Политика, теория заговора или реальная опасность? Что на самом деле стоит за историей о "Синем ките"  (49)

Оригинал статьи был опубликован на латышском, перевод авторов, редактура — DELFI

В России тема "групп смерти" была поднята одновременно с законодательными инициативами по ужесточению контроля над интернетом. В латвийских СМИ распространение "Синего кита" иллюстрирует как деятельность псевдо-новостных сайтов типа Nozagts.com, так и то, что редакции крупных СМИ не всегда видят четкую грань между доказательствами и допущениями. Некоторые местные активисты, продвигающие тему "Синего кита", связывают заботу о детях с идеологической поддержкой того, как похожие проблемы решаются в стране, расположенной к востоку от нас. Из этой истории следовало бы извлечь уроки — чтобы в будущем кто-то не попытался повторить ее с большим успехом.

Тему "Синего кита" в российское публичное пространство внесла "Новая газета", которая опубликовала 16 мая 2016 года статью Галины Мурсалиевой "Группы смерти". В статье говорилось, что в социальных сетях "с детьми работают взрослые люди — системно, планомерно и четко, шаг за шагом подталкивая их к последней черте". Это был рассказ о схеме психологической манипуляции, в которой кураторы — взрослые люди — отправляют в интерактивном режиме различные индивидуальные задания для детей и подростков. Среди таких заданий было нанесение себе порезов лезвием и другое причинение себе вреда. Последним заданием было самоубийство.

Тему и исходный материал "Новой газете" предложил Дмитрий Плоткин, следователь из Рязани (хорошо известный зрителям сериала "Криминальная Россия), а также писатель, поэт и автор сценариев детективных фильмов — в том числе снятых по следам раскрытых им преступлений. За время своей профессиональной деятельности Плоткин создал широкую сеть контактов с представителями СМИ, он работал с журналистами крупных федеральных каналов (Первого канала, канала Россия, НТВ).. Почему представитель властных структур обратился со своим рассказом именно в редакцию "Новой газеты"? Это важный вопрос, потому что "Новая газета" считается одним из либеральных СМИ, от которого не ожидают поддержки политике Кремля. В этом издании работала и Анна Политковская, критик режима Владимира Путина, которая была убита в 2006 году. Мы пытались связаться с Плоткиным через Facebook, однако ответа не получили. Сама Галина Мурсалиева подтвердила, что до того, как заняться этой темой, она не знала Плоткина. С ним был знаком главный редактор "Новой газеты".

Публикация Мурсалиевой подвергается критике односторонность и недостаток фактов. Следует отметить, что в России, как и в Латвии и Литве, уровень самоубийств вообще высок, и это важная проблема, корни которой скрываются в различных социальных и экономических факторах. Однако критика статьи для многих оказалась менее значимой, чем сама публикация.

В России тема об опасностях для детей в социальных сетях имеет еще более давнюю историю. В январе 2016 года была создана общественная организация "Спасение детей от киберпреступлений". Одним из соучредителей организации и тех, кто поднимает в российском публичном пространстве тематику "групп смерти", является Сергей Пестов — он отец одного ребенка, трагическая судьба которого была описана в публикации в "Новой газете". Через непродолжительное время после выхода статьи Галины Мурсалиевой он был близок к началу политической карьеры на уровне самоуправления (от партии "Родина"), однако, как пишут рязанские СМИ, решил отозвать свою кандидатуру.

На своем сайте эта организация подчеркивает, что случаи смерти детей от воздействия в интернете становятся особенно актуальными. В конце 2016 года в России был арестован Филипп Будейкин, известный также как Филипп Лис — он тоже фигурировал в материале Мурсалиевой. Первоначально Будейкину инкриминировали доведение до самоубийства 15 подростков.

