'Это был "развод" всей страны!' Три истории людей, которые взяли кредит и потеряли почти все

До 2008 года латвийские банки щедро разбрасывались деньгами: суммы доходили до 105% от оценочной стоимости недвижимости, которая тоже зачастую назначалась буквально с потолка. Информацию о доходах в тот период повального увлечения "конвертами", нередко черпали из "честных слов" клиентов. Общая сумма выданных кредитов достигла 21 млрд евро.

В конце 2008 года, вскоре после краха банка Parex, судьбы тысяч латвийских семей посыпались под откос. Люди теряли работу, имущество, жилье, а некоторые и жизнь. Многие именно в это время попрощались с родиной — поехали отрабатывать долги, да так и не вернулись. До сих пор не верится, что кредитную вакханалию, предварившую печальный конец, нельзя было вовремя сдержать и ограничить, а пережившие не один кризис многоопытные скандинавские банки были так наивны, чтобы буквально сорить деньгами.

По просьбе героев этих историй, мы не открываем их имена. Причин несколько. Во-первых, им стыдно, что когда-то они так легкомысленно поверили громкой рекламе и поставили под удар своих родных и близких. Во-вторых, во всех этих историях нельзя однозначно поставить жирную точку — долги до конца так и не розданы. В-третьих, героям захотелось высказать немало горьких слов в адрес тех, кто, по их мнению, виновен в том, что с ними случилось. Но нет уверенности, что откровенность не аукнется в будущем: обжегшись на молоке, они дуют теперь на воду.

В начале 2000-х семью бухгалтера Анны окончательно выкурили из денационализированной квартиры — сопротивляться отключенному в мороз отоплению и угрозам нового управляющего не было сил. За умеренную сумму купили в кредит скромный домик в Марупе, который муж-строитель превратил в игрушечку. На пике "жирных лет" семья неплохо зарабатывала. В какой-то момент решили позволить себе на двоих новый джип. В офисе одной лизинговой компании, который находился в офисном здании Swedbank "Солнечный камень", оформили оперативный лизинг с выплатой 250 латов в месяц — трехсторонний договор между Анной, лизинговой компанией и автосалоном.

"Как объяснил консультант, это была аренда с правом выкупа, — рассказывает Анна. — Он уверял, что если наша финансовая ситуация вдруг изменится, надо просто вернуть ключи — и никто никому не должен. Как сейчас, помню его сладкую улыбку: "Нет проблем!" Время от времени из автосалона приходили соблазнительные приглашения сменить модель на более совершенную. Через два года Анна соблазнилась на новый вариант — ежемесячная плата поднялась до 350 латов в месяц. И снова "Нет проблем!"

Постепенно менеджеры становились все настойчивее и неулыбчивее, Анна решила: пора отдавать ключи. Успокоила себя тем, что два года красиво покаталась. Однако, прийдя в компанию, услышала: вам выгоднее продолжать платить. Удивилась: как это выгоднее, если не хватает на еду и квартиру?! Тогда они пояснили: вернете ключи — не будет машины и на вас повиснет долг, мол, внимательно, почитайте подписанный договор.

"Достала я документы — ничего не понимаю, — вспоминает Анна. — Обратилась к юристу, чтобы он объяснил мои права. Тот все посмотрел и вынес приговор: никаких прав у меня нет — только обязанности. Развели. Машину я отдала, поплакала возле нее, на прощание. А через какое-то время получила письмо, что машина (в идеальном состоянии) продана в Германию за 10 000 латов, а я должна еще 15 тысяч латов. По тем кризисным временам — неподъемная сумма".

Общение Анны с лизинговой компанией длилось года два: она отказывалась платить, они наращивали проценты… Параллельно потянулась история с банком, которому семья уже не могла платить по кредиту за дом.

В 2011 году семья Анны не выдержала нервного напряжения и переехала в Англию. Благо, к тому времени многие родственники и друзья Анны давно бежали туда от кризиса. Место, где временно бросить якорь, было. Вскоре с аукциона был продан домик в Марупе. Буквально сразу после смерти отца Анны. Так были обрублены последние связи с Латвией.

"Ни в чем себя виноватой и никому должной я не считаю, — утверждает Анна. — Уже через год жизни в Англии мы получили социальное жилье — чудесную квартирку в хорошем районе. Вместе с мужем работаем — строители везде нужны. В отличие от Латвии, тут и на базовую зарплату вполне можно сводить концы с концами, а у нас даже больше. Сами отремонтировали и обставили новую квартиру. Можем себе позволить пару раз в год съездить в отпуск. Тут гораздо лояльнее относятся к людям, особенно, если у них маленькие дети. В случае долгов входят в ситуацию, предлагают помощь".

