Рабарбар, кармашек, шуфлядка. Почему не каждый русский поймет русских из Латвии?  (35)

Русский язык в Латвии — предмет споров и ссор: одни боятся, что с переходом школ на латышский русскоязычные жители Латвии потеряют самоидентичность, другие считают, что русский язык — это угроза государственному латышскому языку. Мы решили оставить в стороне политический аспект и проследить многовековую историю взаимодействия русского и латышского языков, чтобы поразмышлять: какой этап станет следующим?

В Латвии, учитывая ее историю с передвижениями народов и приграничной территории, русский язык имеет свои особенности. В значительной мере латвийский вариант русского языка — трансформация под воздействием латышского. Свой вклад вносят и другие национальности, населяющие Латвию.

Согласно версии профессора филологического факультета Латвийского Университета, русиста Игоря Кошкина,древнерусский язык (предшественник современного) на территории Латвии появился еще в 9 веке.

Русский язык использовался здесь много столетий: в период Ливонской конфедерации (до 16 века), в "польские" и "шведские" времена (до начала 18 века), пока Латвия находилась в составе Российской империи, стал языком меньшинства во в период Первой независимости и языком диаспоры — с момента ее восстановления.

Популярная в Латвии фраза — "Что, пожалуйста?" — неизвестна русскоязычным жителям других стран, это калька с латышского "Kā, lūdzu?", которая употребляется как аналог вопроса "Извините?". То же самое — с фразой "два дня обратно" вместо "два дня назад". Приезжих в магазинах удивляет фраза "у нас этого не будет" вместо привычного "у нас этого нет".

Часто путаница возникает с предлогами "в/на" и "с/из". С чем это связано? Прежде всего, с тем, что в латышском используются только два варианта: "uz" и "no".

Например, часто можно услышать: "приехать с Латвии". По правилам русского языка предлоги "в" и "из" употребляются с городами и странами, а с островами и мероприятиями используются предлоги "на" и "с": вернуться из Риги, но с Майорки.

Но латышский язык вносит коррективы, поэтому жителям Латвии хочется использовать "на" и "с", а не думать о различиях.

Еще один случай типичного для Латвии предлога "с" возникает в смешении творительного и предложного падежей. В русском языке творительный падеж в значении инструмента используется без предлога и не требуется, если речь идет о передвижении на транспорте.

То, что в Латвии "болеть с кОвидом", "ехать с велосипедом", "писать с ручкой", за ее пределами — "болеть ковИдом", "писать ручкой", "ехать на велосипеде".

Часто по аналогии с латышским ударение смещается на первый слог: дОговор, Елгава, ЛИепая, лАтгальский, пОняла, дАла, взЯла и др. Помимо ударения, профессор Балтийской академии наук Ирина Диманте говорит о "растянутости" гласных, и "отвердении" согласных — "Бэрга", "Вэнтспилс", "печенька" без мягкого [н].

Валентина Калинина, профессор Лиепайского университета, в статье о влиянии билингвальной учебной среды отмечает экспансию дательного падежа: "никому не секрет", "вчера сестре был день рожденья", "мне болит", "мне нет времени".

Та же Калинина отмечает выбор родительного падежа в пользу сочетаний прилагательных с существительными: "остановка автобуса" в Латвии используется чаще "автобусной остановки". Житель Латвии с большей вероятностью скажет "стол из дерева", "профессор из Риги", "шарф бабушки", а не "деревянный стол", "рижский профессор" или "бабушкин шарф".

Кроме того, жизнь русского языка в Латвии полна любви к словам с уменьшительно-ласкательными суффиксами: "винчик", "микрик", "рисик", "морожко", "еврик", "Пурчик", "Римчик" и так далее. Точно так же уменьшительно-ласкательные суффиксы любят латыши.

В латвийском русском распространены глаголы "достать" и "поставить". "Достать" в Латвии — это получить, приобрести, купить, добиться, договориться. А "поставить" можно еду в тарелку, крем на лицо, тряпку в ведро или тетради на стол. Объясняется это тем, что в латышском в аналогичных речевых ситуациях используются глаголы "dabūt" и "stāvēt".

По принципу замещения в магазине вам предложат "мешочек" или "кулечек" ("maisiņš"), а не "пакет". На Центральном рынке вы встанете в "ринду" и купите "вимбу" и "салаку" (причем salaka на латышском — это "корюшка"). А в больнице рецепт выпишут "семейный врач" и "сестричка".

Больше всего приезжих из России радует, что рижане решили давний спор москвичей и петербуржцев между "шаурмой" и "шавермой": в Риге это называется "кебаб".

А еще в сфере обслуживания на русском языке "оплачивают тариф", а не "пополняют счет", "резервируют", а не "бронируют" столик, участвуют в "раскупке" от Ikea. И только в Латвии можно попробовать "белый кофе" вместо "кофе с молоком".

Профессор ЛУ Игорь Кошкин в работах о контактах русского языка в Латвии говорит о том, что русский язык Риги несколько столетий формировался "в условиях русско-латышско-немецкого трехъязычия".

