Джамала: "Не могу петь в России, пока в Крыму пропадают татары"

Явление украинской певицы крымско-татарского происхождения Джамалы на "Новой волне-2009" в Юрмале произвело эффект праздничного фейерверка — никто не сомневался, что именно она безусловный фаворит конкурса. Так оно и случилось. Позже латвийский режиссер Виктор Вилкс снял оригинальный клип на песню Джамалы "У осени твои глаза". Очень скоро Латвия может увидеть певицу в туре в поддержку ее песни "1944", прошедшей в полуфинал международного конкурса "Евровидение".

- Песня Smile слушателям очень понравилась — они даже собирали подписи за то, чтобы устроить дополнительный тур с более совершенной системой голосования. Всем было очевидно, что отбор был проведен нечестно. В финале можно было отправить с одного телефона неограниченное количество смс. Если не ошибаюсь за меня было отправлено что-то около семи тысяч смс, которые пришли с семи тысяч номеров, а за "победителя" — восемь тысяч смс с нескольких сотен номеров. Так же было непонятно, как выставляли оценки десять членов жюри. Это выглядело откровенно коррупционной схемой — все были шокированы такой наглостью.

Пять лет после этого у меня и мысли о конкурсе не возникало — писала песни, ездила по фестивалям, снималась в кино… В этом году права на проведение отборочного тура купил другой канал, и все сразу стало по-другому. Во-первых, был введен четкий и понятный каждому регламент. Три члена жюри. Все сразу сообщают оценки, сразу же обосновывают почему поставили именно такой бал. С одного телефона — одно смс. За честностью голосования следила та же юридическая компания, которая обслуживает и "Оскар".

Помню, я стояла на сцене и услышала, что по оценкам жюри победила группа The Hardkiss. Я решила, что это явный знак: не нужно мне "Евровидение". И хотя потом зрители присудили победу мне, я уже на тот момент свою миссию как музыкант выполнила, люди меня услышали. После отбора дала рекордное количество интервью: BBC, Reuters, Associated Press, France Press, France 24, Deutsche Welle, Euronews, ARD, ZDF, The Times, Bild, Die Welt, Stern … Мне даже неудобно было из-за такого внимания — я ведь просто написала песню о своей прабабушке.

- Вас не смущало, что у конкурса достаточно гламурный оттенок, а у вас такая серьезная песня, к тому же многие сочли ее политической?

- Я об этом не думала. Моя песня написана от души. Без всякой задней мысли. Ее назвал политической какой-то российский депутат (первый зампред комитета Госдумы по информационной политике Деньгин выразил надежду, что руководство "Евровидения" отклонит песню, как политизированную, — прим. Ред.) Конечно, в ней нет никакой политики. Официального ответа от EBU еще нет, но они уже написали у себя в twitter, что не нашли никакого политического контекста ни в тексте, ни в названии.

- Можете рассказать историю песни "1944"…

- 1944 - точка отсчета, которая изменила жизнь моей семьи, моей прабабушки и тысячей крымских татар. Написала я эту песню полтора года назад. События, которые происходили тогда в нашей стране, заставили многое переосмыслить. Все это наложилось на историю нашей семьи, в памяти всплыли многочисленные рассказы моей прабабушки Назылхан и дедушки Айяра о депортации крымских татар в 1944-м. В тот период я и написала эту песню.

С тех пор она лежала себе, я не включила ее даже в свой новый альбом "Подих", который вышел в конце прошлого года. Эта песня была для меня очень тяжелой в эмоциональном плане, я даже хранила ее в отдельной папке в компьютере, и все время боялась к ней возвращаться. Моя прабабушка потеряла во время депортации свою дочь, одного из пятерых детей. Мне не хотелось лишний раз расстраиваться, а я понимала, что это неизбежно произойдет, как только я вновь начну работать над этой композицией.

У меня очень близкие отношения с моей семьей. Я каждый день общаюсь с мамой, папой, дедушкой, которые живут в Крыму, и сестрой, которая в Стамбуле. Один день их не услышу — и в сердце сразу тревога. Можете представить мои ощущения, когда в период отключения электричества я не могла связаться с родными почти две недели — у них не работал ни интернет, ни телефон. И видели бы вы моего папу, когда я, наконец, прорвалась к ним по скайпу с безумным лицом, а он такой позитивный: "Что ты, Сусанночка (настоящее имя певицы Сусанна Джамаладинова, — прим. ред.), не волнуйся! У нас все хорошо, у нас есть свечки, и в котле готовить не разучились".

