Крым "НАВСЕГДА". Как полуострову живется в России, не закончив еще с Украиной  (224)

"Ты знаешь, мы совершенно не понимали, насколько Россия жестче и организованней Украины как государство! — говорит мой собеседник. — Нам в 2014-м обещали повсеместное повышение зарплат, пенсий, цен и, соответственно, рост оборотов в торговле и доходов. Получилось немного по-другому".

Андрей — один из владельцев крупного оптового бизнеса, работает в Крыму, в Киеве и в Донбассе. Фамилию свою он предпочел не называть. "В Киеве я плачу один раз за лицензию и торгую. Покупаю тот же ящик пива у производителя, и по дороге к прилавку на него выписывается пара накладных, и все, — рассказывает Андрей. — В России я покупаю бутылку пива централизовано через Москву, через систему "Эгоист", и по дороге к прилавку на эту бутылку будет выписано 42 различных документа в формате А4! Любая ошибка — что налоговая, что миграционная — карается астрономическими штрафами, которые сами по себе могут привести к банкротству".

"Но в Крыму бумага тупо дороже, — продолжает он. — Картриджи и их заправка тоже, а для того, чтобы все это отслеживать, я должен держать четырех квалифицированных бухгалтеров с заработными платами под 30 тысяч рублей (430 евро), вместо двух за 4000 гривен (125 евро), которые работают у меня где-нибудь на таком же складе в украинской Константиновке. Когда в Керчи у нас первый раз обнаружили нелегала — беженца из Донецка, который не оформил патент — мы получили штраф в 250 тысяч. Следующий был бы уже миллион!"

"Коррупция в России есть тоже, и она смягчает ситуацию, — признает Андрей. — Но в Украине ты платишь, и они отстают, а в России с силовиками надо еще искренне дружить. Что напрягает. В итоге на гривну, вложенную в Украине я получаю 30 копеек, в Крыму на рубль — 10 копеек, при гораздо большем "геморрое". И это тоже напрягает. Через четыре года борьбы с системой и, надо признать, и наших ошибок, мы выходим из бизнеса в Крыму".

Переход из одного государства в другое оказался серьезным испытанием для многих в Крыму. "В 2014 пенсии сразу пересчитали в рубли по высокому курсу 1 к 3, а потом просто увеличили их вдвое, и пенсионеры на время стали самой счастливой прослойкой населения, я по своим родителям сужу, — рассказывает бывший нотариус из Симферополя Татьяна. — Но с 1 января 2015 года уже новым пенсионерам стали начислять пенсии по той же сетке, что и в остальной России. И обычными стали пенсии в 9 тысяч рублей (122,50 евро). Самые "потерпевшие" — такие как мы, самозанятые, нам надо документально доказать, что мы платили в Украине начисления годами. Хорошо получают летчики (их в нашем районе много), военные, муниципальные служащие. У нас знакомый бывший гражданский летчик получает пенсию в 68 тысяч рублей (925 евро), но он и при Украине по тому курсу около тысячи долларов получал".

Нотариат в Крыму в целом вошел в Россию очень мягко. "Нам просто установили квоту по количеству нотариусов, которые на момент событий изъявили желание работать, — объясняет Татьяна. — Неделю лекции послушали — выдали свидетельства, и ни одного человека со стороны не добавили. Квоты в Крыму будут уменьшаться, но по естественным причинам — кто-то будет умирать, кто-то выходить на пенсию…"

А вот среди судейского корпуса и, особенно, силовиков в Крыму приезжих из России много. К примеру, управление ФСБ в Крыму возглавляет генерал-лейтенант Виктор Палагин, имевший опыт работы на такой же должности в республике Башкортостан, где тоже сильна мусульманская община. Прокурор Крыма Олег Камшилов прибыл из Москвы, его первый зам Андрей Фомин — из Ярославской области. И если в ФСБ, полиции и прокуратуре местных хватает, то такое новое подразделение как Следственный комитет Крыма практически весь состоит из приезжих россиян (в Украине аналога СК не было).

Однако в отличие от силовиков, в непростой ситуации в Крыму оказался футбол. Чтобы не было вопросов от международных футбольных организаций украинские футбольные клубы как юридические лица были расформированы (симферопольская "Таврия" была первым чемпионом Украины и обладателем Кубка 2010 года), на их месте создали абсолютно новые российские.