Если англицизмы — это настоящее и будущее современного русского языка, то германизмы — лексика прошлого.

Слова из немецкого проникали в русский через латышский на протяжении веков. Некоторые из них ушли за ненадобностью, некоторые используются до сих пор. Например, немецкий вариант в латвийском русском "шуфлядка/шухлятка" прижился прочнее, чем "ящик".

А на Центральном рынке жителю России предложат неизвестный для него "рабарбар", который он знает как "ревень".

В англицизмах в русском языке Латвии часто используется не оригинальный вариант, а "облатышенный": например, "дигитальный", вместо "диджитал", "аппликация" или "кармашек" от латышского "kabatiņa" вместо общеупотребительного варианта "файл" в современном русском языке.

Больше всего приезжих удивляетспользование "комма" в чтении десятичных дробей, в то время как русскоязычные из Латвии поражаются тому, что "десять комма пять" по правилам русского языка — "десять целых пять десятых".

Отдельный пласт языка составляет лексика, связанная с традицией и культурой Латвии: "пипаркукас", "Лиго", "Яни", "кокле", "хлебный суп" — все, что не имеет вариантов за пределами нашей страны.

Является ли подобное смешение проблемой? Если в использовании диалектизмов нет ничего предосудительного, то вот грамматической интерференции лучше избегать, считают эксперты.

Профессор Латвийского университета Маргарита Гаврилина в статье о речевом портрете латвийского школьника говорит о школьных реалиях: студенты и школьники часто заменяют русские слова латышскими, если речь идет о взаимодействии человека и государства. Так, "удостоверение" превращается в "аплиецибу", "справка" в "иззиню", а "учительница" в "сколотаю".

Из школьной лексики родителей-иммигрантов поражает "папка с кармашками", "полуобщая тетрадь", "диагностирующая работа". И тот факт, что в школах Латвии есть не только директор, но и "хозяйка" или "хозяин" (saimniecības vadītājs).

О похожих ситуациях, связанных со взаимодействием человека и государства, говорит Ирина Диманте: "конт", а не "счет", "персона", а не "лицо", "регула", а не "норма".

Также возникает спектр глаголов, связанных с официально-деловой сферой: "грамотовать/переграмотовать", "друкать/выдрукать/раздрукать", "акцептировать", "максат/апмаксат". Или происходит подмена значений — "выбрать" в значении "забрать" и "снять".

Иногда вышеупомянутое образует чудесные сочетания: "я деньги с конта выбрал пару дней обратно". Или представьте замешательство мамочки из России, которой ее новая подруга предлагает "выбрать ребенка из детского сада".

В русском языке Латвии модель формального обращения, состоящая из фамилии+имени+отчества, сокращается до имени и фамилии, в учебных заведениях предпочтительным вариантом является обращение "учитель", "учительница", "профессор", "преподаватель", а не традиционное для России обращение по имени и отчеству.

Также в Латвии использование формы "ты" часто побеждает формальное "вы". Иммигранты из русскоязычных стран часто удивляются неформальности, к которой привыкли местные жители: "Я в шоке, что с клиентами здесь на "ты" с первых минут, а уж про "ата", "чао" от незнакомцев вообще молчу" — жалуется Елена из Санкт-Петербурга.

При этом профессор Диманте отмечает факт эмоциональной сдержанности русскоязычных в Латвии, которая, по ее мнению, возникает под воздействием латышского. Латышскому языку присущи краткость и конкретность, поэтому в речи русскоязычных жителей Латвии реже, чем в речи носителей русского языка из других стран, встречаются прилагательные и средства выразительности: латвийские русские говорят по делу, сторонятся незнакомцев, держат чувства и личную информацию при себе. Скорей всего, вы не услышите от них жалобы на членов семьи и личные истории в компании, они не будут возмущаться и ругаться "на людях".

Особое место в формировании русского языка в Латвии занимает Латгалия. Влияние культуры староверов, поляков, белорусов, литовцев, латгалов и латышей представляет собой поле для исследования лингвистов.

Староверы-беспоповцы поморского толка появились на территории Латвии с 1660-х годов. Тогда эти земли принадлежали Речи Посполитой, поэтому староверы могли не бояться гонений и сохранять традиции предков.

Уже упомянутый "ревень" и "рабарбар" на территории Латгалии превратится в "кисляк" и "абаборт", "крыжовник" — в "агрест/агрыст/ягарест/ягрест", в огороде вырастет "баркан", "бульба" и "ботвинья", бабушка испечет "алябушки/алялюшки" и приготовит "арбузяную кашу" да "глазуницу с белтком и желтком", даст "байку" и "бусю" и собирать в лесу пойдет "поречку", "буровику" и "гайлята". А еще расскажет нам, что в озерах Латгалии не "купаются", а "бурзаются", "пурзаются" и "чупахаются".

Многовековое существование русского языка на стыке культур задает тенденции для развития диалектов. Кроме того, русский язык долгое время оказывал влияние и на латышский, поэтому невозможно изучать одно в отрыве от другого, билингвальная и трилингальная среда Латвии всегда будет предметом интереса ученых.