Проведенное "Медузой" подробное расследование дает более детальный и богатый нюансами взгляд на этого человека, показывает его стремление приобрести популярность и рассказывает о том, чем именно он занимался в социальных сетях. Возникает вопрос: действительно ли Будейкин, у которого в школе были проблемы с успеваемостью; который не смог из-за своей агрессивности обзавестись друзьями; который не может удержаться ни на одном рабочем месте и у которого вся жизнь проходит в интернете, способны развить столь сильные способности оказывать психологическое воздействие в интернете? Многие люди, которые разговаривали с Будейкиным и общались с ним в социальных сетях, относятся к этому скептически.

Однако Пестов в интервью "Медузе" подчеркивает — вместе с единомышленниками он изучил несколько сотен самоубийств российских подростков, и состояние этих подростков в последние дни было похожим: "У них шло отключение сознания, они подвергались зомбированию". В этой связи на все более широком уровне начала распространяться теория заговора: дескать, "Синий кит" на самом деле является проявлением гибридной войны против России, государства и общества. Кто бы за этим всем ни стоял, в России и в других странах нет недостатка в лицах и организациях, которые готовы к действиям широкого масштаба. Отголоски этого процесса слышны и за рубежом.

Одновременно с этим в России происходил еще один важный процесс — продвижение так называемого "пакета Яровой". Этот законопроект, соавтором которого является заместитель председателя Государственной думы РФ Ирина Яровая, содержал изменения в законах, связанных с общественной безопасностью и борьбой с терроризмом. Среди всего прочего, поправки давали структурам госбезопасности более широкие возможности по контролю за телефонной связью и интернетом.

"Пакет Яровой" стал объектом для критики, а организация "Спасение детей от киберпреступлений" была среди сторонников поправок. Это можно проследить и по записям на странице организации "Вконтакте". Здесь можно увидеть не только публикации, связанные с защитой детей, воздействием на человека и "Синими китами", но и посты идеологического характера, связанные с событиями в российской политике. Например, 10 марта 2017 года на странице было опубликовано следующее сообщение: [..] Мы верим в будущее страны и сохранение нравственных ценностей! Спасибо Государственной думе и лично Яровой И.А, Белякову А.В, Общественной Палате РФ,- в лице лично Юлии Зимовой, Русской православной Церкви и всем священникам всея Руси! Всем нашим РОДИТЕЛЯМ! Следственному Комитету Рязанской Области. Честным журналистам различных компаний и издательств! С вами и с нами бог и его благодать! Спасем всем миром наше поколение!

"Молодая гвардия", молодежная организация российской правящей партии "Единая Россия" в феврале этого года подала в Государственную думу поправки в Уголовный кодекс, предусматривающие ответственность за "пропаганду суицида" в интернете. Представитель организации Линара Самединова рост угрозы для молодого поколения связывает, помимо прочего, с развитием технологий. "Молодая гвардия" ведет также проект "МедиаГвардия", который призывает всех сообщать о сайтах, которые распространяют запрещенный контент. Официальная цель проекта, безусловно, благородна: сделать интернет "безопасным, чистым". Тем не менее, трудно представить потенциал этой инициативы при более масштабном надзоре за информационной средой — с учетом того, какое содержание можно считать запрещенным.

Свой путь в Государственной думе также начал законопроект "О правовом регулировании деятельности социальных сетей". Он предусматривает, что эти сайты можно будет использовать только с 14 лет; пользователям будет необходимо регистрироваться под своим настоящим именем, и при регистрации будет проверяться идентичность лица. Прощай, анонимность в сети? Это вызывает беспокойство. Анонимность дает возможности для самовыражения и правдивых высказываний и приносит таким образом пользу как отдельным людям, так и обществу в целом — и эта польза перевешивает хулиганство, брань и безответственность. Однако многие предпочитают сосредоточить внимание на последнем.

Тема вышла на самый высокий уровень. В феврале президент Владимир Путин приказал правительству и региональным властям улучшить систему предотвращения самоубийств подростков. Несколько недель спустя он поддержал инициативу депутатов усилить наказания за доведение до самоубийства.

