В ходе чуть более чем часовой беседы Янис Домбурс с помощью самого Айвара Лембергса рисует законченный портрет олигарха Айвара Лембергса — человека, который за 27 лет управления Вентспилсом и глубокого погружения в дела его порта не смог, не сумел или не захотел отделить бизнес от политики, а сам Вентспилс стал его детищем, его ребенком. И сегодня он не видит в этом ничего дурного, странного или необычного. Мы настоятельно рекомендуем посмотреть интервью в записи целиком, а ниже — текстовая выжимка самых интересных или важных моментов беседы.
О том, почему ни один руководитель самоуправления в Латвии не стал, как Айвар Лембергс, миллионером…
— Ни у одного руководителя самоуправления не было в России и Белоруссии таких контактов, как у меня. Контактов, которые позволяли привлекать грузы и зарабатывать за счет России и Белоруссии. Почему вы лично этого не делали? Потому что у вас не было контактов!
— Нет, я просто бизнесом не занимаюсь, господин Лембергс!
— А что вам мешает?
— Я журналист. А бизнес — это другое дело.
— Но кому-то надо им заниматься? Кому-то в Латвию надо привлекать грузы?
— Это отличный вопрос! Этим надо заниматься руководителю самоуправления?
— Нет! Я как руководитель самоуправления этого не делал.
— Это делал Айварс Лембергс в свое свободное время?
— Да, почему нет?
О том, почему избирателю надо верить Айвару Лембергсу, а не прокуратуре, которая обвиняет его в конфликте интересов…
Обвинения может выдвинуть кто угодно. Против меня было заведено 15 уголовных дел. Мы победили в трех судах. Те, кто верили, что я виновен в этих пятнадцати делах — оказалось, что они ошиблись. Те, кто верили в то, что в деле Гринберга я виновен — они ошиблись. Те, кто верили в то, что я нарушил правила заполнения декларации должностного лица — они ошиблись. Те, кто верили в то, что "Дело олигархов" не сфабриковано, а настоящее — они ошиблись.
Вы понимаете? Не констатировано ни одного доказанного факта, что я хоть в чем-то виноват! Это криминальное преследование меня — через два года будет 20 лет, как оно происходит! Одна третья, даже половина моей трудовой жизни. Это абсолютно ненормальная ситуация! Меня политически нельзя победить и потому криминальными методами пытаются это сделать!
О том, почему ни одного другого руководителя самоуправления не обвиняют в том, в чем обвиняют Айвара Лембергса…
Потому что ни у одного руководителя самоуправления нет такой высокой позитивной оценки в обществе, как у Лембергса. Потому что у ваших друзей-шакалов, ваших друзей-соросистов и политиков, которые заинтересованы в вас, как в журналисте, у вас иначе не получается меня победить, понимаете? И единственная возможность — устроить 37 обысков в 2011 году… после этого пять лет делать вид, что что-то расследуется, да? И (звонко бьет рукой по колену) все равно Лембергса не удается скинуть, понимаете?! И поэтому Домбурс пригласил меня в эфир на Delfi и пытается представить меня "плохим Айваром" в глазах моих избирателей. Молодцы!
О том, все ли в порядке у Айвара Лембергса со здоровьем и может ли он исполнять обязанности председателя Вентспилской думы (в контексте того, что 10 лет назад, побывав в тюрьме, он публично жаловался на то, что это подорвало его здоровье и даже собирался оформить группу инвалидности)…
Я могу хорошо заботиться о Вентспилсе и здоровье мне ни коим образом не мешает. Тому есть много доказательств.
О том, почему имея в 1990-х такую выдающуюся материальную базу, как Вентспилский порт, Вентспилс — несмотря на свою ухоженность и красоту — так и не стал безоговорочным лидером в Латвии по социальным показателям…
— США нельзя считать бедным государством, но там миллионы бедных людей. Миллионы!
— И это страна с большим неравенством. Об этом тоже вопрос. Вентспилс сегодня — город с большим неравенством.
— У нас не больше неравенства, чем в других городах. Средняя пенсия в городе 480 евро. Процент получающих минимальную зарплату — самый низкий. У нас много больших и выше среднего предприятий. У нас число занятых самое большое.
— Вы говорите, что в Вентспилсе все хорошо? Вентспилс — латвийский лидер? Но это не так, по всем показателям. Пенсии и их размеры — это вообще не в компетенции самоуправления.
— Ну так вы меня тогда просите отвечать на вопросы, за которые самоуправление не отвечает!
О том, как Вентспилсу удается привлекать больше всех средств Еврофондов и не является ли это нечестным, ведь есть регионы, которым нужнее…
— Это не "нечестно". Эти деньги никто не делит, их распределяют в ходе конкурса. Должны быть проекты, которые соответствуют европейским критериям. Мы работаем над текстом договоров, которые заключает правительство и Европейская комиссия. И в этом процессе могут принимать участие все, но не все принимают. Мы очень своевременно готовим проекты, в которых мы можем стартовать и получать европейские деньги. К сожалению другие это делают… скажем так… не очень удачно.
— Вы не упомянули еще один момент…
— Я закончу. Чтобы получить европейские деньги, у вас должны быть свои деньги. У нас на счету в любой момент есть деньги и мы готовы принять участие в любой момент.
— Но вы не упомянули один момент. Свою связь с Союзом зеленых и крестьян. Они у власти. И в этой студии ваши партнеры из СЗК признавали, что конечно, если ты партнер с правящей коалицией, в этом есть плюсик.
