Тропинка к сердцу
До трех лет малышка Эдита — первенец в клайпедской семье Шальтисов — была здоровой, смышленой и подвижной девочкой, научившейся складно рассказывать длинные фантастические истории. А потом заболела воспалением легких. Лечилась Эдита долго и трудно. Когда острота ситуации спала и все анализы более- менее пришли в норму, близкие стали замечать, что их Эдита уже не такая, как прежде: как будто бы хуже слышит, как будто труднее понимает, что ей говорят, меньше радуется, сторонится сверстников, а слова… слова в ее некогда длинных фантастических историях тают, как снежинки на ладони, бесследно.
На выяснение окончательного диагноза ушел еще примерно год. Слух оказался в полном порядке, но связь с миром и даже с самыми близкими людьми была глубоко поражена — день за днем у девочки все отчетливее проступали явные признаки аутизма. До окончательной постановки именно такого диагноза дело, к счастью, не дошло, но все же десятилетняя Эдита теперь стоит намного ближе к этой замкнутой в себе касте людей, чем к обычным здоровым детям.
— В нашей школе, — говорит завуч Клайпедской специализированной негосударственной школы "Светлячок" Марина Кориневская, — таких ребятишек несколько. Врачи и психологи для них давно нашли такой поэтический образ — дети с изумрудными глазами. На фоне других наших воспитанников, страдающих, скажем, церебральным параличом или синдромом Дауна, эти — просто писаные красавцы и красавицы, ладные, стройные, физически крепкие. Но за внешним благополучием скрывается настоящий душевный ад, о котором такой малыш не в силах поведать никому, а уж тем более — сам что-либо понять. Сами посудите: интеллект аутистов сохранен полностью, они видят, слышат и усваивают из окружающего мира практически все то же, что и любой здоровый ребенок их возраста.
Но обратной связи с действительностью у них нет или почти нет. Они не могут связать разрозненные звуки в слова, хотя многие из них, как и Эдита, в раннем детстве болтали без умолку. Они предельно замкнуты в себе — никогда не играют со сверстниками, даже у себя дома, даже с папой и мамой могут предпочесть общаться из-за надежного укрытия, например, из-за шкафа. Их переполняет безбрежный океан невысказанных, нереализованных эмоций — страхов, восторгов, желаний, переживаний. Помните "Маленького принца" Антуана де СентЭкзюпери? Говорят, его образ — одно из ярких описаний ребенка-аутиста. Не в силах найти своим эмоциям естественный выход, эти красивые дети начинают себя ранить и щипать, кусать и наносить другие увечья.
Один такой наш "маленький принц" безжалостно вырвал себе не только все волосы, но даже и ресницы… В силу этих причин дети-аутисты — один из самых трудных объектов для медицинской и психологической реабилитации. Но, кажется, мы нашли одну из тропинок к их сердцу и разуму…
Всегда улыбающийся "доктор"
Когда в школе "Светлячок" снова и снова размышляли о том, как расколдовать своих зачарованных "принцев и принцесс с изумрудными глазами", им попалась статья в швейцарском журнале об опыте английского врача, обратившего внимание на то, что дельфины самостоятельно выбирают в толпе обычных посетителей дельфинария людей с явными признаками депрессии или более глубокого психического расстройства. Животные охотно идут на контакт с ними, а у людей вследствие этого явно просыпается утраченный было интерес к жизни. О том, что еще эффективнее дельфины могут помочь больным детям, в статье тоже было упомянуто.
"Я этим очень заинтересовалась, — продолжает Марина Кориневская, — всюду стала искать другие примеры и подробности такого лечения. Так мы открыли для себя дельфинотерапию. А дельфины — они же у нас в Клайпеде, как говорится, всегда под рукой. И мы обратились за помощью в Морской музей Литвы". Здесь необычных визитеров как будто только и ждали.
— К этому эксперименту мы шли довольно долго, почти десять лет, — рассказывает директор Морского музея Ольга Жалене, — с тех пор как в нашем дельфинарии впервые появилась стайка всегда улыбающихся стремительных черноморских дельфинов-афалин. Нашим специалистам, разумеется, было известно, что в США, Израиле, Германии, Голландии, Мексике, России, Украине, других уголках мира успешно используют дельфинов для помощи человеку уже много лет, кое-где — более четверти века. Сами мы, однако, на такой шаг все же не решались. Но когда на свидание с дельфинами к нам впервые привезли нескольких воспитанников школы "Светлячок", когда с помощью педагогов и врачей-реабилитологов впервые провели ознакомительный теоретический семинар по дельфинотерапии, где своим опытом с нами делилась авторитетный специалист, старший научный сотрудник Севастопольского океанариума Людмила Лукина, мы почувствовали, что можем постепенно начать осваивать пока необычный для Литвы вид лечения.
Первая двухнедельная сессия состоялась в октябре 2002 года. Она стала событием и для работников дельфинария, и для врачей, и для педагогов, и, конечно, для самых первых пациентов — уже знакомой нам клайпедчанки Эдиты и ее ровесника польского мальчика Мотея.
Дух радости и игры
Детей вместе с родителями на все время эксперимента поселили прямо в дельфинарии: выйдешь из комнаты на балкон второго этажа, а внизу, в бассейне, плавают и переговариваются между собой дельфины и морские львы, день и ночь успокаивающе плещутся морские волны.