Похожий сценарий наблюдается и в странах Центральной Азии. Например, в Казахстане в последние годы введено немало мер по ограничению свободы слова и усилению контроля над общением в социальных сетях. Amnesty International указывает, что правительство увеличило возможности лучше отслеживать в социальных сетях политических диссидентов и активистов-правозащитников.

В Казахстане власти воспользовались беспокойством, которое в феврале вызвало самоубийство подростка. Полиция совместно с муниципальными работниками и педагогами начала проверять молодых людей, их телефоны и активность в интернете, пытаясь найти следы участия в игре "Синий кит". Депутаты выступили с предложениями заблокировать доступ к сайтам, на которых могут идти связанные с самоубийством игры, а также с идеей запрета использования смартфонов в учебных заведениях.

Политически сознательные казахстанцы тоже уловили дух времени. В феврале ученическое самоуправление одного региона решило, что необходимо отказаться от использования современных мобильных телефонов. Дескать, это поможет подросткам лучше сосредоточиться на учебе, а также уменьшить риск столкнуться с вредной информацией в интернете. Правильно мыслящая молодежь удостоилась похвалы от местных правоохранительных органов.

В целом заметна взаимосвязь: те, кто спасает детей от опасностей интернета, являются сторонниками идеологических опор определенных режимов. Рассказы о "группах смерти" помогают оправдывать инициативы, влияние которых намного шире, чем защита детей и подростков. Возможно ли, что некоторые из тех, кто поднимает в публичном пространстве тему "Синего кита", не просто спасают молодое поколение, но и играют какую-либо политическую роль? На словах борются против одного, а на деле — против совсем другого? Возможно, способ, которым действуют политики и СМИ, вовсе не обнаруживает и не предотвращает трагические события, а создает все больший информационный туман. Четкий ответ на это получить трудно, однако то, как "Синий кит" развивался в российском (и не только) публичном пространстве, оставляет много места для альтернативных объяснений.

Этот вопрос уже давно касается не только России. В первые месяцы года тема появилась в повестке дня средств массовой информации других стран, в том числе и Латвии. И здесь тоже она имела специфические идеологические оттенки.

Одними из первых, кто сообщил, что "Синий кит" добрался до Латвии, были сайты сети Nozagts.com, которые известны мрачным и уничижительным отношением к латвийским перспективам. Один из организаторов проекта Nozagts.com — Иван Стальной, который в свое время был связан с протестами против введения латышского языка в русских школах, и журналисты рассказывали о его связи с партией "Согласие".

Так, 8 февраля на Ru.focus.lv была опубликована новость о том, что "Синий кит" появился и у нас. Латвийская версия финансируемого российским правительством агентства "Спутник" первую статью о "китах" опубликовала только 13 февраля, и это была перепечатка статьи от 10 февраля в эстонском "Спутнике". В Литве "Спутник" о появлении "Синего кита" сообщил только 9 марта.

Ru.focus.lv опубликовал созданную российской Региональной общественной организацией "Центр Интернет-технологий" (РОЦИТ) карту, на которой видно распространение "игры смерти" в России и далеко за ее пределами. Можно предположить, что территория распространения игры затрагивает и Латвию. РОЦИТ работает при финансировании Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. В сообщении не объясняется, каким образом были получены и обобщены эти данные (они показывают использование связанных с "Синим китом" хештегов в Instagram, а не случаи смерти или нанесения себе вреда).

9 февраля статью с картой РОЦИТ на латышском языке опубликовал nozagts.focus.lv (метаданные статьи заставляют думать, что первая версия публикации появилась 8 февраля). В ближайшие дни сайты сети Nozagts.com продолжали уделять внимание этой теме. 10 февраля одну из статей этой сети еще один псевдо-портал Protesti.lv. Новости появились и на других сайтах, которые часто ссылаются друг на друга.

Такому определению соответствует LTV7. 10 февраля передача "Личное дело" сообщила о двух молодых людях, которые, возможно, пытались покончить с собой, бросившись с высотного здания "Радиотехники" в Риге. Автор сюжета взял интервью у матери одного из подростков Оксаны Белецкой, которая рассказала, что ее сын играл в "Синего кита". 16 февраля Белецкая стала одной из участниц передачи "Точки над i" на канале LTV7. Теперь уже гораздо больше внимания на эту тему обратили и другие национальные средства массовой информации — как на русском, так и на латышском языке. Ссылки появились и в российских СМИ.

