За год в Даугаве возле клуба First при странных обстоятельствах погибли двое мужчин. Почему?

Из уважения к семьям погибших мы закрыли комментарии к тексту.

В апреле 2018 года Государственное бюро по контролю за строительством запретило эксплуатацию здания, к которому примыкает клуб First. Тем не менее, заведение продолжает работу. Дело в том, что оно расположено под тентом и с точки зрения закона считается временной постройкой. Сдавать в эксплуатацию ее не нужно, поэтому юридически к владельцам претензий нет.

"Это страшное место. Тут как на каком-то алтаре приносят жертвы. Об этом не говорят, видимо, все боятся. Но нам уже нечего терять, сыновей не вернуть. Кто должен погибнуть, какая беда должна там произойти, чтобы кто-то осмелился прекратить этот ужас?", — говорит Наталья Фуртат. Общая беда сблизила супругов Фуртат и Юлию Вади. Они пытаются разобраться в обстоятельствах гибели молодых людей и привлечь внимание к тому, что смерти Никиты и Владислава могут оказаться не последними. Скорее всего, молодые люди оказались в воде из-за того, что на причале нет ограждения. Выбраться на берег в этом месте практически невозможно.

Портал Delfi попытался разобраться в ситуации и встретился с родителями Владислава Фуртата и Никиты Вади, совладельцем клуба First Иво Василевскисом, а также представителями полиции и строительного контроля.

Родители Владислава Фуртата - Виталий и Наталья. Фото - DELFI

"Внимание! В ночь на 21 июля 2018 года, около трех часов ночи пропал 22-летний Владислав Фуртат. Последний раз общался с родителями по телефону в день пропажи — в период между 20:00 и 21:00". Такие объявления появились на улицах Риги в конце июля. К поискам Владислава подключились и новостные порталы. С фотографии смотрел молодой темноволосый мужчина. К тому моменту, когда мать и отец (инвалид по зрению) начали поиски сына, он был уже мертв.

"Влад был очень добрым и жизнерадостным, душой компании. Любил Ригу, любил жизнь, любил хорошо выглядеть. Работал с холодильным оборудованием, хотя мог уехать на заработки за границу. Собирался к своему техническому образованию получить еще и высшее, чтобы ходить в море. У него остался маленький сын, ему всего полтора года", — говорит Наталья Фуртат.

Поздно вечером 20 июля Владислав Фуртат поехал к друзьям в центр Риги, в бар "Солянка". "Да, он немного выпил. Это вечер пятницы, он хотел отдохнуть с приятелями. Был он с ними совсем недолго. Почему он вдруг поехал в этот клуб, для нас загадка. Когда мы отследили его мобильный телефон, оказалось, что в 02.33 он уже был у клуба First. В последний раз его засекли около реки в 03.39. Спустя шесть дней неподалеку от того же места нашли его тело", — рассказывает Виталий Фуртат.

Когда к утру сын не вернулся домой, родители забили тревогу. Сначала Наталья и Виталий пошли в Земгальский участок полиции, но оттуда их направили в участок "Центр", что на ул. Матиса. Туда информация поступила лишь через три дня. "Странное отношение. В полиции все делают чуть ли не из-под палки, не торопясь, без желания помочь. Мы искали Влада с волонтерами из Bezvests.lv. Святые люди: после работы, усталые приехали. И водолаз у них был, и кинолог. А мы ездили по участкам полиции, ходили из кабинета в кабинет только чтоб хоть кто-то нашим делом занялся", — говорит Виталий Фуртат.

"Они не торопились. Мы говорим: "Человек же пропал, три дня прошло!" Ну, направили нас к начальнику. Заходим. На столе огромная стопка документов. Говорит нам: "А я еще не посмотрел". Мы тогда взмолились, чтоб он все-таки проверил. Нашел документы, назначили нам следователя. Но в тот день никто ничего так и не сделал. За записями камер видеонаблюдения полиция поехала только 26 июля. У этому моменту мы уже сами искали сына вместе с его друзьями и волонтерами из Bezvests.lv. Мы уже и все хостелы возле порта объехали. Знаете, всякое бывает, может, память потерял, может, его где-то держат. Обклеили дома листовками. Следователь от нас узнал, что сына нашли в Даугаве", — рассказывает Виталий Фуртат.