В августе 2014 специальным решением Российского футбольного союза (РФС) три крымских клуба начали играть во втором дивизионе российского чемпионата в зоне "Юг". Но специальным решением исполкома УЕФА в декабре 2014 года крымским клубам было запрещено участвовать в соревнованиях под эгидой РФС.

Чтобы футбол на полуострове не погиб, под эгидой УЕФА был создан Крымский футбольный союз с особым статусом, в чемпионате Крыма участвует восемь профессиональных клубов, идет третий чемпионат. Все они (кроме флотских и армейских) существуют за счет бюджетных денег, выделяемых министерством спорта.

Футбол — на особом положении из-за существовавшего риска потерять чемпионат мира 2018 года в России. Все остальные виды спорта в Крыму спокойно работают внутри соответствующих российских федераций.

Рынок недвижимости в Крыму — очередное отражение неоднозначного статуса полуострова. Его реалии нам на условиях анонимности обрисовал крымский татарин, который недавно продал квартиру в одном из курортных поселков под Ялтой.

"Моя квартира до войны стоила 350 тысяч долларов и подешевела в 2,5 раза, мне нужны были деньги, выезжаем в Киев отсюда, — пояснил наш собеседник. — А квартиры в новых домах в Симферополе, Джанкое и Севастополе, где много приезжих из России военных и чиновников, в цене как раз выросли. Россияне скупают новое жилье, с опаской относясь к вторичном рынку — к недвижимости с непонятной для них историей. На словах в "Крымнаш" все верят истово, а вот собственной копейкой голосовать за него не спешат. В среднем на вторичном рынке недвижимость упала на 50% и самые "пострадавшие" — курортные места на Южном берегу Крыма, где раньше жилье было "золотым"".

Сделки с недвижимостью в Крыму, равно как и любые документы "оккупационных властей" Украина не признает. Более того, украинские документы на недвижимость, прошедшие через сделку в Крыму и получившие отметки с двуглавым орлом, тоже считаются недействительными на территории Украины.

Россия, в свою очередь, в 2014 году пообещала собственникам недвижимости в Крыму признать действие выданных ранее украинских документов без "какого-либо подтверждения" со стороны федеральных и региональных госорганов. Но теперь эти правила меняются: минэкономики России разработало поправки в закон, которые фактически отменяют гарантии права собственности на крымскую недвижимость, купленную после 1 января 2008 года. Их принятие ожидается до конца года, и тогда российские суды получат право трактовать украинское законодательство и задним числом отменять право собственности на землю и недвижимость, приобретенную в период с 2008 по 2014 год.

В Крыму убеждены, что появление законопроекта вызвано целой серией судов по искам украинских собственников, которые пытаются вернуть свое национализированное в 2014 году имущество — АЗС, автостанций, рынков, многоквартирных домов, магазинов и пр., принадлежавших украинским компаниям, отказавшимся переходить под российскую юрисдикцию.

Сергей — студент Крымского федерального университета, учится на программиста, подрабатывает расклейкой объявлений. Он строго перепроверяет мою "легенду" про журналиста "Спектра" и просит сказать что-то на латышском. Потом приоткрывает завесу тайны над своим бизнесом: "Поклейка одного объявления стоит 1,5 рубля, за доску получаю около 50 рублей (0,69 евроцентов), стипендия у нас 1500 в месяц (20,76 евро), но я ее за день удачный могу сделать!"

Как специалист он пояснил мне правила компьютерного выживания на полуострове: "Телеграм на мобильном интернете тут уже не работает или работает крайне медленно, любые обновления на телефон в Крыму не скачиваются и не продаются, пользуйтесь VPN и с ним все у вас будет хорошо!"

Крымский университет, где учится Сергей, славился своими историками-археологами специалистами по древним временам и Средневековью, здесь был лучший в Украине факультет восточной филологии, изучавший турецкий и крымско-татарские языки, отличной считалась подготовка по специальностям "русская филология" и "психология".

Сейчас дипломы университета признаются только в России, международные проекты свернуты. "Два "довоенных" компьютера с лицензионным Windows бережем на кафедре как зеницу ока, под санкциями лицензионные программы для нас закрыты", — пояснила мне Алена, старший преподаватель Крымского федерального университета.