В Латвию Анна с мужем наведываются регулярно — там остались дальние родственники и друзья. "Разглядывая угрюмые лица бывших соотечественников на улицах Риги, мы всякий раз убеждаемся, что сделали правильный выбор, — подытоживает женщина. — В Англии мы все время улыбаемся. Правда, после той истории я никогда ничего не подписываю, пока не прочитаю, переведу и осмыслю — жизнь научила не верить на слово. За это Латвии большое спасибо".

В разгар "жирных лет", на фоне стремительно растущей карьеры в одном процветающем латвийском банке Роберт с супругой решили, что могут себе позволить СВОЙ дом — чтобы в нем все было так, как им хочется. Под залог своей квартиры взяли кредит на покупку земли и начали строительство.

Через год семья заселилась в уютный дом в хорошем месте с замечательными соседями по участку. "Это была эра всеобщего оптимизма, экономика росла, компания по недвижимости, делавшая оценку, давала самые радужные прогнозы", — вспоминает Роберт.

Через несколько лет на рынке недвижимости разразился кризис, чье "пламя" охватило всю банковскую сферу. Работу Роберт потерял. Хорошо, что жена, которая до того момента занималась воспитанием детей, нашла подработку, но этих денег не хватало даже на оплату ежедневных нужд, не говоря уж о кредите.

В первую очередь, продали квартиру — так покрыли часть ежемесячных выплат. В тот момент многие знакомые Роберта уехали за границу. "Мы обсуждали такой вариант, но вместе с женой пришли к выводу, что не хотим жить на чужбине, всю жизнь отрабатывая кредит".

Например, вернул ты заем в последний установленный в договоре день, но по банку сумма прошла позже — все, ты "просрочил" и снова "должен штраф". Они искусственно подталкивают человека к тому, чтобы тот перезаключил договор, внес накрученные ими штрафные в основную сумму, разбил ее на платежи… Могут позвонить в 7 утра, могут ближе к полуночи. И хлопс, за несколько месяцев долг в 500 евро вырастает до 1500, потом до 2500 и т. д. Через несколько лет это уже будет 7500 евро. И на все бегут штрафные проценты. Все по закону? Практически. Очень много жителей Латвии уехали или в петлю залезли именно из-за таких "почти законных" деятелей".

В итоге Роберт с женой и детьми оказались буквально на улице — им пришлось срочно искать съемную квартиру, а любимый дом, где каждый уголок был подлажен под своих обитателей, банк забрал и продал с аукциона. "Хорошо еще, что моя супруга не была гарантом кредита, — рассказывает Роберт. — У нее не отнимали последние деньги. 50 тысяч долга повисли только на мне. Одно время наша семья из пяти человек жила на сто евро в месяц — буквально на хлебе без масла".

Процесс по неплатежеспособности физического лица Роберту удалось начать лишь год назад, за что он благодарен Латвийской ассоциации заемщиков, оказавшей юридическую поддержку за разумную плату. Суд присвоил статус и назначил срок, в который Роберт должен производить ежемесячные выплаты кредиторам (для этого необходимо наличие официальной зарплаты), после чего он будет свободен ото всех остальных долгов. Стоит такой процесс около 1000 евро плюс оплата услуг судебного администратора (он реализует все крупное имущество) — многие люди подолгу собирают эту сумму, обрастая долгами еще больше.

"Конечно, после такого процесса твоя кредитная история безвозвратно испорчена, — признает Роберт. — Но я и сам уже вряд ли когда захочу брать кредит. Даже за бесплатно. Зато вы себе представить не можете, какое это облегчение, когда ты видишь свет в конце тоннеля. Как говорится, спасибо господи, что взял деньгами!".

"Почему-то у нас в кризис взвалили всю ответственность на получателей кредита, — рассуждает Роберт, пользуясь своими знаниями в банковской сфере. — Хотя, с точки зрения римского права, на котором базируется наше законодательство, ипотечный кредит — это кредит, взятый под залог недвижимости. То есть заемщик отвечает ипотекой. А у нас он отвечает ипотекой и, до кучи, всем своим имуществом и будущими доходами. Рекламируют-то "ипотечный кредит", а в договорах пишут не hipotekārais aizdevums. а просто "aizdevums". Это все — мошенничество! И государство его допустило. Потому что простые люди, которые ставят подпись, не понимают всех тонкостей, да и кто тогда читал все подпункты!"