- Мы переехали из Средней Азии, когда мне было девять месяцев. На долю моих родителей выпало, конечно, очень много тягот. Когда они поженились, папа сразу объявил маме, что хочет вернуться в Крым — в село Малореченское, откуда была депортирована моя прабабушка и уходил на войну мой прадедушка. Именно он выкопал колодец, которым до сих пор пользуется все село. Там наши корни.

- Вы чувствовали к себе особое отношение со стороны местных жителей?

- Да. В детстве я всегда ощущала проявления национализма. Одноклассники всячески пытались меня задеть, говорили: татары должны ехать в свой Татарстан. Я старалась не обижаться, понимая, что дети лишь транслируют то, что слышат в своем окружении. В школе о депортации ничего не рассказывали, но в нашем доме эта тема поднималась часто. Например, садимся мы за казан с пловом, а дедушка начинает вспоминать, какой голод и холод были в Средней Азии, как агрессивно было настроено по отношению к ним местное население — советская пропаганда изображала крымских татар какими-то нелюдями. Их не брали на работу, они голодали, болели… От этих ужасных условий умерло больше 100 000 человек.

Моя бабушка Эдие рассказывала, как убили ее маму — уколом в больнице. Крымским татарам делали "вакцинацию", от которой они умирали. Бабушка пришла в больницу — ей сказали: ищи свою маму в морге. Она говорит: я зашла в морг, а там горы трупов — так и не нашла ее. А прабабушка Назылхан рассказывала, как мой дедушка в 13 лет попал в больницу с дизентерией, и ему сосед по палате сказал: беги, ваших тут убивают — вылечишься как-нибудь сам. И только благодаря этому дедушка остался в живых. Вся история наша семьи пронизана этими трагедиями.

Возвращение на родину тоже было непростым. Папу, выпускника консерватории, дирижера, отказывались прописывать, он не мог работать по специальности. Поэтому занялся садом и огородом. Выращивали огурцы-помидоры, цветы, разводили барашков. Я с детства работала на земле и пасла наше маленькое стадо. Помню, даже поход на море всегда надо было заслужить. Прополола траву, маме помогла, барашков в поле выгнала — только потом купаться. В итоге всего у нас было в достатке: и любви, и труда, и воспитания… И мы всегда были готовы преодолевать любые трудности.

После школы я поступила учиться в Симферопольское музыкальное училище. Когда в 2001 году после трех курсов я решила покорять Киевскую музыкальную академию им. Чайковского, моя педагог посоветовала… сменить фамилию Джамаладинова. И начала мне рассказывать весь бред из советских учебников про крымских татар-предателей. Я категорически отказалась. Вы знаете, в Киеве я впервые ощутила себя… нормальной: могу спокойно называть свою фамилию и гордиться ею. На экзамене по специальности, после того как я исполнила произведения Моцарта и Верди, завкафедрой неожиданно спросил у меня: ты можешь сказать, как на крымско-татарском будет "я тебя люблю!". И я поняла, что принята.

- Самым непосредственным образом. Я живу в Киеве, все события, происходящие в столице, буквально наблюдала из окна квартиры. Поддержку людям, которые пострадали и продолжают страдать, я выражаю так, как могу, в первую очередь своей музыкой и гражданской позицией.

Мои папа и мама — необычайной доброты люди. У нас в селе, как только кому-то нужна помощь — все бегут к Алиму. У него золотые руки и золотое сердце. Мама преподавала в музыкальной школе Малореченского — к ней приезжали дети из трех окрестных сел. Она взялась обучать одну девочку с церебральным параличом, было очень сложно, но через пару лет у ребенка начала восстанавливаться речь и ходьба. Про этот случай даже научную работу написали.

Долгое время мама ухаживала за пожилой соседкой Верой Васильевной, которая перед смертью рассказала маме историю, как маленькой девочкой она приехала в Крым из-за Урала, и детям в школе рассказывали, что крымские татары оставили после себя не чистые беленькие домики с ухоженными виноградниками, а клоповники-развалюхи и разоренные поля. Все эти мифы внедрялись в сознание детей… И вот история опять повторяется.

- У родителей не было мысли покинуть Крым?

- Нет. Отец ни за что не хочет еще раз потерять родину. Он же изначально не был согласен ни на Симферополь, ни на Алушту, хотя в городе ему было бы легче найти работу. 25 лет он строил дом в Малореченском, возделывал невероятный инжировый сад, растил гранаты, хурму, кизил, черешню. Там похоронена моя бабушка…

- У ваших родителей остались друзья? Есть ли среди них те, кто голосовали за российский Крым?

