Часто приходится слышать, что против Латвии ведется информационная или гибридная война. А есть ли какое-то юридическое наполнение у этого термина? Иными словами, можно ли констатировать: произошло нечто, после чего обязательства Латвии в сфере прав человека утратили актуальность?
У термина "гибридная война" нет юридического определения. Мы видим, что международная обстановка резко изменилась в последние два года, но не произошло никакой юридической фиксации перемен. Ситуация развивается. Все документы, гарантирующие права человека, остаются в силе. Но можно понять, что возросла обеспокоенность законодателей и общества безопасностью государства. Эта обеспокоенность и вызывает попытки совершить некие шаги, которые могут быть сомнительны с точки зрения обеспечения свободы слова.
