Сегодня в Брюсселе пройдет заседание Совета Россия-НАТО (СРН). Встреча, к которой приковано внимание всей мировой общественности, может стать началом перезагрузки отношений Москвы и Запада. Или не стать. DELFI рассказывает, в чем важность и сложность сегодняшних переговоров.
Что такое Совет Россия-НАТО?
Совет был учрежден в 2002 году с целью вывести отношения на качественно новый уровень. До этого общение происходило в двустороннем формате "НАТО + 1", что не нравилось Москве, поскольку альянс выступал против нее монолитом с заранее согласованной позицией. Концепция Совета, в свою очередь, предусматривает, что Россия и все 29 стран НАТО являются равноправными партнерами, которые могут вести дискуссии, в том числе, в индивидуальном порядке. Как утверждается на сайте НАТО, Совет "призван выступать в качестве главной структуры и площадки для продвижения отношений между НАТО и Россией".
Чем на самом деле занимался СРН?
В реальности Совет не посягал на вопросы высокой политики. Здесь решались конкретные технические задачи, которые, впрочем, закладывали основу для более доверительных разговоров в верхах. Например, Совету удалось добиться определенных успехов в проведении совместных мероприятий в области борьбы против терроризма и ликвидации последствий террористических актов (регулярный обмен информацией, совместные оценки угроз, планирование использования гражданских служб в случае терактов и т.д.). В рамках работы Совета был создан англо-франко-русский список военных терминов. В 2010 году под эгидой СРН начала работать специальная подгруппа по Афганистану, которая занималась реализацией конкретных проектов в данном стратегически важном для обеих сторон регионе (обучение специалистов афганских ВВС по техническому обслуживанию вертолетов, внедрение новых методик для борьбы с незаконным оборотом наркотиков и т.д.).
Почему Совет прекратил работу?
За время своего существования Совет прекращал работу дважды. Первый раз деятельность СРН была прервана 19 августа 2008 года после начала российско-грузинского конфликта. Однако уже в декабре 2008 года министры иностранных дел стран НАТО решили проводить неформальные переговоры в Совете Россия-НАТО, а в марте 2009-го — после прихода к власти в США Барака Обамы и его заявления о готовности строить с Россией новые отношения — сотрудничество по линии СРН возобновилось в полном объеме.
Второй кризис случился после аннексии Крыма. В апреле 2014 года работа Совета была полностью остановлена. Но 20 апреля 2016 года СРН встретился вновь. Инициатором восстановления контактов выступило НАТО. На первой встрече обсуждались преимущественно организационные вопросы. Первая беседа по существу должна состояться сегодня. Важно отметить, что дату выбирала российская сторона — альянс предлагал собраться еще в конце июня, но в Москве не захотели садиться за стол переговоров до завершения Варшавского саммита.
Что будут обсуждать сегодня?
В сценарий встречи заложены три разных по эмоциональному накалу театральных акта.
Обсуждение итогов Варшавского саммита НАТО. Здесь ожидается взаимный обмен упреками: Россия выразит недовольство решением НАТО "наращивать свое военное присутствие на восточном фланге" (имеется в виду создание в странах Балтии и Польше четырех батальонов), альянс в ответ напомнит об аннексии Крыма и необходимости выполнения Минских соглашений (урегулирование ситуации на востоке Украины). Российская сторона также обещает акцентировать внимание на рисках "для стратегической стабильности, возникающих в результате продолжающегося строительства системы ПРО США/НАТО в Европе". Представители НАТО, скорее всего, отреагируют на критику недавней цитатой канцлера Германии Ангелы Меркель, заявившей, что планируемое разворачивание системы ПРО направлено не против России, а против ракетной программы Ирана.
Повышение авиационной безопасности в регионе Балтийского моря. Суть вопроса — обязать все военные самолеты включать приборы опознавания (транспондеры). В российских СМИ идея подается как предложение президента Финляндии Саули Ниинисте, нашедшее поддержку у президента России Владимира Путина (напомним, что Финляндия не входит в состав НАТО). На самом деле "план Ниинисте" (как называют теперь идею использования транспондеров российские масс-медиа) обсуждался еще в формате СРН до аннексии Крыма. Правда, величали ее тогда менее поэтично — "Инициатива о сотрудничестве по использованию воздушного пространства" (Cooperative Airspace Initiative).