"Как-то обходят запреты и санкции, — рассказывает выпускник университета журналист Павел Казарин. — Я знаю историка из Симферополя, который вступил в Казанское историческое общество и уже как его член поехал с докладом о тактике средневековой конницы на международную конференцию в Японию. Визу японскую при этом получал в посольстве в Киеве".

Официально от российского гражданства в 2014 году на полуострове отказалось 3500 человек, но количество людей, ежемесячно получающих на материке в Украине "безвизовые" биометрические украинские заграничные паспорта исчисляются десятками тысяч — все они предъявляют в миграционных службах свои сохраненные украинские гражданские паспорта и другие документы. "Запасной" украинский паспорт дома — обычный атрибут среднестатистического крымчанина.

О деньгах и зарплатах местные говорят довольно агрессивно. "Я не знаю, кто там говорит про большие заработные платы в Крыму, — сразу заявляет мне женщина за прилавком на рынке. — У нас девочки в селе работают горничными в "Артеке" и получают 7−8 тысяч рублей (около 100−110 евро), соседка работает в санатории "Крым" массажистом, руки отваливаются — там тоже 8 тысяч и с утра полный рабочий день на работе! Парни на стройке получают 1000 рублей в день".

Женщину зовут Татьяна Павлова, она из горного села Запрудное, которое пять столетий стоит практически на самой Медведь-горе. У ее семьи большой огород — "25 соток ровной земли и 15 "буераков" под деревья". На земле растет знаменитый синий крымский лук, помидоры, клубника, в саду — инжир. Все идет на продажу. В день нашей встречи Татьяна торгует луком прошлого урожая по 100 рублей (1,38 евро) за килограмм, первой клубникой по 350 рублей (4,85 евро) и купленными оптом на "Крымтеплице" местными помидорами тоже по 350 рублей. Свои помидоры поспеют летом и тоже пойдут на рынок. Татьяна признается, что в сезон снимают с огорода и вывозят в Ялту до 300 кг помидоров в день.

"У меня соседка родом из Новосибирска, и у нее там родная сестра осталась, так обрадовалась присоединению Крыма! — рассказывает Татьяна. — Говорит: "Куплю в Партениде квартиру, чтобы рядом было и тут работать буду". Походила и говорит: "А что тут у вас за заработные платы? Больше 20 тысяч не могу найти!" У нее там в Новосибирске 80 тысяч (1107 евро), у мужа — 70 (970 евро), квартира шикарная, работа хорошая. Решила, что ей легче приезжать сюда на отдых. Сейчас сестре билеты на самолет купила, чтобы та на могилы к родителям на поминальный день могла слетать. У нас тут особо билеты не купишь на наши доходы".

"Мы дочку учим в ветеринарной академии в Симферополе, она у нас отличница, но бесплатных мест в тот год не было — бесплатно взяли "донецких", а наших за деньги, — говорит Татьяна Павлова. — Была цена учебы 6 тысяч гривен в год, стала 100 тысяч рублей (1384 евро), очень многие не смогли учиться. Такие цены! За место на рынке плачу 15 тысяч в месяц (207 евро), стою тут на сквозняке. Вот все, что вырастишь, идет сюда и еще что-то прикупаешь для торговли. Вроде деньги есть, и сразу их нет! Дочке нужно с собой дать, что-то на покушать, на бензин, на машину, в огород вложить, сейчас вот капельное орошение за 7 тысяч купили… Эти тысячи просто летят! Цены перевели, поначалу вроде все было ничего, а потом как пошло все вверх, а заработные платы остались прежними. Вроде не сидим на месте, и муж работает, и огород обрабатываем, но очень тяжело".

Самая экзотическая "подработка" для местных — съемки в массовке. "Моя жена ночь провела на советском санатории местном, где снимался фильм о 1947 году, платили за съемочный день отличные деньги — 1000 рублей (13,6 евро), а тем, кто хорошо танцует, и по 3000 (41,50 евро), но это в основном студенты училища из Севастополя! — восторженно рассказывал мой знакомый Семен, беженец из Донецка, 4 года уже живущий в Крыму, и обещал "записать в кино" и журналиста. Лишние люди в массовку не потребовались, но даже и просто прогуливаясь мимо морвокзала, мы вошли… в 1986 год.