Полицейские из "Центра" прибыли на улицу Андрейостас, составили протокол и передали материалы в Зиемельское управление полиции. "Следователь тоже странно себя вел. Сначала даже не представился, но это сразу сказал: "Ну да, придет экспертиза, и дело, скорей всего, закроют. Потому что он просто утонул". Но так же нельзя. Мы хотим, чтобы это дело расследовали, потому что в нем есть белые пятна. Я не эксперт, но, например, если сын пробыл в воде несколько дней, а погода была жаркой, тело должно было раздуть. Когда мы приехали опознать его на пристани, он был такой же худой, как при жизни. Только голову раздуло, и кровь шла изо рта. Откуда кровотечение, если он пробыл столько дней в воде? И еще один момент: пропали дорогие часы…" — говорит Наталья. По ее словам, в тот вечер, когда пропал Влад, на причале якобы произошел какой-то конфликт: "Мы решили, что сможем узнать что-то, если посмотрим записи камер видеонаблюдения. Они установлены на стене алкогольного магазина. И вот мы пришли, а нам там говорят: "А тут уже ходили до вас, интересовались записями. Такой странный тип уголовного вида со словами: "У меня есть к вам предложение". Нам они сказали, что никаких записей нет".

Банковскую бесконтактную карточку Владислава Фуртата один из сотрудников нашел на территории клуба. При этом охранники заведения утверждают, что мужчины в тот вечер там не было. Отследить последние транзакции родители не могут, так как не знают пароль. Получить его можно по запросу полиции. "Получается замкнутый круг. Куда ни пойдешь — все отправляют в полицию. А там говорят, что дело, скорее всего закроют. Как найти истину"? — спрашивает Виталий Фуртат.

Мать Никиты Вади Юлия. Фото - DELFI

19-летний Никита Вади утонул в Даугаве в ночь с 28 на 29 июля 2017 года. Его тело, документы и мобильный телефон находились на экспертизе почти неделю, но матери о гибели сына так никто и не сообщил. "Я спросила у следователя: "Что бы вы делали, если бы я на месяц уехала из страны?". Она спокойно ответила: "Похоронили бы в общей могиле". Разве это нормальное отношение к людям?" — говорит Юлия Вади.

Никита работал и жил отдельно от матери в другом районе Риги. "Конечно, мы созванивались и встречались, — вспоминает Юлия. — Иногда он мог не брать трубку два-три дня. Я относилась к этому совершенно спокойно: дело молодое! Но человек он серьезный, поэтому я за него не беспокоилась. За две недели до гибели он сказал: "Люди стали такими злыми. Вот будешь тонуть, никто тебя не спасет". Эти слова фактически стали пророческими".

1 августа был день рождения покойного мужа Юлии: "Я сходила на кладбище, вернулась домой. Мне показалось, что сын заезжал в гости, потому что животные вели себя так, как обычно это бывало после встречи с Никитой. Обычно он оставлял собаке подарок. В этот раз подарка не было. Я ему позвонила, но он не ответил. На следующий день опять позвонила — тишина. На SMS не отвечал. Позвонила его девушке, та сказала, что видела его 28 июля, когда она поехала в клуб First на концерт Монатика. Никита тоже поехал, хотя и не любил такие места. Подруга сказала, что они на этой почве и поссорились: дескать, она отказалась идти домой, он психанул, и больше она Никиту не видела".

Друзья тоже не видели Никиту несколько дней. Юлия отправилась на его съемную квартиру в Иманте, оставила записки, чтобы позвонил или написал. Все то время, пока она вела поиски, мобильный телефон сына был включен: "Если бы он был вне зоны, я бы сразу забила тревогу. А так… Оказалось, мой ребенок девять дней пролежал в морге. Все эти девять дней в полиции лежали его паспорт и банковские карты, деньги, телефон. Всю неделю этот телефон звонил. Как такое могло произойти, что за это время никто не сообщил мне о смерти?"

"В итоге я сама его нашла, если можно так сказать. Открываю в субботу Facebook, вижу там ссылку, где написано о гибели молодого человека возле клуба First. И понимаю: это мой ребенок. Стала звонить его друзьям, те не поверили, ведь Никита умел плавать. Стала обзванивать больницы, потом морги. Звоню и отмечаю "крестиком", что нигде нет. И вот 6 августа дозвонилась в судебно-медицинскую экспертизу и нашла Никиту там… Оказалось, он у них уже с 30 июля. На опознание в морг меня сначала не пустили. Я его опознавала по фотографиям, сделанным после того, как подняли его тело", — рассказывает Юлия.