- Настоящие друзья, конечно, остались. Но все они — за Украину. Естественно, родителям сейчас в Крыму непросто, но они стараются не провоцировать конфликты. Когда маму на рынке спрашивают, что там твоя дочка за ерунду написала про 1944 год, она говорит: а разве ты была там в 1944-м и лучше знаешь, как там было? И я считаю, что нельзя отвечать на обиду обидой. Всегда надо стараться все проговорить, даже с теми, кто не хочет тебя слышать. Не давать повода задираться. Я сама сужу о людях по их поступкам, а не по их политическим убеждениям. Я не считаю человека хорошим лишь потому, что он много денег перечисляет в АТО (официальное именование властями Украины вооруженного конфликта на востоке страны — прим. Ред.). Это неправильно. В каждом человеке очень много разных качеств.

- У вас есть возможность навещать родителей?

- Я не была в Крыму почти два года. Мама с папой навещают меня, а вот дедушку не видела давно. Я не хочу усугублять ситуацию, привлекать к ним лишнее внимание. Неизвестно, как к моему визиту отнесется местное "правительство", ведь, по их мнению, я поддерживаю "фашистскую хунту".

- Думаю, это пока невозможно. Поэтому, в случае моей победы, "Евровидение" пройдет в Киеве.

- Украинский конфликт поделил и мир искусства. В Латвии есть деятели культуры, которые отказались работать с Россией, другие, как Brainstorm и Интарс Бусулис, выступают там часто, придерживаясь позиции, что не могут предавать своих зрителей и сжигать культурные мосты. Какую позицию заняли вы?

- Я очень уважаю Brainstorm и Интара Бусулиса — они замечательные музыканты и имеют право на свою позицию, которую я не вправе осуждать. Так же как не вправе осуждать украинских артистов, которые концертируют в России. Я знаю, что у меня сохранилось много поклонников в России, которые меня ждут и пишут письма, но я там выступать не могу. Слишком много болезненных ассоциаций. Не могу я петь в Москве в то время, когда я знаю, что в Крыму пропадают крымские татары, которые открыто высказывают свою позицию. Их сажают в тюрьмы, в их дома подбрасывают наркотики, обвиняют их в экстремизме, не дают спокойно молиться в мечетях…

- Как вы узнаете правду о ситуации в мире и вашей стране — кто ваши доверенные источники?

- Я, конечно, все равно, смотрю и читаю новости, просто стараюсь, чтобы они не затягивали меня с головой. Кроме этого, есть журналисты, которых я знаю и мнению которых доверяю. И за несколько лет уже убедилась, если они дают экспертную оценку — это соответствует действительности. Ну и, конечно, мои друзья, которые были участниками или очевидцами тех или иных событий.

- Как, по-вашему, надо было решить языковой вопрос на вашей родине?

- Что тут решать? В Латвии два государственных языка? Один! В России, несмотря на то что там проживают сотни национальностей, тоже один государственный язык. В нашей стране государственным языком должен быть украинский. При этом в Украине всегда свободно говорили на русском, русский язык и сейчас повсюду: в учебных заведениях, массмедиа, телевидении, везде! За годы независимости Украины русский язык никто никогда не притеснял. Лично я говорю на русском. Каждый житель Украины говорит на том языке, на котором ему нравится говорить. Это совершенно надуманный и искусственно раздутый повод, который использовало российское ТВ, для того чтобы оправдать весь тот ужас, который сейчас происходит на Донбассе.

– На каком языке говорят у вас в семье?

- На русском. Украинский я тоже хорошо знаю — с детства смотрела на нем телепередачи, так и выучила. Признаюсь, я плохо знаю крымско-татарский, хоть и пою на нем песни. Вот мой папа знает родной язык в совершенстве, а бабушка и дедушка говорили только на нем. Мама у меня армянка, а ее бабушка — украинка. Такая вот горячая смесь! Между собой родители всегда говорили по-русски. И это никогда не было проблемой. Поэтому, когда языковую тему раздули на ровном месте, это для меня было очень странно.

- Каким вы видите будущее Украины и свою роль в нем?

- Хочется верить, что все у нас получится. Украина не только географически находится в Европе, но и ментальность украинцев ближе к европейской. Поэтому и будущее Украины, конечно же, с Европой. Но, очевидно, что для этого придется очень много поработать во всех сферах.

Мой дедушка говорил замечательную фразу на крымско-татарском, которая переводится буквально так: "Себя смотри". Каждый должен начать с себя: люди культуры — заниматься культурой, врачи — лечить, политики — наладить отношения с народом, чтобы людей не охватывало в очередной раз разочарование. Я верю в Украину, но чтобы догнать развитые страны нам надо не то что идти семимильными шагами, а буквально лететь со всех ног.

- Вы это очень красиво делали пять лет назад в клипе к песне Smile. Все-таки хочется, чтобы людей объединяла улыбка, а не скорбь.