По мнению Роберта, совершенно несправедливо, что никакой ответственности не понесли оценщики недвижимости, которые выдавали справку для банка? "Это же они делали прогнозы, сколько недвижимость будет стоить через пять и десять лет. А сколько банков назначали сумму кредита, исходя из названных заемщиками и не подтвержденных бумагами "левых" доходов? И что, люди из банков, особенно из скандинавских с 500-летней историей, не понимали, чем это чревато? У них-то это не первый пузырь недвижимости! Мое мнение, это был целенаправленный "развод" целой страны".

Роберт уверен, что латвийская история с кредитами еще не закончена. После кризиса у многих людей не осталось возможности получить деньги под залог недвижимости впредь: "Для получения ипотеки их кредитная история слишком загажена, а требования к кредитованию выросли в разы… Конечно, для чиновников высоких категорий проблем по-прежнему нет, а что делать остальным, кто трудится в частном бизнесе? Они редко соответствуют всем критериям. Но банкам же надо на ком-то наживаться, и они нашли выход — "продают" деньги частным конторкам, которые, по сути, занимаются перепродажей этих денег под более высокий процент (скажем, у банка берут под 15%, а выдают — под 25%)".

Как бывший банковский работник, Роберт хорошо себе представляет внутреннее устройство финансовых учреждений Латвии и детально описывает схему: "Звонит человек в банк, узнать, светит ли ему получить кредит. Ему объявляют: вы не соответствуете нашим критериям. Кладут трубку. А через пять минут звонят из конторы быстрых кредитов и предлагают взять заем. И счет у этой конторы — как раз в том банке. Вообще-то, это нарушение тайны клиента, но как проверить связь? К чему это все приведет? К продолжающемуся оттоку населения. А к чему еще?

Сегодня в Латвии порядка миллиона дел по долгам от быстрых кредитов. Это огромная сфера, которая паразитирует на людях. Конечно, под автоматами никто людей в кредиты не загоняет — но бедность, безысходность и зависимость их туда буквально сталкивают. И вы не поймете, как можно дойти до такой жизни, пока не окажетесь в такой же заднице, из которой быстрые кредиты кажутся единственным выходом и возможностью протянуть еще неделю-месяц на плаву".

В 2000-х Санта работала копирайтером в рекламном агентстве. Вместе с ребенком, братом, его женой и родителями ютились в двухкомнатной квартирке района Плявниеки.

Сказать, что ей очень хотелось вырваться из позиции селедки в бочке — не сказать ничего. Но родители были категорически против того, чтобы взрослая дочка "влезала в долги". В итоге меньше, чем за год до кризиса, Санта в тайне от мамы с папой купила однокомнатную квартиру в кредит и пустила туда жильцов. Думала провернуть все по-тихому, а когда выплаты закончатся, въехать в свое жилье с сыном!

"Тогда я все видела в радужном свете, — вспоминает Санта. — Арендная плата на тот момент с лихвой перекрывала выплаты по кредиту. Доходы у меня были постоянными — копирайтерский труд очень прилично оплачивался. Ничто не предвещало проблем".

Буквально через два года рыночная стоимость ее "новой" квартиры упала почти втрое. Втрое меньше готовы были платить за аренду и жильцы. Доходы снизились вдвое и стали крайне непостоянными. В какой-то момент Санту взяла якобы на постоянную работу одна дама, но через два месяца обещаний зарплаты деловая женщина подала на банкротство и ничего не заплатила. Санта в одночасье осталась без доходов и пособия по безработице. В интернет-банк даже не заглядывала — проценты по невыплаченным платежам крутились, как электросчетчик на включенный калорифер.

Чтобы не потерять квартиру, Санта стала занимать деньги в появившихся тогда в огромном количестве кредитных организаций. И очень быстро почувствовала себя мухой в липкой паутине долгов.

"Чиста и невинна" Санта стала буквально три года назад. Но, похоже, что ее хобби — наступать на грабли. Дальше последовал полный кошмар… Казалось бы, новая история — из другой оперы. Что роднит ее с первой — очередное равнодушие со стороны государства.