На Ялтинском морском вокзале красовался транспарант: "КИЯНИ ВІТАЄМО Вас с 41 річчям ВЕЛИКОЇ ПЕРЕМОГИ!". Перед вокзалом пара крепких ребят клеила на две старые волги шашечки такси, сновали люди в странной старой одежде, "цыганка" продавала семечки, яркая красавица — пирожки, а отобранные счастливые бабушки со своими "пропусками в кино" — старыми сохранившимися чемоданами — зачаровано слушали пояснения ассистента режиссера. Рядом стоял военный патруль и солдаты в форме Советской армии и пограничных войск СССР. На фоне автобуса с маршрутом "Київ-Прип'ять" кто-то фотографировался. Среди этого бедлама бежал мужик и орал: ""Мерседес" побил четыре машины и скрылся!!!".

К толпе массовки рядом добавилась нештатная толпа зевак. Возможно, засмотревшись на съемку, проезжающий автомобиль действительно разбил по касательной целый ряд припаркованных машин и уехал.

"Что снимают?" — поинтересовался я у капитана в стильных черных очках с красной повязкой "Патруль" на рукаве. "Не знаю, мы ж массовка, каждый день чего-то снимают!" — равнодушно пожал плечами тот.

Красавица с пирожками оказалась артисткой Драматического театра имени Б. А. Лавренева Черноморского флота Российской Федерации Светланой Агафошиной. "Снимают здесь фильм "Русские горки", сейчас в Крыму одновременно снимают три больших проекта", — улыбнулась она.

Театр флота работал в Севастополе и при СССР, и при Украине, продолжает работать и сейчас. "В финансовом плане для нас мало что изменилось, мы всегда были театром российского Черноморского флота и получали заработную плату от него, в том числе хорошие доплаты и премии, как служащим флота за границей, — рассказала Светлана. — После присоединения Крыма к России эти выплаты прекратились, как и доплаты за службу за границей всем остальным офицерам и служащим флота. Что изменилось? Ну, в бытовом плане порядка стало вокруг гораздо больше…"

О "политике" почти все собеседники в Крыму стараются говорить очень аккуратно, в стиле "хотелось бы мира". Ну, почти все.

26 апреля 2018 года в Крыму прошли массовые обыски и задержания. Лидеры крымских татар из Киева назвали этот день "черным четвергом". Самый громкий арест случился в Белогорске, где арестовали предпринимателей Ресуле и Ремзи Велиляевых. Братьям принадлежит одна из крупнейших продуктовых оптовых компаний в Крыму, в их бизнесе задействовано более 1500 работников. Арестовали их по обвинению в хозяйственном преступлении — в магазинах якобы были найдены просроченные продукты. Но на второй день заключения обоих вывезли в Москву в следственный изолятор ФСБ "Лефортово", где они продолжают оставаться на момент подготовки этой статьи.

Братья Велияевы не входили ни в какие оппозиционные образования, но были очень влиятельными меценатами. Именно их деньгами и грантами финансировались все культурные проекты крымских татар на полуострове.

Крымские татары — одна из главных проблем России в Крыму. Этот народ, массово депортированный из Крыма в 1944 году, начал возвращаться на полуостров еще в последние годы Советского Союза. Возвращение сопровождалось стихийным сопротивлением местных властей, жителей бывших татарских сел и домов и самозахватами земли на полуострове. По данным переписи населения 2001 года крымских татар в Украине было 248 тысяч.

Возглавлял и координировал их Меджлис крымско-татарского народа ("крымско-татарское национальное собрание"). В украинские годы крымские татары всегда голосовали в основном за партию, которую рекомендовали лидеры Меджлиса. И раньше, и сейчас в Верховной раде Украины всегда было по три представителя крымских татар.

Так же сплоченно выступили татары и в 2014 году. Большинство их проигнорировало референдум о присоединении Крыма к России. Наиболее авторитетный лидер крымских татар, известный советский диссидент и правозащитник с мировой репутацией Мустафа Джемилев заявил, что в последних выборах президента России 18 марта 2018 года приняло участие лишь 10% крымских татар.