— Екабпилс тоже в правящей коалиции. Как и Елгава, Лиепая, Даугавпилс, Валмиера. Все! Если не считать Резекне, но и Резекне тоже свое получает, так как "Согласие" им это политически обеспечивает.
— "Согласие" в политической коалиции?
— Нет!.. "Согласие", скажем так, в известные моменты согласовывает свои позиции.
О том, являются солдаты НАТО "оккупантами", как три года назад заявил Айвар Лембергс, или нет…
— Видите-ли. Я очень люблю свою страну и, особенно, город за который я отвечаю почти 30 лет. И когда приезжают иностранцы, приезжают нас защищать. И они напиваются. И они идут в центр города. И они идут в кафе. И показывают свои гениталии. В Вентспилсе такое поведение недопустимо! И наше требование к… все равно кому. Будь это Домбурс, будь это солдат НАТО, будь это араб, будь это все равно кто — так делать нельзя! А так делали солдаты НАТО, которые пришли с корабля, на котором крупнокалиберное оружие, ракеты… что они могут по-пьянт сделать? Это отношение к местным жителям и стране, которую они приехали защищать — так могут себя вести только оккупанты.
Но я могу вам сказать, что прошли три года с того момента и у нас в порту были 30 раз корабли НАТО. Не было ни одного инцидента. Их поведение было безупречно. И они не ведут себя, как оккупанты.
— Вопрос все же — являются ли они оккупантами или нет?
— Если они ведут себя как оккупанты — они оккупанты. Если нет — то нет.
— То есть если завтра они опять начнут себя вести…
— Я уверен, что они будут себя вести идеально. В Вентспилсе они будут вести себя идеально. Потому что все знают, что в Вентспилсе надо вести себя идеально. У них должно быть лучше поведение, чем у местных.
О том, как Вентспилс собирается поддерживать свой статус зажиточного города в ситуации, когда у порта дела идут все хуже и деньги Еврофондов скоро могут закончиться…
— Россия приняла решение, что российские грузы должны идти через российские порты. Это решение было принято и россияне его пытаются последовательно реализовывать. Поэтому всем латвийским портам надо считаться с тем, что грузов все меньше и через нас они идут только постольку, поскольку у россиян нет своих мощностей.
И когда решение это было принято в 2002 году, с конкретными показателями, очень строго, мы тоже приняли решение — максимально прикладывать усилия, насколько может самоуправление, к индустриализации. И число занятых у нас в производстве с 7% выросло до 15%. И сегодня структура меняется, растет доля производства, снижается доля транспорта…
Не все получается, но мы продолжаем. Сейчас у нас будет софинансирование из ЕС на три новых ангара. У нас уже есть клиенты, которым мы их сдадим. С конца 2018, начала 2019 года там будут работать больше 100 людей.
— То есть, не город-порт, а город с производством и портом?
— Да. Это наша целенаправленная политика и я говорил с Кучинскисом и своими коллегами, руководителями самоуправлений, что в Латвии надо делать специальный фонд поддержки индустриализации, как инструмент для ее стимулирования. Это будет выгодно Вентспилсу и это будет выгодно всей Латвии и альтернатив нет.
О том, не является ли кресло мэра Вентспилса сегодня точкой развития двух сценариев — или оставаться в нем и дальше и быть у власти в городе и в стране, или идти в тюрьму… Или может быть есть третий сценарий?
— Если вы 30 лет день за днем, час за часом думаете и заботитесь о конкретном городе, то для вас это уже не место работы. Это ваше детище. Это как вырастить ребенка и он остается вашим ребенком, не важно, сколько ему лет. И вы готовы ему помочь, вы посвятили ему существенную часть своей жизни. Каждая неудача города — моя неудача. Каждая яма — яма Лембергса. Но каждое достижение — достижение вентспилсчан.
Мне скоро 64 года будет. Никто не вечен. Ни Лембергс, как физическая персона, ни мое нахождение в кресле руководителя самоуправления. Сегодня у нас на следующие четыре года будет гигантская инвестиционная программа — 200 млн. И мне очень хочется, чтобы она была реализована, я боюсь, что кто-то другой все сломает.
— Я уточню вопрос. Есть председатель Думы Лембергс, который с инвестиционными программами, европейскими фондами, с избирателями, со всем прочим. И он там есть, он получил [на прошлых выборах] не при большой активности избирателей, но все равно абсолютное большинство голосов и в этот раз претендует на получение довольно многого. С одной стороны. Но есть другая сторона. Где он заработал большие деньги в бизнесе, был клиентом одного швейцарского жулика, с другими шакалами был партнером, с третьим политиком-бизнесменом воевал, потом договорился потому что война не выгодна и так далее. И если свести эти две стороны… он теперь в суде… Я бы сказал, что этот человек не сумел при демократии эти две вещи разделить. И у него все как-то смешалось. Потому и проблемы — у него, и у государства. Поэтому я спрашиваю — есть ли у вас всего два варианта, то есть остаться в кресле мэра или пойти в тюрьму, либо же есть какой-то третий?
— Жизнь идет вперед. Избиратели сделают выбор и его надо будет уважать, в том числе и особенно мне. И знаете, я вам так скажу. Вы не были в тюрьме, а я был. Вы меня тюрьмой не напугаете. Сибирью — можете. Там, в ГУЛАГе, я не был.