Родители умерли, так и не узнав про тайный кредит. Брат съехал в свою квартиру. Ребенок вырос и отправился учиться за границу. Санта осталась одна в своей стартовой квартире. Жизнь вроде бы наладилась. Работала из дома онлайн.

"Не поверите, но впервые попав в просторный "аквариум" после роли селедки в бочке, я вдруг почувствовала себя очень одиноко, — рассказывает Санта. — Поэтому, когда мне позвонил русскоязычный молодой человек, представившийся Александром Петровым, и предложил вложить деньги в биржевые финансовые операции с криптовалютой, я не положила сразу трубку, а начала общаться. Тем более, что до того слышала от знакомой, как хорошо она заработала на таких операциях".

Звонок шел с литовского номера. Как гораздо позже выяснила Санта, работали российские мошенники, для которых она стала далеко не первой и не последней жертвой. "Петров ни на чем не настаивал. Услышав мой отказ по биржевым операциям, он завел разговор на отвлеченную тему, — вспоминает девушка. — Как теперь понимаю, он просто виртуозно втерся мне в доверие. Искренне интересовался моей жизнью, чувствами, проблемами, рассказывал о себе. Мы "подружились" в соцсетях. Перезванивались. Через несколько недель общения он плавно вернулся к начальному предложению помочь мне заработать".

Как заправский фокусник, Петров продемонстрировал весь процесс на экране: деньги поступают на счет и… растут, буквально на глазах. Санта сказала, что максимум ее наличности 200 евро. Петров уговорил попробовать. Сумма снова "выросла". На экране. Сказал, что готов все вернуть с небольшими процентами, но если девушка займет в фирме по краткосрочным кредитам и добавит до нужной суммы, то навар будет куда существеннее. С этого момента через телефон и соцсети с Сантой начали общаться другие персонажи, которые, то угрожали тюремным сроком за соучастие в афере, то представлялись такими же жертвами и предлагали совместными усилиями все вернуть…

За четыре месяца массированной обработки Санта снова погрузилась в многотысячные долги. "В какой-то момент я уже не понимала, что делаю, была, как под гипнозом, вспоминает она. — Одно время у меня были займы одновременно в восьми фирмах "быстрых кредитов" в среднем по 300-400 евро . Чтобы получить деньги сразу, я давала им доступ к своим счетам, чтобы они увидели мой оборот. У одних были проценты поменьше (берешь 2000 — возвращаешь через два года 2500 евро), у других — первый месяц без процентов, зато потом — грабительские поборы, вплоть до того, что берешь 300, а в итоге вернуть должен 3000".

Все латвийские банки заблокировали счета Санты — им не понравилось подозрительное хождение денег. Чтобы оплачивать коммунальные счета, пришлось оформить платежную карточку Revolut — зарегистрированной в Англии международной финтех компании. Сегодня долги остались в трех фирмах — уже виден свет в конце тоннеля, но работать приходится только на долги. "У меня даже последние туфли сносились так, что подошва отклеилась, а починить не на что, — признается Санта. — За лето даже овощей толком не поела. Сижу на макаронах".

Больше всего во всей этой ситуации Санту поразило равнодушие полиции. Конечно, она не рассчитывала, что они сразу кинутся распутывать сложную сеть российских мошенников и возвращать ей награбленное. Надеялась хотя бы получить справку, что она — пострадавшая. И передать в надежные руки сделанные аудиозаписи разговоров с Петровым и Ко.

"Полиция ясно дала понять, что им это неинтересно, — рассказывает Санта. — Через какое-то время я получила отписку, что они не нашли состава преступления. Причем в выходных данных стояла фамилия другого человека — похоже, там такие письма выдают под копирку". В ответ на проявленное упорство Санту стали перебрасывать между экономической полицией и государственной… Пока ей самой этот пинг-понг не надоел.

"В принципе, Латвия — райская страна, — говорит девушка. — Никаких сильных потрясений. Но все хорошо, пока человек не столкнется с серьезными проблемами. И тут выясняется, что всем — все равно: от банков до полицейских. Никто не предупредит тебя о возможной опасности, не подскажет, как быть и куда обращаться. Банки наверняка в курсе этих мошенников, но молчали, пока не закрыли мой счет. Все равнодушны".

Спустя какое-то время ее пригласили в свидетели по схожему делу — у пенсионера вытянули 21 тысячу евро, и он погряз в кредитах. Из разговоров в полиции она узнала, что таких доверчивых и обманутых, как она — огромное количество. Мошенники все делают чужими руками, а сами выходят сухими из воды. "На то они и мошенники. В данном случае меня куда больше волнует поведение государственных служб — неужели мы тут никому не нужны?"