В статье о человеке, который в ночь на 29 июля плавал вдоль пристани, было сказано, что на нем была белая майка. В списке вещей, обнаруженных при Никите, белой майки там не оказалось. "Была у него только темно-зеленая рубашка в очень мелкий белый горошек. Рассказала об этом следователю в Зиемельском управлении полиции. Ну, а что делать? Свидетелей нет. Какие-то две девочки из Эстонии видели парня в белой майке, бежавшего по стоянке и прыгнувшего в воду. Их подруга слышала всплеск. Говорят, когда он упал в реку, за ним бросились охранники. Все стали кричать, подсвечивать воду мобильниками. Но было уже поздно. Потом приехали спасатели, но была ночь, никого не нашли. На следующий день они не выезжали на поиски, потому что, по их словам, полиция к ним не обращалась. Нашли сына лишь 30 июля".

Я пыталась выяснить, почему никто не сообщил мне о гибели Никиты. Почему поиски возобновили только спустя сутки? Почему на фото видно, что у сына идет из носа кровь, хотя он провел в воде больше суток? Было такое ощущение, что он умер естественной смертью. И знаете, следователь мне так и сказала: "Никита умер мгновенной смертью, он не мучился". Вот и все, что я узнала. А уголовный процесс закрыли, потому что не нашли состава преступления", — подытоживает Юлия.

Клуб First расположен в популярном среди любителей развлечений районе — на берегу Даугавы, в районе Андрейосты. С 2007 года клуб действует в помещениях под огромным тентом. В эксплуатацию он не сдан, поскольку считается временной постройкой. При этом к объекту в целом у властей были претензии. В 2010 году он попал в поле зрения Рижской строительной управы. В 2014 году Стройуправа потребовала прекратить коммерческую деятельность в здании. Однако позже владельцы клуба все-таки получили разрешение на строительство и продолжили работу. Предупреждения о том, что в помещениях ведется ремонт, до сих пор развешены на заборах вокруг клуба.

"Почему я в собственной квартире не могу лишнюю дыру в стене проделать, а если и решусь на такое, меня изведут штрафами? Почему клуб, где почти еженедельно что-то происходит, продолжает спокойно работать, несмотря на запреты? Почему все уголовные процессы, начатые по фактам ЧП в клубе, закрываются? Почему свидетели по многим делам вдруг отказываются давать показания? Мой сын погиб — тишина, в июле утонул Влад — опять тишина. Нам говорят, что никаких ограждений там не полагается, что это причал, где швартуются яхты и катера. Вы видели тот причал? Он высокий, без лестниц, без поручней. Выбраться из лодки на берег там очень трудно", — говорит Юлия Вади.

"Я тоже не понимаю, кто там может причалить. Паромы разве что… Когда Влада искали на лодке, парням трудно было выбраться на причал. Ни ступенек, ни поручней. Если у вас люди падают в воду и гибнут, почему нельзя установить ограждения? Почему там нет стендов со спасательными кругами? Это дало бы хоть какой-то шанс тем, кто очутился в воде. Сына нам не вернуть, но можно спасти тех, кто туда ходит. Просто поставьте ограждения", — вторит Наталья Фуртат.

Экспертиза по делу Владислава Фуртата будет длиться три-пять недель. У родителей есть сведения о том, что в ту ночь на улице Андрейостас мог произойти какой-то инцидент. "Нам сказали, что камер видеонаблюдения нет, записей тоже. Но, может быть, найдутся люди, которые смогут сообщить, что произошло той ночью. Мы просим свидетелей, которые были в клубе или рядом с ним в ночь на 21 июля, позвонить или написать нам", — говорит Виталий Фуртат. "Мне тоже сказали, что Никита не был в клубе и якобы прыгнул в воду со стоянки. Но был свидетель, который видел, как сын сидел за столиком. А потом он заявил, что ошибся. Ну да, наверное, легче просто ничего не делать, а потом закрыть уголовный процесс", — предполагает Юлия.

Госбюро по контролю за строительством изучило ситуацию в клубе в апреле 2018 года. Были обнаружены различные нарушения, в том числе незаконная эксплуатация здания.