Ситуация в Афганистане и террористические угрозы. Эта тема — подарок для России. Усиление радикальных исламских группировок и миграционный кризис пугают страны Запада не меньше (а то и больше), чем происходящее на Востоке Украины. Поэтому если Москва проявит готовность протянуть руку помощи, ее, скорее всего, пожмут. Еще накануне Варшавского саммита влиятельное американское издание Washington Post сообщило, что Барак Обама предложил Путину объединить усилия в борьбе с "Исламским государством" в Сирии, с условием, что Россия прекратит бомбить позиции тех сирийских группировок, которые пользуются поддержкой США.
Где могут возникнуть сложности?
Отсутствие точки пересечения интересов. НАТО ждет от России прогнозируемости и покаяний за Крым (судьба самого острова и его жителей не слишком волнует руководство альянса, но Крым является символом непредсказуемой политической агрессии, и в этой угрозе НАТО чувствует дискомфорт). Россия, в свою очередь, хочет, чтоб ее воспринимали как серьезного международного игрока, в том числе при согласовании решений на уровне НАТО. Последнее желание создает логический парадокс, поскольку сама Россия никогда не пыталась и, скорее всего, в обозримой перспективе не будет пытаться попасть в альянс.
Недостаток эмпатии. Россия и НАТО до сих пор не смогли понять специфику мировосприятия второй стороны. НАТО называет Россию "агрессором" за вторжение в Крым, Россия считает Запад "агрессором" за попытку запретить жителям Крыма воспользоваться своим правом на самоопределение. Этот идейный спор выходит за рамки стандартных международных юридических норм, и поэтому, скорее всего, не имеет компромисса. Примеряющими инструментами могут стать время и продвижение процесса урегулирования ситуации на Востоке Украины, к которому, что важно, привязан вопрос отмены антироссийских санкций.
Разбалансированность НАТО. Хотя принято считать, что внутри НАТО, в отличие от Евросоюза, все страны занимают единую позицию в отношении российско-украинского конфликта, тем не менее, трудно не заметить, что участники альянса используют различную коммуникацию для проявления своей позиции и придерживаются разных мнений, как этот конфликт лучше решать. Например, пока в дни Варшавского саммита президент Литвы Даля Грибаускайте призывала НАТО сдерживать Россию "военной мощью", поскольку та ведет себя как "агрессор" и "оккупант", президент Франции Франсуа Олланд сообщил, что считает Россию "партнером", а не "врагом".
Отличия в настроениях партнеров НАТО объясняются не только историческим прошлым, но и несовпадением повесток дня. Для Франции, Германии, Италии и других западных стран, выступающих за диалог с Москвой, происходящее в Сирии и Ливии по объективным причинам намного важнее, чем укрепление восточной границы.
Внешняя коммуникация. "Гибридные войны", о которых так много в последнее время говорят политики и эксперты, во многом опираются на позицию СМИ. До сегодняшнего дня и Россия, и НАТО получали дивиденды от истерии средств массовой информации. Кремль с ее помощью укреплял в гражданах чувство патриотизма и терпение к исчезновению с прилавков магазинов санкционных продуктов, Запад за счет провокационных фильмов о захвате Даугавпилса объяснял своим налогоплательщикам, почему так важно тратить деньги на оборону, а не медицину. Если стороны действительно захотят перейти от конфронтации к сотрудничеству, то им потребуется серьезно подумать, в какой информационной оболочке преподнести этот политический проект обществу и бизнесу, которые уже начинают свыкаться с условиями новой эпохи "холодной войны".
Функции СРН. Понятно, что заседания Совета не смогут решить проблему глобального передела сфер политического и экономического влияния в мире. Его задача максимум — наладить регулярное общение между чиновниками и политиками и вывести Россию из символической изоляции. Но даже для выполнения этой миссии СРН должен быть наделен необходимыми полномочиями и способностью к принятию конкретных решений (пусть даже при отсутствии абсолютного консенсуса среди всех 29 стран НАТО). Захотят ли этого сами члены НАТО и Россия или предпочтут сохранение многим удобного статуса-кво, станет понятно в ближайшее время.