В конце февраля Центр безопасного интернета (Drošāka interneta centrs) сообщил о том, что среди родителей и детей растет беспокойство по поводу "Синего кита". Центр выпустил информационный материал, и это ста новой ступенью развития темы. Сообщение Центра безопасного Интернета некоторым образом удовлетворило спрос на официальное подтверждение того, что проблема реальна. Многие СМИ это сообщение, очевидно, так и интерпретировали.

Подключился также мэр Риги Нил Ушаков, который в своем профиле в Facebook сообщил: "В Риге надо срочно начинать превентивно бороться с такими "новинками", как крайне опасные игры для подростков из серии "Синий кит".

Забота об искоренении нежелательных явлений была продемонстрирована, но продолжения не последовало. В латвийской политической среде Латвии серьезных попыток использовать страх перед "Синим китом" замечено не было. В отличие от России, где "группы смерти" попали в политическую повестку дня.

То, как в таких условиях принимают решения средства массовой информации, демонстрирует опыт одной журналистки (поскольку события внутри редакции — особо чувствительная тема, название СМИ и имя журналистки мы здесь не упоминаем). Ей было поручено создать материал о ребенке, который вроде бы играл в "Синего кита" и попал в больницу. "Я в то утро сомневалась, нужно ли нам вообще освещать эту новость. Однако руководство было уверено, что да, мы должны первыми сообщить об этом", — вспоминает она. То, что ребенок получил травму в ходе игры, решили родители, и эту версию приняли представители школы. "Я нашла источники, которые утверждали, что это случилось из-за "Синего кита". Тогда казалось, что так оно и есть, — говорит журналистка. — В то же время, я чувствовала себя плохо из-за всего этого, и я старалась сделать материал максимально нейтральным, без деталей".

Полиции не удалось получить доказательств связи пострадавшего ребенка с игрой. Однако информация уже попала в публичное пространство, на него ссылались другие СМИ. В погоне за эксклюзивным материалом СМИ были готовы увидеть то, чего нет — и в итоге допущения прошли через дыры в редакционном фильтре. "Синий кит" получил еще один информационный слой, прикрывающий сомнительную основу, на которой возводится эта история.

Столкнулись ли латвийские подростки с тем же самым явлением, о котором писала Галина Мурсалиева? Делают ли кураторы "кита" в Даугавпилсе то же самое, что кураторы в России?

Немногие латвийские СМИ попытались выяснить, чем именно занимаются подростки в группах в социальных сетях, и почему они туда приходят.

Журналист LTV7 Даниил Смирнов занимался этой темой и говорил с подростками. По его словам, в игре их привлекает опасность и скрытность: "Для некоторых это вызов, детективная история. Какие-то яркие эмоции, которых им не хватает в обыденной жизни. Тут они должны переписываться и встречаться с куратором, получать от него задания, иногда угрозы. Кстати, угрозы от кураторов тоже их привлекают. Они воспринимают их, как элемент противостояния".

Смирнов говорит о коллективном характере того, что происходило в Латвии: два подростка на здании "Радиотехники", две девушки на лоджии в Даугавпилсе (одна из них упала), в Риге девушка выпала из окна на глазах подростков. "Классический суицид — это сугубо индивидуальный процесс", — замечает Смирнов, и связывает происходящее с игрой.

Самоубийство — древнее явление, которое сложно понять и оценить без деталей. По этическим и юридическим причинам информация о самоубийствах обычно не попадает в публичное пространство. Сколько суицидов связано с одиночеством, сколько с изоляцией, сколько незамеченных психических заболеваний и сколько — насилия? То, что подросток пытался совершить или совершил самоубийство; то, что у него порезаны руки не доказывает, что это произошло именно из-за "Синего кита" (то есть под внешним воздействием). Склонность к причинению себе вреда и депрессия — серьезные проблемы, которые заслуживают внимания. Однако они существуют независимо от того, знают молодые люди об игре или нет.