"Согласно нормативным актам, если строительные работы не завершены, а объект не сдан, эксплуатация здания запрещена. По плану предусматривалось перестроить производственные помещения в музыкально-танцевальный клуб, также было запланировано и строительство новой пристройки. Эти работы были завершены, однако не были завершены работы по обустройству территории. В ходе проверки было установлено, что при использовании постройки до ее сдачи в эксплуатацию существует риск несчастных случаев. Ее безопасность и соответствие существующим требованиям не проверены в предусмотренном порядке. Поэтому было принято решение незамедлительно приостановить эксплуатацию здания", — сообщила Delfi пресс-секретарь ведомства Эгита Диуре.

По словам Диуре, если объект не сдан в эксплуатацию, проводить на его территории мероприятия не разрешается. "Но надо понимать, что весь объект состоит из постройки и внешней территории. На внешнюю территорию этот запрет не распространяется. Он касается только здания, которое планируется перестроить согласно строительному проекту", — сообщила Диуре. Нынешние помещения клуба, расположенные под тентом, используются на законных основаниях. Эту информацию подтвердил позже и совладелец клуба Иво Василевскис.

Портал Delfi обратился за комментариями по поводу сложившейся вокруг клуба First ситуации к совладельцу клуба Иво Василевскису.

- Весной 2018 года появилась информация о том, что ваш клуб уже 12 лет не сдан в эксплуатацию. В заключении Госбюро по контролю за строительством говорится, что здание, в котором находится клуб, должно быть закрыто. Но клуб продолжает работу. Как такое возможно?

- Все, что написано и прозвучало по телевидению, это глупости. Мне даже трудно сказать, кому это надо. Может быть, конкурентам. Здание было сдано в эксплуатацию в 1958 году. Раньше это были мастерские. То, что находится под тентом, это временная постройка. На установку такой конструкции разрешение не требуется. Но мы уже пошли навстречу и решили уладить все формальности, лишь бы нас оставили в покое. Сейчас идет согласование с Государственной пожарно-спасательной службой. Думаю, к сентябрю мы все уладим и получим разрешение на нормальную работу. Запрет распространяется на помещения в кирпичной постройке, но они и не эксплуатируются.

- В течение последних лет клуб фигурировал в нескольких делах, в том числе, упоминался и в связи с гибелью рядом с ним двух молодых мужчин.

- Мне известны эти истории. Как отец четверых детей я хорошо понимаю этих родителей, потерявших своих детей. Близкие погибших уже приходили к нам в клуб, и мы предоставили им всю информацию, имеющуюся в нашем распоряжении. Мы не ведем видеонаблюдение в помещении, но они могли получить записи с камер, установленных на соседнем магазине.

Могу сказать, что обе трагедии произошли за территорией клуба. Это автостоянка, она не является частью нашей собственности. Если человек падает оттуда в воду, выбраться почти невозможно. Там внизу есть такое место, куда затягивает. Людей охватывает паника, и они тонут. В прошлом году, когда там утонул молодой совсем парень (прим. — Никита Вади), наши охранники сразу же прыгнули за ним. Но он к тому времени уже ушел под воду.

- Есть ли в клубе спасательные средства — например, спасательные круги, веревки?

- Да, у нас есть и круг, и веревки, и специальная лестница. Что же касается вопроса об ограждении, то я могу так сказать: какой бы высоты оно ни было, все равно найдутся способы, как его обойти. Невозможно все обнести высокой оградой или приставить туда специального человека, чтобы отслеживал тех, кто падает в воду. При этом, повторюсь, в случае ЧП наши охранники бросаются в воду на помощь.

- На форумах и в комментариях в интернете много заявлений о том, что в клубе First процветает наркоторговля, туда пускают несовершеннолетних, регулярно кого-то избивают, а охранники распускают руки. Можете это прокомментировать?

- Клуб — это не церковь. Специфика такова, что здесь всегда будет происходить что-то подобное. Про наркотики. Еще лет пять назад для нас это было проблемой, потому что посетители проносили с собой то таблетки, то психотропные вещества, закрывались в туалете, откуда потом их приходилось в срочном порядке отправлять на скорой в больницу. Случаев смертельной передозировки не было. Госпитализация — да. В последние годы этого стало меньше. Об этом можно судить и по поведению посетителей, и по количеству брошенных в санузлах пакетиков от наркотиков. За тем, чтобы в клубе не было наркотиков, следят охранники.