Выстраивать отношения с татарами Россия начала еще в 2014 году: переговоры с Джемилевым по просьбе Владимира Путина провели лидеры Татарстана. Однако своей позиции по незаконному, с его точки зрения, отторжению Крыма от Украины Джемилев не изменил. Вскоре Россия закрыла для него въезд в Крым, а позднее Симферопольский городской суд заочно арестовал его по обвинению в терроризме. Меджлис крымско-татарского народа был объявлен экстремисткой организацией и запрещен в Крыму.

Москва, однако, своего подхода к решению проблемы крымских татар не изменила и теперь. В Крыму созданы пусть не многочисленные, но лояльные России общественные и религиозные организации крымских татар, принял новую реальность муфтий Крыма Эмирали Аблаев, в качестве посредников широко привлекается помощь республики Татарстан. Символом системной работы с мусульманами российской власти в Крыму является строительство в Симферополе комплекса Соборной мечети. При Украине местная власть сопротивлялась растущему влиянию мусульман на полуострове, землю под Соборную мечеть в Симферополе не могли пробить десятилетиями. При России все решилось быстро.

В Севастополе мы неожиданно попали на литературный вечер на малой сцене театра имени Луначарского. Стихи, песни и даже премьеры видеоклипов были посвящены войне, близящемуся 9 мая.

В зале собралось человек семьдесят — музыканты, актеры театра, известный в городе учитель литературы с сыном, несколько моряков сверхсрочников и несколько молодых девушек, самой младшей выступающей было около 15. Но в основном поэты были в возрасте, и стихи их поражали эмоциональной и личной вовлеченностью в войну: это они атаковали, это они воевали, это они мальчишками стояли рядом с отцами.

На вечере состоялась премьера видеоклипа песни на слова Евгения Барулина, очень колоритного мужчины, по виду типичного рокера. Джон, как все друзья зовут Евгения, окончил военно-морское училище и прослужил в свое время 11 лет на подводных лодках. Последним местом регулярной работы Джона его друзья назвали торговлю мороженым на бульваре. Можно сказать, что рокером он не только выглядит, но и живет — в любимом Севастополе, совершенно не привязываясь к материальному миру.

"Не было здесь никогда Украины, не бы-ло! — горячо говорил мне Джон Барулин. — Я могу бесконечно говорить о Севастополе, о Николае Гумилеве, который за три месяца до своей смерти в вагоне командующего въехал в город и, зная, что уже происходит в Санкт-Петербурге, здесь последние две недели отдыхал и читал свои стихи. О том, как я вырос и в десятом классе ходил и не понимал, почему есть вывески на украинском. Я, как бывший военный, видел, что тут творилось с флотом. Когда в 90-х годах матросы просили у нас денег на хлеб и сигареты, я испытывал грусть! Сейчас все совсем по-другому…"

Где-то играли деды в шахматы, на стационарной малой сцене пели местные молодые рок-музыканты, чуть поодаль какой-то мужик с установкой для караоке громко исполнял шансон и вокруг энергично танцевало десятка два горожан.

"В театре, где мы были, актеры пять дней в неделю днем по часу читают стихи, а колонки транслируют это на бульвар — Гумилева, Бродского, Есенина, Ахматову… У нас здесь хорошо", — вел экскурсию один из организаторов литературного вечера Сергей Шишкин.

"У нас здесь хорошо, — вторила ему позже другая моя собеседница. — Мой сын работает в "Горгазе" и как рядовой рабочий в бригаде получает 30 тысяч рублей в месяц (415 евро) — это не Москва, конечно, но это достойно хотя бы. Жить можно! Меня хозяин нашего кафе прошлым летом в Щелково в свой пансионат отправлял работать, и у нас украинка там в коллективе была, все Путина ругала. А что Путин? Войны-то у нас нет, нормально!"

Мы проходим мимо памятника Екатерине Великой в Симферополе: это копия установленного "Таврическим дворянством к столетию присоединения Крыма" в 1883 году. С обратной стороны монумента ниже всех скопированных старых, есть новая надпись: "Памятник возрожден в честь воссоединения Крыма с Россией в 2014 году" и под ней огромными отдельными буквами выведено — "НАВСЕГДА".