Руководитель отдела по связям с общественностью Государственной полиции Сигита Пилдава призывает обратить внимание на то, что в последнее время проблемы возникают именно у детей из благополучных семей: "Их родители устают, они не могут уделять время детям. Можно купить планшет, чтобы был покой. Они не следят за тем, что происходит в жизни ребенка". По ее словам, дети и подростки всегда были в группе риска. "Синий кит" — "удачное чудовище", на которое можно переложить вину за непонимание того, что происходит с детьми и молодежью.

Оксана Белецкая, которая участвовала в сюжете LTV7, заслуживает особого внимания. В своем профиле в Facebook она регулярно распространяла информацию о "Синем ките" и детях, которых она считает жертвами игры. Она обвиняет полицию и другие государственные учреждения во лжи, утверждая, что они скрывают информацию о происходящем: "Полиция действует именно так, потому что не хочет признавать ответственности за бездействие… Повлекшее смерти детей. [..] Я пояснила, что угрожать мне бессмысленно, так как я намерена развенчивать их ложь и халатность. На что мне пояснили что они просто не хотят паники, поэтому врут".

Полиция и другие государственные не нашли подтверждения того, что в "Синий кит" в Латвии существует как организованная третьими лицами игра. Обвинения в бездействии они отвергают.

Посты Белецкой на Facebook активно используют интернет-СМИ, которые часто строят свои публикации на информации из соцсетей, не утруждая себя подробным изучением темы. Одно из таких СМИ — Vesti.lv, чей подход к публикации Re:Baltica характеризует следующим образом: "Портал регулярно перепубликовывает "произведенные" в России новости, однако заголовки нередко являются более уничижительными, чем у оригинала".

В статье с "желтым" заголовком "Тревога: Зачем полиция скрывает причину смерти подростка?" имеются ссылки на предыдущие сообщения СМИ о "группах смерти", а также записи Белецкой и другого пользователя Facebook, Надежды Лосевой. Они пишут о смерти десятилетнего мальчика. "Мои соболезнования родителям и пламенный привет криминальной полиции, не посчитавшей проблему серьезной", — сообщает Белецкая.

Белецкая была одной из трех человек, которые 9 марта пикетировали у здания Государственной полиции в Чиекуркалнсе. Пикетчики утверждали, что полиция скрывает информацию о "Синем ките", и требовали, чтобы была начата борьба против этого явления. Если не считать союзника Белецкой Григория Федькина, который снимал происходящее и который тоже активно выражает свои идеологические взгляды, мероприятие не привлекло внимания СМИ.

Белецкая имеет богатый опыт гражданской активности и называет себя правозащитницей. Ее имя можно найти на сайте организации "Дзимта" — объединения, которое борется с разрушением института семьи в Латвии: "Мы поставили своей задачей изучать, освещать и бороться с агрессивными действиями ЛГБТ-сообщества, изъятием детей (ювенальная юстиция), а также, по мере возможности, решать проблемы современного образования и воспитания (в том числе, бороться с сексуализацией и гендеризацией детей), детского здоровья (в том числе, прививки, ГМО-продукты) и пр.".

То есть речь идет о "защите традиционных ценностей", которой могут прикрываться теории заговора и поддержка различных популярных в российской политике идей. В интервью Белецкая просит не указывать то, что она занимается "правозащитной" деятельностью — темой "Синего кита" она занялась из-за поведения своего сына. "Мне также крайне не хотелось бы, чтобы вы увидели то, что принято видеть латышским истеблишментом согласно генеральной идеологической линии, и не последовали за Ингой Спринге, увидевшей "бренд-страшилку-латышского народа" в нашей правозащитной деятельности. Я ожидаю от вас как минимум не искать след путинских спецслужб".