Каждый день в клубе работают 15 сотрудников охраны. Это не люди с улицы, они не попадают на работу случайно. Только по рекомендациям. Это и спасатели, и военные медики. Среди них есть и бывшие, и действующие сотрудники полиции. Это к тому, что опознать наркодилера и не пустить его в клуб для них обычное дело. У нас есть свой "черный список", этих людей никогда не пропустят в клуб.

Драки бывают, но охрана старается их сразу же пресекать. То, что на них жалуются, понятно. Бывает так, что придет какая-нибудь девочка лет 15 и начинает на входе дебоширить, почему ее не пускают. Скандалит, кричит, бросается на охрану. Да, приходится ей минут на 20 наручники одеть. Это действует успокаивающе.

Бывает, что в клуб хотят пройти по чужим или фальшивым документам, чтобы скрыть свой возраст. Но обычно такие номера не проходят. Детей вычисляют и разворачивают. При этом за все эти годы работы ни на одного из наших охранников не было заведено ни одного уголовного дела. Анонимок много, пачками, по разным инстанциям. Но до судов никогда дела не доходят.

- В прессе также была информация о том, что один из совладельцев клуба — Нордалс Мейбергс — был судим за наркоторговлю. Это как-то связано с деятельностью First?

- Это давняя история. Когда еще были популярны "спайсы", он открыл кафе в Вецриге. За что и поплатился, получив приговор. Это был параллельный бизнес нашего партнера. С клубом это никак не связано.

- Часто ли приходится вызывать в клуб полицию или скорую?

- Сейчас уже реже, но были времена, что очень часто. Люди приходят, пьют без меры, потом начинают то драться, то скандалить, то просто теряют сознание. Драки случаются и сейчас. В среднем, одна драка в неделю. По сравнению с тем, что бывало хотя бы лет 5-7 назад, это очень спокойно. Если бы наш клуб был таким ужасным местом, как его хотят представить, то откуда бы все время бралась публика? Во время "Новой волны" мы работали без перерывов четверо суток, потому что все время были посетители. Сюда ходят мои дети, они приводят своих друзей. Разве нормальные родители стали бы отпускать детей туда, где опасно?

Да, я знаю, что возле нашего клуба утонули люди. Такое бывало и раньше. Лет девять назад у нас тут зимой был тоже трагический случай, когда парень утонул. Но мы не можем следить за каждым посетителем. Это взрослые люди, которые должны отдавать отчет своим поступкам. Мы стараемся сделать клубную жизнь максимально безопасной. Но приставить к каждому охранника и спасателя просто невозможно.

Несмотря на то, что клуб и приносит сотрудникам управления Зиемельского района Риги головную боль, никакой особой проблемы в его деятельности Госполиция не видит.

"Нарушения на территории этого клуба фиксируются часто, в год где-то 20-25 случаев. В основном, это хулиганство, нанесение телесных повреждений различной степени тяжести, кражи. Это место, где народ развлекается, люди перебирают с алкоголем, поэтому и случаются пьяные драки", — сообщил порталу Delfi начальник Криминальной полиции Зиемельского управления РРУП Риги Норберт Трепша.

По его словам, после громкой истории о том, что в прошлом году охрана клуба якобы избила гражданок Испании, полиция никаких заявлений от пострадавших не получила. Трепша признал, что в клубе бывали случаи сильной передозировки. "По моим данным, ни одного летального исхода в клубе не констатировано", — заявил он.

По делам, касающимся гибели Владислава Фуртата и Никиты Вади, портал Delfi получил комментарий в пресс-центре Рижского регионального управления полиции. В частности, нас интересовало, почему тело Никиты Вади, а также его документы девять дней находилось в центре медицинской экспертизы, но матери никто об этом не сообщил.

"В этом деле не было состава преступления. Следствие установило, что это был несчастный случай. Дело закрыто и ушло в архив, поэтому объяснить ситуацию с этими девятью днями сейчас уже невозможно", — сообщила представитель пресс-центра РРУП Илзе Юревица.

Дело Владислава Фуртата находится в стадии расследования. "По делу начат уголовный процесс, идет следствие. Никаких следов насильственной смерти на теле мужчины не обнаружено. Скорее всего, в данном случае речь также идет о несчастном случае. Но на все эти вопросы ответит экспертиза", — резюмировала пресс-секретарь.