"Получить такие данные негде, — уверен Член правления Латвийской ассоциации заемщиков (ЛАЗ) Айвар Руди. — Ни в одном решении суда не упоминается "отъем имущества" — это происходит как следствие, в рамках погашения долга. Отделить такие дела ото всех гражданских дел невозможно. В итоге не получается честного освещения этого вопроса".

Сам Айварс Руди до кризиса работал юристом в банковском секторе: "В то время я трудился с осознанием, что помогаю людям начать или развить бизнес, купить жилье — мне это нравилось. Но когда в кризис банковская отрасль превратилась во взыскателей долгов, я не смог в этом участвовать — это претило моей сущности. В 2010 году я пришел консультантом в ЛАЗ, потому что хорошо знал всю долговую "кухню" изнутри и хотел помогать людям. Это был моральный выбор".

По мнению Балцерса, банки сегодня очень осмотрительны: число запросов на кредиты почти вдвое больше числа подписанных договоров. Отказывают тем, у кого непрозрачные доходы и низкие накопления, а также негативная кредитная история.

Руди считает такой "здоровый показатель" искусственным: "Когда человек не может платить, банки забирают его недвижимость. За время, прошедшее с кризиса, по всем просрочкам заключили приблизительно 1600 соглашений о добровольном погашении части долга, а оставшаяся часть прощается. Также проведено около десятка тысяч процессов неплатежеспособности. Невыплаченные остатки долгов попадают в "плохой портфель", который некоторые фирмы охотно покупают. Например, SIA B2Kapital заполучила полный "плохой портфель" Krājbanka и большую часть "плохого" DNB (сегодня — Luminor). Эти фирмы продолжают попытки вернуть долги, которые уже не портят красивой банковской статистики".

По мнению Руди, последствия кризиса, как снежный ком, лишь набирают массу. Пытаясь выбраться из старых долгов, люди влезают в новые — быстрых кредитов под огромные проценты. Хоть банки с бизнесом быстрых кредитов напрямую не связаны, рассуждает Руди, стоит задать себе вопрос — а откуда у этих фирм деньги? Явно, не из воздуха. И если проследить всю цепочку, кто на этом зарабатывает, всплывет не одно название банка.

Выход юрист видит в упрощении процедуры неплатежеспособности — сделать ее достаточно легко запускаемой в сложной ситуации. "Но одни депутаты не хотят углубляться в эту проблему, другие считают, что банковский сектор — священная корова, которую нельзя расстраивать. Третьи сами прекрасно участвуют в этом "быстром" бизнесе, а значит, против него выступать не будут. Да и некоторые наши министры приходят из банковской сферы — они предпочитают не плевать в этот колодец".

Тем не менее активисты ЛАЗ добровольно ходят на все рабочие группы по поправкам к Закону о неплатежеспособности, и кое-каких изменений им уже удалось добиться.

Сегодня запуск процесса неплатежеспособности обходится в круглую сумму, а также требует огромного количества документов, которые опять же стоят денег. Для загнанного в угол человека это зачастую нереально. В ЛАЗ консультация, во время которой человек может осознать свою ситуацию и возможные пути выхода из нее, стоит по минимуму — 20 евро. Собрать все нужные для позитивного решения по процессу неплатежеспособности документы — еще 220 евро. Речь идет о долгах выше 5000 евро — в Латвии это минимальный уровень для начала процесса неплатежеспособности. Процесс неплатежеспособности может дать возможность списать 10-15 тысяч евро долга.

В пример Айварс Руди приводит Литву и Эстонию, которые гораздо раньше ввели регистры неплатежеспособности: "У них это уже в 2007 году началось, а у нас в этом году был еще самый большой прирост кредитов. Поэтому проблем у них куда меньше".

Этой весной у нескольких потонувших в долгах заемщиков, чья недвижимость была в принудительном порядке продана с аукциона, появился новый долг — Служба госдоходов посчитала вырученную с продажи сумму приростом капитала и применила к ней подоходный налог. Руководитель Ассоциации кредитных заемщиков Янис Аболиньш категорически против такой интерпретации. По его мнению, единственные, у кого с такой продажи есть прибыль, — это кредитор и судебный исполнитель. Должник же и так остается в минусе — без недвижимости и с долгом.