Детей и родителей познакомили со всем музеем, позволяли кормить его обитателей, много рассказывали о дельфинах и других жителях моря — словом, на все две недели музей и территория вокруг него стали для них естественной и единственной средой обитания. Дважды в день на 20-30 минут по заранее составленному графику и плану детей приводили на индивидуальный прием к необычным "врачам" в сверкающих влажных кожаных комбинезонах серо-сизого цвета. "Врачи" с любопытством высовывали из бассейна смеющиеся физиономии, весело брызгались и явно зазывали принять участие в своей нескончаемой веселой дельфиньей игре.
Пожалуй, главная нагрузка и колоссальная ответственность в этом первом опыте легла на плечи биолога и тренера дельфинов Эдиты Магилевичюте. Именно ей пришлось стать каналом связи между необычными врачами и их не менее необычными пациентами.
Родители, медики, персонал дельфинария, научные наблюдатели, фотограф — на время работы все отходили на почтительное расстояние. А возле бассейна с дельфинами оставался только тренер и ребенок. После первых наблюдений издалека, после игр с киданием мячей и обручей надо было постепенно добиться взаимного доверия и непосредственного контакта, чтобы дети могли потрогать, погладить, почесать — дельфины это просто обожают! — своего "доктора". На первое свидание с будущими пациентами приплыла практически вся стая — 5 дельфинов, но трое, покрутившись и по-своему оценив обстановку, уплыли восвояси, остались лишь две молодые самочки — Лота-Премия и Ника. Причем практически сразу каждая выказала предпочтение кому-то одному из детей и терпеливо "вела" своего подопечного уже до самого конца.
Лоте-Премии, которая выбрала Мотея, было нелегко. Страдающий глубоким аутизмом крепкий красивый мальчик ни на минуту ни на чем не мог сосредоточить взгляда, его обуревали страхи — перед дельфинами в том числе. Он норовил отвернуться от бассейна, спрятаться за маму и удрать отсюда. Пришлось прибегнуть практически к крайним мерам: на третьем или четвертом занятии Мотея насильно разули и опустили его босые ножки в воду — Лота немедленно принялась осторожно массировать их своим носом. В ту же секунду какая-то преграда внутри мальчика рассыпалась в прах — он начал улыбаться и никуда больше не торопился. И никого не боялся. Особенно "своего" дельфина.
Разумеется, если бы те, кто готовил клайпедский эксперимент, не знали заранее о таком много раз описанном в специальной литературе эффекте, никто бы не стал принуждать Мотея. Да, все они, безусловно, вышли из этого первого опыта настоящими победителями. Теперь, когда прошло какое-то время и эффект дельфинотерапии закрепили и развили врачи, логопеды, массажисты, фитотерапевты, родители, можно с уверенностью сказать: оба первых пациента Лоты Премии и Ники получили существенную помощь в своей реабилитации.
"У детей снизилось ощущение страха, — констатирует врач-невропатолог, зав. отделением психосоматических болезней Клайпедской детской больницы Альгимантас Савиловас, — они стали больше общаться с другими людьми. У Мотея появился контакт глазами, зрительная фиксация. Может, с одними из первых он стал общаться с дельфинами, как все здоровые люди, — глаза в глаза. Потом, когда обсуждались результаты двухнедельной сессии, оказалось, что всего, чего мы хотели, достигли. Это подтвердилось не только на уровне общего поведения детей, но и результатами биохимических анализов и энцефалограмм, сделанных накануне и сразу по окончании эксперимента".
— Меня лично несказанно удивило поведение дельфинов, которые сами определяли, с кем и как играть, — добавляет еще одна участница эксперимента, врач- психотерапевт Йоланта Балюнене. — Они очень корректно обращались с Мотеем, который поначалу вообще ничего не хотел или не мог. Поняв это, Лота вылезала из воды и подолгу терпеливо лежала рядом с мальчиком, позволяя ему прикасаться к себе сколько угодно, без опаски. Дельфины оказались необыкновенно деликатными "врачами", у которых нам, сухопутным докторам, есть чему поучиться.
Однако эффектнее всего дельфины подействовали на Эдиту. Она пока по-прежнему не говорит (да никто, честно говоря, и не рассчитывал на мгновенное чудо), но гораздо больше и смелее пытается вступать в общение с другими людьми, детьми и взрослыми. С видимым удовольствием работает — рисует, пишет, просит, чтобы с ней занимались, хотя раньше могла сутками ни с кем не общаться, ни к кому не подходить и ничего не делать. Стала больше проявлять себя как личность: показывать, что ей нравится и что нет. Прежде она никогда не играла с детьми, только пряталась где-нибудь, если они начинали, например, бросать друг другу мяч. Теперь с удовольствием участвует в игре. И ест в школе не в уголке за ширмой, как еще совсем недавно, а в просторной нарядной столовой — вместе со всеми другими детьми. — Конечно, как мать я могу быть необъективна в оценке того прогресса, который, на мой взгляд, произошел, — говорит мама девочки, Сигита Шальтене. — Но то же самое показала энцефалограмма.
Для нас это реальный показатель состояния здоровья Эдиты, который мы обязательно фиксируем раз в год в каунасской клинике. За десять дней дельфинотерапии был достигнут тот же результат, что при обычном лечении за год! Теперь, когда дочка видит дельфинов, она вся сияет и даже дрожит от радости. Пока мы жили в дельфинарии, она особенно полюбила молодую морскую львицу Басту. Теперь ее имя для Эдиты, как пароль, означающий, что мы снова едем в дельфинарий — навстречу радости.