Следы спецслужб мы не искали. Но то, как Белецкая интерпретировала события вокруг "Синего кита", как критиковала работу полиции и сообщала, что свидетели стали менять показания, делает упоминание ее деятельности важным. В профиле на Facebook она публикует ссылки на статьи о том, как жестко реагируют на ситуацию в России. Например, сообщение о том, что в России будет ужесточено наказание за доведение до самоубийства, Белецкая комментирует словами: "А наше МВД пускает пыль в лицо обществу… Буквально затеяв информационную войну против фактов".

Тема "Синего кита" поутихла, но не исчезла. На латышском языке в этом направлении продолжают работать псевдопорталы, на русском тема появляется и в крупных СМИ, как в связи с событиями за рубежом, так и в Латвии. Передача LTV7 "Личное дело" развивала тему еще в марте — создавались новые материалы, на них продолжали ссылаться другие СМИ.

31 марта на LTV7 вышло интервью с Галиной Мурсалиевой; кроме того, был сделан сюжет под названием "Охота на кита: у нас и у них". Основная идея: в других странах государственные органы принимают меры, а в Латвии "ничего не изменилось", и полиция отрицает, что существуют игры с участием кураторов. Этим видео в своем профиле на Facebook поделилась и Мурсалиева. Даниил Смирнов это комментирует так: "Лично мне нравится позиция французской полиции. Я вижу уважение человеческого достоинства и заботу о своих гражданах. [..] Литовцы нашли в себе силы признать наличие проблемы и открыли уголовные дела. Эстонцы фактически убили игру в зародыше, поскольку у них есть киберполиция, сотрудники, которые работают только в интернете". Тем не менее, в апреле "МК Эстония" писал про панику среди родителей. В статье утверждается, что "Синий кит" привел к жертвам в Латвии — со ссылкой на Ru.focus.lv. Эстонские СМИ попытались связать работу "групп смерти" со статистикой самоубийств. Возможно, разницу между Латвией и Эстонией создают не доказанные факты, а реальность, которую создают СМИ. Их основанные на реальных или выдуманных событиях интерпретации сначала закрепляются в этой реальности, а затем при помощи взаимных ссылок друг на друга продолжают воспроизводиться.

Латвийскую ситуацию характеризует недоверие к официальным источникам или неспособность этих "перекричать" тех, кто поднимает панику. Критическая оценка работы госслужб важна, однако нужно использовать и данных о несчастных случаях — именно этого не хватало в публичном пространстве. (В Латвии полиция не предоставляет статистику о детских и подростковых суицидах и крайне неохотно сообщает о любых несчастных случаях с участием несовершеннолетних, не предоставляя подробностей — Прим. DELFI). Фрагментированная информация приводит к появлению историй о том, что хорошо везде, только не в Латвии.

"Нужно подчеркнуть, что нельзя никакими ухищрениями заразить суицидом или безумием — хотя СМИ могут подсказать суицидальный сценарий человеку, который находится на грани", — заявил "Медузе" профессор психиатрии Евгений Любов. Результаты исследований показывают, что сведения о деталях самоубийства — например, о способе и месте — в определенных условиях могут побудить других последовать примеру. То есть безответственное сообщение может привести к аналогичной трагедии. Поэтому ответственное отношение к работе СМИ в этих вопросах является существенным элементом журналистской этики.

Однако речь идет не только об этике СМИ. В руках политиков и других влиятельных лиц вызывающие обеспокоенность темы могут стать ресурсом. При общественной поддержке можно осуществлять инициативы, которые противоречат интересам самого общества. Еще более странно, когда такое происходит под прикрытием явления, которое, скорее всего, является городской легендой, а не реальным событием.

В Латвии тема "Синего кита" не набрала критической массы, и идеологического инструмента из нее не получилось. Однако об этой истории стоит помнить, сделать выводы и в следующий раз не допустить, чтобы основанная на предположениях "страшилка" стала поводом для опасных политических инициатив.

Идеи — как хорошие, так и плохие — бывают заразительными. В Латвии немало примеров, которые напоминают об этом.