблее Совета Европы.
— Наш премьер Андрис Берзиньш упрекает Россию в том, что она не хочет подписывать уже практически согласованный договор о социальной помощи.
— Хочу заметить, что мы полтора года уговаривали наших латвийских партнеров быстрее согласовать этот договор. Однако власти Латвии затягивали решение вопроса, были не согласны с нашим предложением засчитать в стаж негражданам годы, проработанные ими в других республиках бывшего СССР. Лишь недавно позиция Латвии изменилась, и тогда работа над договором закипела. Но только 6 августа латвийские коллеги передали нам очередные дополнения к договору, причем дополнения эти отнюдь не технического характера. Они довольно существенны и нуждаются в изучении нашими структурами. Как только эта сверка пройдет, мы будем готовы приступить к подписанию договора.
— Видимо, до выборов вы уже не успеете?
— Выборы в Латвии — сугубо ее внутреннее дело, мы ни к каким срокам не подгадываем, просто работаем. Также мы не хотели бы отношения с Латвией ставить в зависимость от того, когда она интегрируется в те или иные организации. Сейчас в вашей стране модным стало утверждение, что, мол, стоит Латвии вступить в ЕС и НАТО — и сразу же отношения с Россией резко улучшатся. Как по мановению волшебной палочки.
Хочу огорчить таких стратегов: никакого улучшения отношений "автоматом" обычно в мировой практике не происходит. Сторонники версии автоматического улучшения отношений в качестве примера приводят наши отношения с Польшей. Мол, посмотрите, как сейчас Москва дружит с Варшавой. Но эти эксперты забывают, что прошло 6 лет, пока российско–польские отношения стали развиваться в позитивном ключе. Я не хотел бы, чтобы в отношениях с Латвией у нас было столь длительное охлаждение. Думаю, это не в интересах Латвии.
— Александр Иванович, а вот наш министр финансов Гундарс Берзиньш недавно заявил, что Россия по платежеспособности сродни маленькому Тайваню. И поэтому Латвия рассматривает Россию как одну из стран СНГ…
— Видимо, г–н министр не достаточно знаком с объемом товарооборота между нашими странами. Что ж, мы всегда готовы поделиться с ним информацией. В том числе и о том, что Россия сегодня переживает экономический подъем. Мы досрочно рассчитались с Германией по советским долгам, успешно выплачиваем деньги и Лондонскому клубу.
Россия становится самостоятельным и очень серьезным игроком на Балтике, в сфере портов. Еще в 1997 году был одобрен проект строительства современного порта в Приморске. Несмотря на сильное сопротивление этому проекту как внутри страны, так и в соседних государствах, усилиями нашего президента, его сторонников удалось успешно завершить строительство порта. Это сооружение построено по последнему слову техники. Думаю, и латвийским журналистам было бы интересно посмотреть на сооружение XXI века. Теперь Россия уже сама участвует в определении тарифной политики. Так что с Россией невозможно не считаться и в Балтийском регионе.
— Я понимаю, что вы не вправе вмешиваться во внутреннюю политику Латвии. И все–таки вы надеетесь, что после выборов наши отношения станут лучше?
— Латвия — парламентская страна, и здесь от Сейма очень многое зависит, в том числе и в области отношений с Россией. Мы видим, что в Латвии есть силы, которые понимают необходимость добрососедских отношений. Мы чувствуем, что они готовы прислушаться к нашей озабоченности в области прав нацменьшинств. А главное — мы хотим, чтобы за словами последовали конкретные дела. Мы, со своей стороны, открыты для диалога, только очень желаем, чтобы наших соотечественников здесь уважали, чтобы они чувствовали себя в Латвии комфортно.